— Что смешного я спросила?

— Ничего. Ты едешь в гостевой домик, это не обсуждается, — он уже развернулся, готовый уходить.

— Как это не обсуждается. Лукас? Что значит, не обсуждается?

— Конфетка, там реально будет безопаснее. Хотя, даже не знаю.

Он посмотрел на брата, тот прекрасно понял, что Лукас имеет в виду. В любое время может нагрянуть мать или кто-то с фермы, донести о присутствии девушки. Но ему было все равно, пусть доносят, приходят, ему надо обезопасить девушку. Они не должны допустить, чтобы с ней повторилось нечто подобное, что уже было. А ее дом — это не дом, а рассадник алкашни и дружков ее отчима. С ним тоже надо поговорить.

— А давайте я сама буду решать, где мне безопасней.

Кэндис тряхнула головой и пристально посмотрела на братьев, стоящих перед ней. Она не станет терпеть, чтобы ее жизнью распоряжались, как это было всегда.

— У меня есть свой дом, я буду жить там, а не в каких-то гостевых домиках вашей семьи.

— Кэндис, не выводи меня, — Шон смотрел исподлобья, хмуря брови.

— А то что?

— Я отшлепаю тебя, как непослушную девчонку, так, что сесть не сможешь.

Кэндис замерла, отступила на шаг назад, посмотрела на Лукаса. Представляя, как это будет выглядеть. Она, с обнаженными ягодицами, на коленях у Шона, даже мурашки побежали по спине. Ей и так хватило тех синяков, что они оба оставили на ее теле после озера и совершенно безумной ночи.

Как только она отвлекалась и начинала вспоминать, щеки заливались краской. Сердце металось в груди, словно птица в клетке, совершенно дикие, непередаваемые эмоции переполняли ее. Сейчас она уже не думала, что быть сразу с двумя этими мужчинами плохо и аморально. Они двое как одно целое, которому она принадлежит. А она принадлежит только им и никому больше.

— Конфетка, не бойся, он шутит, — Лукас смеется, пытаясь разрядить обстановку. В воздухе уже летал скандал.

— Мне все равно, шутит он или нет. Я не боюсь. Я еду домой. Могу уйти пешком прямо отсюда. И никто из вас мне не будет указывать, что делать и где жить. Понятно?

Шон сжал кулаки, схватил с дивана рубаху и вышел, громко хлопнув дверью.

Домой ехали молча, Кэндис сидела на заднем сидении внедорожника, рассматривая пустынный пейзаж за окном. Совершенно не зная, что ее ждет дома, может быть, она погорячилась, отказавшись от помощи Паркеров. Но это ее решение, а то, что она с ними спит, еще не значит, что они могут распоряжаться ее жизнью.

Кэндис не знала, как долго продлится их связь, но уже не гнобила себя мрачными мыслями. Пусть сейчас будет так, как есть, главное — не привыкать сильно и не надеяться на то, что это будет продолжаться долго. Она не их круга, она другая и чужая для них. Кэндис понимает это головой, но сердце, оно надеется, оно уже любит, как бы она нисопротивлялась этому чувству.

— Я прибрался, купил тебе новый телефон, простенький, конечно, но все же.

Кэндис очнулась от воспоминаний и снова посмотрела на Гарри.

— Да, спасибо.

— Извини, что все так вышло, я виноват перед тобой.

Кэндис еще больше расширила глаза, таким Гарри она не видела давно. Посмотрела на Лукаса, тот лишь пожал плечами.

— Малышка, ты веришь ему?

— Я не знаю. Хорошо, Гарри, я пойду, достриги газон.

Они зашли с Лукасом в дом, поднялись на второй этаж, в ее комнату.

— А у тебя тут мило.

Лукас рассматривал розовые обои с единорогами и разноцветными радугами. Они здесь наклеены уже лет пятнадцать. Розовые шторки и узкая, еще подростковая кровать. Ничего не изменилось за это время, только добавились более взрослые вещи.

В комнате было прибрано, на столе лежал в коробке новый телефон и ее сим-карта. Кэндис почувствовала, как руки Лукаса обхватили ее за талию и прижали к широкой груди.

— Ты расстроилась, малышка?

— Совсем немного, странно все так.

— Ты точно хочешь здесь остаться?

— Да, это мой дом.

— От тебя всегда пахнет клубничной карамелью. Так сладко, что у меня кружится голова, когда ты рядом.

Кэндис улыбнулась и откинулась назад, расслабляясь в руках мужчины.

— Ты это тоже говоришь всем своим девушкам?

— Нет, маленькая, только тебе.

— Ты такой врушка.

— Нет, я говорю правду.

Он разворачивает ее к себе, поднимает подбородок, заставляя заглянуть ему в глаза. Лукас и, правда, серьезен, хмурит брови, вопросительно смотрит на девушку. Кэндис проводит по его щекам рукой, встает на цыпочки и тянется, чтобы поцеловать.

Но Лукас опережает ее, подхватывая под ягодицы, поднимает на руки, сам впивается в губы девушки. Платье задралось, под его пальцами голая кожа, Кэндис без белья, максимально раскрытая и такая горячая.

— Такая сладкая малышка. Такая нежная. Готов целовать тебя всегда. Только тебя.

Поцелуй долгий, до головокружения и нехватки кислорода. Кэндис чувствует, как только от него начинает возбуждаться, а пальцы мужчины на ее обнаженной плоти заставляют кровь разгонять по телу миллионы частичек удовольствия.

— Хочу тебя, маленькая. Всегда хочу.

Ногой захлопывает дверь, проходит вперед, продолжая ласкать уже набухшие и промокшие возбуждением складочки. Задевает твердую горошину клитора, надавливает, девушка вскрикивает, прикусывая Лукасу нижнюю губу.

Задирает платье выше, Кэндис снимает его и скидывает на пол, оставшись только в ковбойских сапогах. Лукас роняет ее на узкую кровать, сам встает на колени, жадно рассматривая лежащую перед ним обнаженную девушку, ее упругую грудь и заостренные соски, плоский животик и раскрытую киску.

Кэндис смотрит на то, как Лукас скидывает футболку, как мышцы играют под его загорелой кожей, а в глазах чистое желание, от которого сладкой болью скручивает живот.

— Ты безумно красивая, малышка. Хочешь посмотреть, как я хочу тебе?

Девушка прикусывает губу, улыбается, во все глаза смотрит на то, как Лукас расстегивает ширинку, как приспускает белье и освобождает член. Сжимает его в кулаке и проводит несколько раз, показывая, как он налит кровью и возбужден. Как он хочет ее.

Глава 29

— Привет, Кэндис.

— Господи, Рик, ты меня напугал.

Девушка только вышла из душа, обернувшись большим полотенцем, другим вытирая волосы. В приоткрытых дверях ее спальни стоял офицер Робертс, в полицейской форме, держа в руках бейсболку. Черная рубашка с коротким рукавом плотно облегала грудь, на ремне — кобура и полицейский жетон.

Только полчаса назад ушел Лукас, который довел ее до сумасшедшего оргазма, выпачкав в своей сперме, кончая ей на живот. Он так глубоко и сильно вбивался в ее тело, держа ягодицы навесу, вдавливая пальцы в бедра, стоя коленями на ее узкой кровати.

Смотрел прямо в глаза, неотрывно следя за ее реакцией, Кэндис сжимала постельное белье, громко стонала при каждом толчке, чувствовала, как текла ее киска, а член Лукаса набухал еще больше, так сладко растягивая ее. Кончала громко, Лукас что-то говорил, шептал, она не слышала. Несчастная мебель выдержала его напор и вес, а вот Кэндис, сдалась через несколько минут, утопая в оргазме.

Очнулась лишь, когда мужчина целовал ее, наклонившись, по животу размазывая свою сперму, спускаясь пальцами вниз, слегка массируя клитор, от чего она снова вскрикивала, рассыпаясь в удовольствии.

— Ты безумно красиво кончаешь. Хочу смотреть на это всегда.

Кэндис опять отвлеклась, забыв про Рика, снова посмотрела на него. Странно, что они с Лукасом не встретились. Кэндис кое-как выпроводила Паркера, он порывался идти с ней в душ, но там бы они точно не поместились вдвоем, он бы обязательно что-нибудь сломал. К тому же, напомнила, что его ждут на ферме, и Шон будет очень зол, если он не приедет.

Но стоящий перед ней офицер выглядел дружелюбным, значит, они с Лукасом точно не встретились. Кэндис так и не понимала, какая кошка пробежала между Паркерами и Роберсами. Даже спросить было не у кого, она ни с кем не дружила и не общалась.

— Извини, что напугал. Гарри сказал, что ты у себя.

Он улыбнулся, прошелся взглядом по укутанной в полотенце фигуре девушки. Заметил на запястье и плечах пару синяков. Кэндис поняла, куда он смотрит, сразу захотелось прикрыться, а лучше уйти.

— Зашел узнать, как у тебя дела.

— Спасибо, хорошо.

Кэндис было жутко неловко, она помнит, как смотрел Рик, когда она, прикрытая только халатом, была на руках Шона. Он понял, что могло случиться насилие, но, благодаря Паркерам, не случилось.

— Это сделал Сэм?

Рик повел головой, продолжая смотреть на ее синяки. Сама опустила глаза, рассматривая их. Кэндис даже толком не помнила, оставил их Сэм тем вечером, или Шон с Лукасом за то время, что они провели вместе. Шон всегда крепко держал ее, словно боялся, что она вырвется и убежит, а она и не замечала этой боли. Когда он сжимает ее руки или бедра, с силой насаживая на себя. Прикусила губу, отвернулась, чтоб Рик не заметил, как она начинает краснеть.

— Ну, что ты? Я тебя расстроил?

Кэндис тяжело вздохнула, чувствуя себя еще хуже при этом. Она видит, что Рик ждет от нее ответа на свою симпатию, а она просто физически не может даже взять его за руку. Но Рик очень привлекательный мужчина: чуть смуглая кожа, правильные черты лица, сильный, уверенный. Наверняка, такой парень, да в полицейской униформе, кружит головы и разбивает сердца всем девчонкам. Но было так отчетливо видно, как он переживает за нее.

— Что с Сэмом? — намеренно перевела разговор.

— Он в участке. Тебе необходимо приехать, написать заявление о нападении. Это нельзя так просто оставлять.

— Да, конечно. Ты прав, но…

Кэндис понимала, что после ее заявления о попытке изнасилования, обязательно пойдут пересуды и сплетни. Вспомнят ее мать, ее связи с мужчинами, сравнят Кэндис с ней. Найдутся и такие, которые решат, что она сама виновата в том, что произошло, сама спровоцировала, а теперь строит из себя жертву.