– Что это?

Шанталь с любопытством посмотрела на большую коробку. Марк медленно провел рукой по ноге Шанталь от колена до бедра.

– Прекрати! Что в коробке?

Шанталь засмеялась, и Марк продолжил гладить ее голые ноги.

– В какой коробке? Я не приносил с собой никакой коробки.

Он поцеловал ее ногу под коленом и стал медленно продвигаться выше по внутренней стороне бедра.

– По-моему, любовь моя, ты гораздо интереснее какой-то непонятной коробки.

Шанталь придерживалась того же мнения, и через минуту ее одежда уже валялась на полу.

– Merde!

Шанталь вырвалась из объятий Марка, в которых сонно пролежала почти полчаса. Марк-Эдуард сел и посмотрел на нее с удивлением.

– Merde? Что ты хочешь этим сказать? Притворяясь оскорбленным, он снова лег и вытянулся на кровати. Обнаженный, он сейчас походил на большого светлого кота, очень довольного. Но Шанталь уже была на пути к двери.

– Я забыла про индейку!

Она побежала в кухню, а Марк остался лежать. Он лежал и усмехался. Шанталь вернулась уже через минуту, явно испытывая облегчение.

– Ну как?

– Ничего страшного. Она готовилась почти шесть часов, но выглядит вполне нормально.

– С индейкой всегда так. Вот только по вкусу она будет похожа на солому. Но позволь спросить: почему, проведя в Штатах всего три недели, ты уже начала готовить индейку?

Марк приподнялся на кровати и засмеялся. Шанталь села рядом с ним.

– Я готовлю индейку, потому что завтра День благодарения. А я очень благодарна.

– Правда? За что? – Марк снова лег и стал играть ее золотисто-каштановыми локонами. Густые волосы Шанталь обрамляли ее лицо и касались плеч. – Так за что же ты благодарна, моя прелесть?

– За тебя. За то, что живу здесь. За то, что приехала в Штаты. La vie est belle, mon amour[16].

– Вот как? Тогда пойди и открой коробку. – Марк попытался спрятать улыбку.

– Открой ее сам.

Шанталь убежала в другую комнату и вскоре вернулась с коробкой, завернутой в коричневую бумагу. В этот момент она была похожа на маленькую девочку с подарком, полученным на Рождество.

– Что это?

– А ты открой и посмотри.

Марк наслаждался моментом почти также, как Шанталь. Она разорвала бумагу, под ней открылась простая картонная коробка. Марк был очень доволен собой. Некоторое время Шанталь смотрела на коробку с опаской, как будто боялась ее открыть, но Марк видел, что она в восторге от неведомого сюрприза.

– Это что-нибудь для дома?

Она посмотрела в глаза Марку своими огромными синими глазами, однако его взгляд сразу же скользнул ниже, к ее безупречной обнаженной груди. Держа в руках большую коробку, Шанталь взобралась на кровать и встала на колени.

– Ну же, глупышка...

Шанталь открыла крышку, под ней оказалась тонкая оберточная бумага. Она стала ее разворачивать и вдруг отдернула руки, словно коснулась пламени, и поднесла ладони к губам.

– О нет, Марк-Эдуард!

– Что, мадемуазель?

– Ох...

Шанталь снова запустила руки в коробку и с величайшей осторожностью достала то, что там лежало. Ее большие глаза стали просто огромными. Она восторженно ахнула и подняла над собой прекрасную шубу цвета горького шоколада. Это был русский соболь.

– О Боже...

– Примерь.

Марк взял у нее из рук шубу и набросил ей на плечи. Шанталь просунула руки в рукава и застегнула пуговицы до самого подбородка. Шуба была отлично скроена, Шанталь выглядела в ней потрясающе. Мягкий мех плавно обрисовывал ее фигуру, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь.

– Бог мой, Шанталь, ты просто невероятно прекрасна! О, дорогая...

Марк смотрел на нее со смешанным выражением благоговения и восторга. Она повертелась на одной ноге, от этого движения полы шубы немного раздвинулись, открывая обнаженную ногу.

– У меня никогда ничего подобного не было! – Шанталь ошеломленно посмотрела на себя в зеркало и повернулась к Марку. – О, Марк-Эдуард... это такой... это просто невероятный подарок.

– Ты тоже невероятная.

С этими словами Марк вышел из комнаты. Вернулся он с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Поставив бокалы, он обнял Шанталь.

– Ну что, дорогая, отпразднуем?

Она улыбнулась и снова растаяла в его объятиях.

– А чем занят сегодняшний вечер у Марка? – спросила Ким.

– Он, как обычно, на деловой встрече. – Динна улыбнулась подруге. – В последнее время он работает с клиентами из Европы, и я его почти не вижу.

В этот день Динна наконец поддалась на уговоры Ким пойти куда-нибудь пообедать. Сначала из-за смерти Пилар, а потом из-за беременности Динна очень давно нигде не была. Как обычно, они договорились пойти в «Трейдер Вике».

– Господи, – вздохнула Динна, – мне не хочется в этом сознаваться, но как же хорошо выйти в свет!

Динна могла не волноваться, что случайно столкнется с Беном – она знала, что он такие места не любит.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. Просто не верится, что у меня срок уже почти пять месяцев.

Ее живот наконец-то стал немного заметен, но в черном платье А-образного силуэта из тонкого шерстяного крепа он едва просматривался.

Ким взглянула на подругу и улыбнулась:

– Ты будешь устраивать вечеринку по случаю рождения ребенка?

– Вечеринку?

Ким кивнула. Динна удивленно расширила глаза:

– Конечно, нет! Я для этого уже стара. Кимберли, как тебе только такое в голову пришло!

– Чепуха! Если ты не стара, чтобы иметь ребенка, значит, тем более не стара, чтобы устроить по этому поводу вечеринку.

– Только не надо начинать все сначала!

Несмотря на свои возражения, Динна улыбнулась подруге: сегодня в ее взгляде не было ни горечи, ни гнева. Ким давно – пожалуй, уже несколько недель – не видела ее такой умиротворенной, к тому же к ней, похоже, вернулось чувство юмора.

– Да, между прочим, а что ты делаешь в День благодарения? У тебя есть какие-нибудь планы?

– Да ничего особенного, просто пообедаю с несколькими друзьями. А ты?

– Как обычно, ничего. – Динна пожала плечами. – Марк будет работать.

– Не хочешь пойти со мной?

– Нет. Может быть, мне удастся вытащить его куда-нибудь на обед. Когда была Пилар, мы всегда так делали. Конечно, обед в ресторане или в отеле – это не совсем настоящий День благодарения, но лучше, чем ничего. К тому же нам потом не придется две недели есть бутерброды с мясом индейки.

Динна вдруг задумалась, что делает сейчас Бен. Возможно, он поехал в Кармел, а может, все еще не вернулся с Востока. Спрашивать о нем Ким ей не хотелось.

Разговор перешел на другие темы. В половине одиннадцатого женщины встали – сытые, даже слишком, и немного уставшие, обе провели прекрасный вечер в непринужденной обстановке.

– Может, мне удастся уговорить тебя пойти куда-нибудь выпить? – спросила Ким.

Однако сказано это было без особого энтузиазма, да и Динна уже устала.

– В другой раз. Неприятно в этом признаваться, но я совсем без сил. У меня еще не кончился тот период, когда постоянно чувствуешь усталость.

– И когда он кончится, если кончится вообще?

– Обычно это бывает ровно в четыре месяца, но на этот раз что-то затянулось. У меня уже срок четыре с половиной месяца, а я постоянно хочу спать.

– Так пользуйся тем, что тебе не надо ходить на работу, и спи в свое удовольствие.

Но Динну не радовало то, что она не работает, она даже жалела об этом. Будь у нее работа, ей было бы чем занять мысли, пока она не рисует. А начать рисовать она все никак не могла себя заставить. Всякий раз, когда она приходила в студию и садилась, в ней словно что-то выключалось. Ее мысли либо уносились к Пилар, к Бену, либо она вдруг впадала в панику из-за будущего ребенка. Она просто сидела, невидяще глядя в пространство, и так могли пройти целые часы.

Ким попросила подогнать ее маленький красный автомобиль к самому входу. Дав чаевые шоферу, Ким села за руль. Динна со вздохом забралась на переднее сиденье. При этом ее колени чуть ли не уперлись в подбородок.

– Боюсь, через пару месяцев я уже не смогу ездить с тобой, – сказала она со смехом.

Ким тоже засмеялась.

– Да, с животом тебе будет трудно влезть в мою тачку. Подруги снова рассмеялись. Ким завела машину и свернула налево от Космо-Плейс, потом еще раз налево, потом ей пришлось резко взять вправо, чтобы объехать какую-то строительную конструкцию, перегородившую дорогу.

– Наверное, нам лучше проехать через Ноб-Хилл. Она с улыбкой посмотрела на Динну. Та молчала, мечтая только о том, чтобы поскорее добраться до кровати.

Ким затормозила перед светофором. И тут Динна увидела пару. В первое мгновение она поразилась сходству мужчины с Марком, но затем вдруг поняла, что мужчина не просто похож на Марка, что это и есть Марк. Она невольно ахнула. Ким взглянула на подругу и, проследив за направлением ее взгляда, посмотрела в ту же сторону. Марк шел по улице с элегантной дамой в великолепной шубе из темного соболя. Они обнимались. Марку сейчас нельзя было бы дать его возраста, а женщина с роскошной гривой распущенных волос была просто ослепительна. При ходьбе из-под ее шубы выглядывало ярко-красное платье. Женщина над чем-то рассмеялась, запрокидывая голову. Марк поцеловал ее в губы. Динна смотрела на них словно завороженная.

Женщина отстранилась от Марка, и Динна смогла ее разглядеть. Это была та самая девушка из аэропорта, с которой она видела Марка в ночь, когда умерла Пилар. Динне вдруг показалось, что из нее выпустили весь воздух, внезапно ей стало трудно дышать. Марк и та женщина сели в машину. Динна схватила Ким за руку.

– Пожалуйста, поезжай скорее, я не хочу, чтобы он нас увидел, он подумает...

Динна отвернулась от окна, чтобы не видеть продолжения. Ким нажала педаль газа, и автомобиль рванулся вперед. Динна пыталась привести в порядок спутанные мысли. «Что это значит? Почему эта девушка здесь? Было ли это... значит ли это... что Марк?..» Впрочем, все ответы были уже известны не только Динне, но и Ким. Проехав еще немного, Ким затормозила. Несколько минут женщины сидели в машине молча, первой заговорила Ким: