Норман Богнер - Комплекс Мадонны

— Он вернется за своей машиной и всем остальным.

Алекс взглянул на часы, слез с кушетки и начал надевать ботинки.

— Мне уже пора ехать в аэропорт.

— Можно мне поехать вместе с вами?

— Да, если хотите. Кстати, можете пользоваться моим автомобилем до моего возвращения.

— Если вы позвоните или пришлете телеграмму, я вас встречу.

— Мне будет приятно, Барбара. Правда.

Она стояла на наблюдательной площадке и смотрела, как аэротакси подкатило к взлетной полосе, разогналось и исчезло в непроницаемо темном небе. Впервые в жизни она чувствовала, что счастлива. Она нашла что-то, но уже успела потерять.

Тедди не помнил, как падал. Последним сохранившимся у него образом была фотография Шарля Азнавура, на которую он пялился больше часа, и было пьяное стремление расшифровать код на обратной стороне конверта пластинки. Отпечатанные буквы превратились в пауков, а Тедди не смог найти очки. Пока он лежал без сознания, в его мозгу запечатлевался мотив: «Я подарю тебе голубых птиц в декабре… лимонад… я подарю тебе любовь…» Пластинка все еще крутилась на проигрывателе, когда Джордж обнаружил Тедди у подножия лестницы. Кровь на рваной ране над глазом свернулась и приобрела ржаво-черный цвет. Когда Тедди попробовал встать, он почувствовал головокружение, и местный врач, которого вызвали в воскресенье утром, поставил четыре скобки над правой бровью. Он посоветовал Тедди провести весь день в постели, выписал успокоительное и «секонал» и сообщил, что боли являются в основном следствием похмелья, а не травмы.

Тедди принял предписанное успокоительное, но когда оно не сняло с него забот, на обратном пути в Нью-Йорк в автомобиле обратился к «Чивас Регалу». Если не считать тупых биений над глазом, Тедди почувствовал себя немного лучше, так как возвращение алкогольного тумана покрыло его мозг, как слой асфальта. Слушая на кассетной деке Азнавура, Тедди почувствовал меланхолию, затем отчаяние, затем гнев. Разгневанный и трезвый, Тедди обладал убедительностью танка «шерман», пьяным он превращался в огнемет в руках «зеленого берета».

Холл, слуга, напуганный его внешним видом, засуетился, запричитал и закудахтал, словно наседка, и предложил богатый выбор домашних снадобий, почерпнутых из «Библиотечки домашнего доктора», которую он прилежно изучал; жертва мигреней, радикулитов, нервных тиков, всевозможных двухфунтовых болезней, которые терзают непрактикующих негетеросексуалов средних лет, Холл предложил Тедди понюхать импортного порошка «Бихем», попарить ноги и выпить грог с яйцом, но Тедди от всего отказался. Он потребовал еще одну бутылку «Чивас», ведерко со льдом и графин с холодной водой. Выполнив все приказания, Холл удалился. Он никогда не видел Тедди настолько потерявшим самообладание, находящимся на самой грани срыва. В свою очередь, Тедди продолжал опохмеляться.

Он сидел, развалившись, в удобном кресле, окруженный своими картинами: «Руанский собор» Мане, «Девушка в ванне» Боннара, «Балерина» Дега и челищевский набросок тушью к «Пряткам», его любимое. Тедди представлял себя королем, восседающим на троне в своей сокровищнице, безутешным и одиноким, потому что неверная королева покинула его. Если бы только он смог определить своего соперника, то почувствовал бы себя в большей безопасности, — разумеется, если этот соперник существовал. Он смог бы воспользоваться бесчисленными способами сдержать его; самым безопасным были деньги. От любого человека можно добиться того, что хочешь, если достаточно предложить ему. Если у этого мужчины было собственное дело — а Тедди пришел к заключению, что мужчина существует, — Тедди сотрет его в пыль. Он вступит с ним в противоборство и заставит продать все за бесценок; если этот мужчина где-то работает, Тедди позаботится о том, чтобы тот потерял работу; если он не сможет договориться с ним, то уничтожит его. Взяв с письменного стола блокнот и карандаш, Тедди набросал список преимуществ, которые получит Барбара, оставаясь с ним.

Деньги

Положение

Верность

Любовь

Понимание

Драгоценности

Картины

Путешествия

Яхту

Дома

Машины

Меха

Семью

Дружбу

Время — мое время, — все время, которое осталось прожить мне.

Не упустил ли он чего-нибудь в списке? Тедди изучал его, помечая карандашом различные вещи и богатства, которые унаследует Барбара, когда они поженятся. Он не смог найти ничего, что бы он пропустил. Налив в стакан виски высотой в четыре пальца, Тедди бросил туда пару кубиков льда и выпил все долгим глотком. Чего она хотела? Он был привлекателен, с сединой, хотя и с редеющими на макушке волосами, по совету Барбары он начал отпускать небольшие баки; его костюмы шил итальянский портной; он построил себе винный погреб. Что он сделал не так?

В порыве ярости Тедди разорвал список и сжег обрывки в пепельнице.

Он задумался, было ли Барбаре неприятно то, как он занимался любовью, но нет — он был внимателен и неэгоистичен и ждал, ждал, ждал ее до тех пор, пока его тело буквально не взрывалось от сдерживания. Они занимались любовью семь раз, и Барбара лишь однажды достигла оргазма, но она не могла винить его за свои психологические сложности. Фрер заверил Тедди, что у него были некоторые успехи, и Барбара приобретала значительно более сильную и защищенную личность. Она станет уверенной, эмоционально стабильной. Тедди был уверен, что он нравился Барбаре, и временами она, наверное, чувствовала что-то приближающееся к любви. Он решил, что ее, вероятно, расстроили Робби и Элейн, но если не считать необъяснимого пьянства Робби за обедом, в их общении не было ничего странного или заметно напряженного. У Тедди началась головная боль, его взгляд на мгновение затуманился, и он почувствовал, что впервые в жизни плачет. Он осознал, что Барбара была не просто женщиной, которую он любил, которую можно было заменить другим симпатичным лицом или податливым телом: Барбара была жизнью. Тедди уже расправился с четвертью бутылки виски, что, учитывая выпитое в машине, составило больше, чем полбутылки. Упав на бок, он уткнулся в холодную черную кожу кресла и зарыдал. Услышав, как в дверь стучится Холл, он остановился и сказал:

— Со мной все в порядке. Можешь ложиться спать.

Тедди чувствовал, что продолжение преследования неминуемо приведет его назад, в тот же самый тупик. Барбара должна вернуться к нему сама, без какого-либо давления. Он боролся с самим собой, чтобы не звонить ей. Достав моментальную фотографию, которую он сделал, пока Барбара спала, Тедди сел с нею за письменный стол и зажег лампу. Крепко зажмуренные глаза, пальцы, стиснувшие одеяло, — в объятиях сна, в который Тедди не мог проникнуть, Барбара пыталась вырваться от какого-то призрака. Был ли он этим призраком? Со смесью ожидания и отвращения Тедди открыл сумку, в которой находились магнитофонные ленты и архивы, за которые погиб У. Т. Грант. Включив в сеть магнитофон, Тедди поставил катушку номер один и нажал кнопку воспроизведения.

— Начните с чего хотите, — сказал Фрер.

— Со слова или с чего?

— Ну, я просто хочу, чтобы вы почувствовали себя расслабленно и удобно, мы не собираемся играть в словесные игры, проходить тесты Роршаха и тому подобное.

— Хорошо. — Наступила пауза. — Можно мне закурить вот это?

— Что это такое?

— То, на что оно похоже.

— Марихуана?

— Правильно.

— Я не против этого, но предпочел бы вначале наших сеансов обойтись без каких-либо наркотиков. Если я обнаружу, что вы в них нуждаетесь, мы сделаем все разумно и законно. Я не могу законным путем выписать вам марихуану или гашиш. Но есть и другие.

— ЛСД?

— Да, наверное, что-нибудь вроде ЛСД. Но давайте сначала посмотрим и убедимся в том, что нам это действительно нужно.

— В колледже я играла в одну игру… с Лаурой.

— В какую игру?

— О, что-то вроде салонных занятий психологией.

— Существует множество подобных. Если это все облегчит, можем попробовать.

— Она называется «Я живу в лесу».

Фрер рассмеялся, вслед за ним — Барбара, и у Тедди создалось впечатление, что шлюз открылся.

— Помню такую.

— Но мы взбунтовались, — сказала Барбара. — Есть жесткие законы игры, но мы играли целый год, и она стала у нас очень усложненной, мы использовали вариации. — Она запнулась и закашлялась. — Полагаю вам известно, что означают вопросы?

— А почему бы вам не сказать мне?

— Хорошо. Но сначала мне бы хотелось кое-что вам объяснить: ближе к концу, перед смертью Лауры, игра стала очень серьезной и глубокой. Мы были совершенно искренни и разыгрывали друг перед другом плоды своего воображения. До этого времени я не знала, что оно у меня есть, но тут произошло странное. Лаура передала свои фантазии мне. Она поборола меня. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Она была тем, кем вы восхищались.

— Она была сильнее меня. — Тедди услышал, как она высморкалась, щелкнула зажигалка, и Барбара сказала: — Благодарю. Могу я спросить вас кое о чем?

— Да, о чем угодно.

— Сколько вы берете?

— Тридцать пять долларов в час.

— Тедди согласился оплачивать счет?

— Согласился.

— У вас заключено с ним соглашение?

— В каком смысле?

— Ну, вы расскажете ему — если что-то обнаружите?

— Нет, конечно же, нет.

— Он не будет давить на вас?

— Не думаю… а если будет, я объясню, что наши отношения конфиденциальные. Вы можете рассказывать ему что хотите, но пока я бы хотел, чтобы вы ничего не обсуждали с ним. Вы сможете рассказать ему то, что может оказаться нам полезным.