— Я вовсе не имела в виду, что вы должны манкировать своими обязанностями, — поспешила извиниться Элеонора.

— Я рад слышать, что вы не собираетесь подвергать меня критике, потому что моя интуиция подсказывает мне, что у нас с вами много общего, когда мы несем на себе груз ответственности.

— О, я думаю, едва ли…

— Взять, например, то, как вы бросились сегодня на помощь Салли. Вам совсем не обязательно было влезать в это дело.

— Чепуха! Вы сами отлично понимаете, что нельзя оставаться в стороне, когда слышишь столь мерзкие угрозы.

— Некоторые люди отошли бы в сторону, сказав себе, что это не их дело. — Он слегка натянул вожжи. — Я думаю также, что мы одинаковы с вами и в другом плане, мисс Лодж.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась Элеонора.

Он пожал плечами:

— Вы могли бы согласиться на шантаж Иббиттса, чтобы сохранить свое положение в доме.

— Вздор!

— В конце концов, на кон были поставлены большие деньги. Ваша тройная заработная плата плюс премия. Даже если вы половину отдали бы этому вымогателю, осталась бы приличная сумма, которую вы нигде не получите, работая компаньонкой.

— Нельзя уступать шантажистам. — Элеонора поправила зонтик. — Будь вы на моем месте, вы тоже не уступили бы ему.

Он молча улыбнулся, словно она подтвердила его точку зрения.

Элеонора нахмурилась:

— О, теперь я поняла, что вы хотите сказать. Вероятно, у нас действительно есть похожие качества. Но я не совсем это имела в виду.

— А что вы имели в виду, мисс Лодж?

— Я хочу сказать о вашем невероятном самообладании. О вашем чувстве справедливости и понимании того, что вы обязаны делать. Мне кажется, что вы иногда требуете от себя больше того, что необходимо, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Нет, я не понимаю, мисс Лодж.

Она раздраженно взмахнула зонтом:

— В таком случае позвольте мне выразиться иначе. Что вы делаете для того, чтобы стать счастливым?

Воцарилось гробовое молчание.

Элеонора затаила дыхание, размышляя, не посчитал ли он, что она переступила границы, будучи всего лишь служанкой.

Но вот она заметила, как у него дернулись уголки губ.

— Это вежливый способ сказать мне, что я не слишком обаятелен, остроумен, умен и интересен? — спросил он. — Если это так, то можете не распространяться на эту тему. Другие это уже мне говорили.

— Когда-то я любила человека, который был обаятелен, остроумен, умен и интересен, — отчеканила Элеонора. — Он то и дело говорил о своей любви ко мне. В конечном итоге он оказался вероломным лжецом и расчетливым охотником за приданым. В результате я перестала ценить обаятельных, остроумных и интересных.

Артур бросил сбоку на нее несколько загадочный взгляд:

— Это и в самом деле так?

— Да! — кивнула она.

— Он был охотником за приданым, вы говорите?

— О да! Хотя, разумеется, я не была столь богата, как вы, милорд. — Она не сдержала тихого печального вздоха. — Однако у меня довольно уютный дом, земельный надел, и при хорошем управлении это приносило приличный доход.

— Кто управлял домом? Ваш отец?

— Нет. Мой отец умер, когда я была младенцем. Я не помню его. Управляли хозяйством моя мать и бабушка. Я научилась этому от них. Эта собственность предназначалась мне в приданое. Но затем мать вышла замуж, а отчима интересовала лишь прибыль от фермы.

— И что он делал с деньгами?

— Он вообразил себя опытным инвестором. И в конце концов потерял больше, чем заработал. Его последняя финансовая операция была связана с шахтами в Йоркшире.

Артур напрягся.

— Я помню тот проект. Если это то, о чем я думаю, то тут с самого начала пахло мошенничеством.

— Да. К сожалению, мой отчим потерял все деньги и в результате умер от апоплексического удара. Мне пришлось иметь дело с его кредиторами. Они забрали все. — И после паузы она добавила: — Ну или почти все.

Артур поправил вожжи.

— А что сталось с вашим охотником за приданым? Он что — просто исчез?

— О нет! Он приехал почти сразу, едва получив сообщение о том, что мне больше нечего наследовать. Он тут же расторг помолвку. А через два месяца я узнала, что он сбежал с молодой леди из Бата, отец которой отказал ей кругленькую сумму и много драгоценностей.

— Понятно.

Возникла длительная пауза, во время которой были слышны стук лошадиных копыт, лязг колес и голоса людей, которые катались по парку.

Элеонора вдруг поняла, что о своих личных делах она распространялась неоправданно долго. Они говорили об убийстве. С какой стати ее вдруг потянуло на личные темы?

— Прошу прощения, сэр, — пробормотала она. — Я не собиралась утомлять вас рассказом о моих делах. Это совсем неинтересная история.

— Вы сказали, что кредиторы вашего отчима забрали почти все? — вдруг заинтересовался Артур.

— В тот день, когда я столкнулась с кредиторами, дела обстояли весьма драматично. Я вынуждена была собирать свои личные вещи под присмотром полицейского, который должен был наблюдать за моим выселением. Я воспользовалась чемоданом моей бабушки, который она приобрела еще в те времена, когда работала в театре. У него двойное дно.

— Ага! — Легкая улыбка осветила лицо Артура. — Кажется, я начинаю понимать. Что же вам удалось контрабандой вывезти из дома, мисс Лодж?

— Те предметы, которые были спрятаны в чемодане: золотую с жемчугами брошь бабушки, пару сережек и двадцать фунтов стерлингов.

— Очень разумно, ничего не скажешь! Она наморщила нос:

— Не так уж умно, как я надеялась. Вы имеете представление о том, как мало дают в ломбарде за старинную брошь и сережки? Всего лишь несколько фунтов. Я сумела добраться до Лондона и найти должность оплаченной компаньонки через агентство «Гудхью и Уиллис», но при этом у меня мало что осталось.

— Я понимаю.

Элеонора расправила плечи и снова поправила зонт.

— Довольно об этой печальной истории. Давайте вернемся к вашему расследованию. Как вы намерены действовать дальше?

Артур ответил не сразу. У Элеоноры сложилось впечатление, что ему хотелось продолжить обсуждение ее печальной финансовой ситуации.

Однако через пару секунд он подал незаметный сигнал своим серым, они ускорили шаг, а он вернулся к теме убийства своего двоюродного деда.

— Я все время думаю об этом, — признался он. — Необходимо найти третьего члена «Общества камней», которого звали Сатурном. Кроме того, я не сомневаюсь, что следует внимательно понаблюдать за Иббиттсом.

— За Иббиттсом? — удивилась Элеонора. — А это для чего? Ведь он уверял меня, что не причинит вам вреда.

— Меня не беспокоят сплетни о вас, — пояснил Артур. — Но меня очень интересует, не попытается ли кто-нибудь наладить с ним контакт после того, как он перестал работать в моем доме.

— А почему кто-то должен с ним налаживать контакты?

Артур взглянул на Элеонору:

— На месте убийцы я бы поинтересовался, не наводит ли кто-нибудь в семье жертвы те или иные справки об убийце. Кто лучше, чем бывший, а ныне изгнанный слуга, может сгодиться для этой цели?

На Элеонору это произвело впечатление.

— Блестящая мысль, милорд.

Артур поморщился:

— Не уверен, что блестящая, но мне кажется, об этом стоит подумать. Вполне возможно, что Иббиттс подслушал больше, чем только разговор о вашем статусе оплаченной компаньонки.

Элеонору вдруг осенило.

— Мы говорили о Джоне Уатте и вашем расследовании в ту ночь в библиотеке. Да, он действительно мог догадаться, что вы начали охоту на убийцу.

Артур кивнул:

— И если кто-то попытается связаться с Иббиттсом, можно предположить, что это и есть убийца, который испытывает тревогу и любопытство по поводу того, что происходит на Рейн-стрит.

— Допустим, что никто другой не станет проявлять интерес к изгнанному дворецкому, — согласилась Элеонора. — Но как вы организуете круглосуточное наблюдение за Иббиттсом?

— Я думаю над этим вопросом. Я могу воспользоваться услугами уличных мальчишек, хотя это не всегда надежный способ. Еще один вариант — сыщик. Правда, если их много, то это еще менее надежно, чем уличные мальчишки. Кроме того, всем известно, что их можно легко подкупить.

Элеонора вспомнила свой единственный опыт общения с сыщиками и, поколебавшись, произнесла:

— Если вы надумаете обратиться на Боу-стрит, имейте в виду, что там есть один человек, которому можно довериться. Его зовут Хитчинз.

Прежде чем Артур успел расспросить ее о Хитчинзе, к их карете подъехал мужчина на красивом, гарцующем гнедом жеребце. Элеонора взглянула на него, рассеянно отметив про себя великолепный вид коня и блеск сапог всадника.

Она хотела уже отвернуться, как вдруг испытала шок узнавания.

Это невозможно, подумала она. Это не может быть он. Чувствуя нарастающий ужас, она подняла глаза на его лицо.

И увидела, что он смотрит на нее, испытывая не меньшее смятение, чем она.

— Элеонора, — произнес Джереми Клайд. В его глазах замерцали теплые искорки, которые когда-то заставляли ее пульс учащенно биться. — Это все-таки ты! Я подумал сначала, что ошибся, увидев знакомый профиль в карете. Как я рад видеть тебя, моя дорогая!

— Добрый день, мистер Клайд! Я знаю, что вы женились несколько месяцев назад. — Элеонора холодно улыбнулась. — Пожалуйста, примите мои поздравления. Ваша жена вместе с вами в городе?

Похоже, Джереми был слегка обескуражен подобным поворотом разговора. Элеоноре показалось, что он вообще забыл о том, что у него есть жена. Элеонора была благодарна Богу, что не вышла замуж за этого человека. Если бы это случилось, она наверняка оказалась бы в положении несчастной супруги, о которой Джереми сейчас с трудом вспомнил.

— Да, она здесь, разумеется, — наконец ответил Джереми. — Мы снимаем в Лондоне дом на время сезона. Элеонора, я не знал, что ты в городе. Как долго ты будешь здесь находиться?

Артур бросил короткий-дзгляд на Джереми, а потом обратился к Элеоноре: