— Белла-Белла, — прошептал он. Она неохотно открыла глаза.

— Доброе утро, — сказал он, широко улыбаясь. Глаза его искрились счастьем.

Прежде чем она успела что-то ответить, он спросил:

— Проголодалась?

— Страшно, — вздохнула она, прижавшись к нему.

— Вот и хорошо. Я позабочусь о завтраке. — Он поднялся с кровати.

Завтрак? Белла имела в виду совсем другое. Она оперлась на руку и попыталась сесть. Боль прокатилась по всему телу. Сдержав стон, она повалилась на подушки. Дожидаясь его возвращения, Белла почувствовала, что немного проголодалась.


Глава 17


Протянувшись от пола до потолка, книжные полки шли вдоль всей стены. Ряды за рядами, книг, все выстроены как аккуратные солдатики. И все же ни одна книга никогда и ничем ни в малейшей степени не помогла. Графы Мейбурны до него предпочитали заполнять свой лондонский кабинет книгами по истории, литературе, искусству, поэзии и философии. Филипп наткнулся также на несколько книг по эротическому искусству. Он их прочел, разумеется. Какой бы мужчина устоял? Однако надеялся, что не его отец был тем графом, который пополнил библиотеку этими книгами.

Но чего не имелось во всей этой внушительной библиотеке, так это единственной книги о том, как вытащить графство из-под кучи долгов, которые он унаследовал в возрасте двадцати лет. Очевидно, все другие графы Мейбурны не считали такую книгу подходящей для своей библиотеки. Хотя в данный момент Филипп с удовольствием воспользовался бы советом, ибо у него самого идеи уже истощились.

Вперив взгляд в гроссбух, он опирался локтями о стол, обхватив голову ладонями. Но сколько бы ни сверлил цифры взглядом, они от этого не изменятся. Он по-прежнему блуждает во мраке. По крайней мере за последние пять с половиной лет ему удалось добиться некоторых успехов, хотя по большей части благодаря любезности своего находчивого младшего брата.

Когда Джулиан выиграл фрегат в карточной игре четыре года назад, Филипп настаивал, чтобы он сразу же продал корабль. Вместо этого Джулиан назвался капитаном, набрал команду, среди которой оказалась тайком пробравшаяся на судно их сестра Китти, и отплыл из лондонских доков, утверждая, что вернется не только с кораблем, но и с чем-то гораздо большим. Тот первый вояж оказался не таким прибыльным, как все они надеялись, но Филипп не мог не признать: его терзало то, что корабль Джулиана был единственным приличным инвестированием в графство Мейбурн.

Он провел рукой по волосам. Джулиану лучше поскорее вернуться, а еще лучше не с пустыми руками, как было в последний раз, когда он останавливался в Лондоне. Хотя уехал Джулиан не с пустыми руками — по крайней мере так полагал Филипп, учитывая тот факт, что Китти и ее новоиспеченный супруг исчезли в ту же ночь. Филипп испустил раздраженный вздох. У него есть более важные дела, чем его странствующие родственники.

Пансион Оливии потребует платежа к концу месяца. Филиппу оставалось лишь надеяться, что расходы того стоят и на следующий год в это время его младшая сестра преуспеет там, где другая потерпела неудачу. Жестоко с его стороны ожидать от нее так много, но тут уж ничего не поделаешь. Графство нуждается в огромном вливании денег, и вся надежда на удачный брак младшей сестры.

Филипп взял чашку и сделал большой глоток. Кофе был горячим и крепким, как раз таким, какой он любит, но и кофе не помог деятельности его мозга. Утренний дождь превратил дороги из Норфолка в грязное месиво. Ему потребовался целый день, чтобы доехать из Мейбурн-Холла до Лондона. Надо было отправиться прямо в постель, но куча счетов и корреспонденции, накопившихся в его отсутствие, сами собой не рассосутся. Сейчас август, и в палате лордов перерыв на лето, а это уже облегчение.

Филипп снова сосредоточил внимание на гроссбухе. Мгновение спустя кто-то стал царапаться в дверь.

— Войдите, — сказал Филипп.

Дверь открылась, на пороге появился Дентон, его дворецкий.

— К вам посетитель, милорд.

Филипп посмотрел на карманные часы, лежавшие на столе. За полночь. Собиратели долгов редко приходят в столь поздний час. Впрочем, сомнительные приходят. Но если только долг не сменил владельца без его ведома, таким, как они, нет причин стучать в двери Мейбурн-Хауса.

Он взглянул на Дентона и выжидающе вскинул брови.

— Молодой человек, судя по, акценту — из Шотландии.

— Я приму его. — Подавив усталый вздох, Филипп закрыл гроссбух и только успел отвернуть рукава рубашки, когда дверь снова открылась.

Коренастый парень с дикой шевелюрой всклокоченных рыжих волос вошел в кабинет. Молодой человек выглядел еще более измотанным, чем Филипп себя чувствовал. Бриджи и сапоги были заляпаны грязью. Легкая куртка поверх такой же грязной рубашки была пыльной и помятой. Парень остановился сразу за дверью и, комкая шляпу в руках, нервно кивнул Филиппу.

— Добрый вечер, милорд.

— Проходите. Садитесь. — Филипп указал на два темно-бордовых кожаных кресла, повернутых к столу.

Молодой человек заколебался, прежде чем пересечь комнату и опуститься в кресло.

— Благодарствуйте, милорд.

— Чем могу быть полезен вам?

— Меня просили передать вам вот это. — Парень пошарил в кармане куртки и вытащил что-то, что, по-видимому, когда-то было письмом.

Филипп взял протянутое послание. «Графу Мейбурну, Мейбурн-Хаус, Лондон» было аккуратно выведено на бумаге незнакомым почерком. Он вынул нож для разрезания писем из верхнего ящика стола и воспользовался им, чтобы сломать печать. Глаза его быстро пробежали написанное. Напряжение в затылке усилилось.

— Кто вас послал?

— Миссис Кули, домоправительница леди Стирлинг.

— Ваше имя?

— Шеймус Маккензи, милорд, — ответил парень, почтительно кивнув.

Потянувшись за спину, Филипп схватился за сонетку. Секунду спустя дворецкий снова появился в дверях.

— Отведите мистера Маккензи на кухню и проследите, чтобы его как следует накормили. Если он пожелает, может остаться на ночь в служебном крыле. Затем упакуйте мою сумку. Сегодня вечером я уезжаю в Шотландию.

Дентон кивнул.

— Спасибо вам за спешку, мистер Маккензи. Если вам что-нибудь нужно, Дентон позаботится об этом.

— Благодарствуйте, милорд, — пробормотал Шеймус, снова кивнул и направился к двери.

Сосредоточенный мыслями на письме экономки Изабеллы, Филипп встал и обошел стол. Он резко остановился рядом с креслом, в котором сидел молодой человек. Наклонившись, поднял с пола помятый листок бумаги.

— Мистер Маккензи.

Парень обернулся в дверях. Глаза его расширились при виде бумаги в протянутой руке Филиппа.

— Ох, простите, милорд. — Он поспешил назад.

За секунду до того, как грязные пальцы Шеймуса коснулись записки, Филипп отдернул ее.

— Кто такой мистер Роуздейл?

Шеймус застыл с протянутой рукой, затем дернул головой.

— Как вы можете не знать? Разве вы не должны доставить это послание?

— Больше не должен.

От внимания Филиппа не ускользнуло, что парень не ответил на первый вопрос.

— Почему?

— Я должен был доставить его лишь в том случае, если не застану вас дома.

Филипп снова взглянул на письмо. Адреса нет. Только имя: «Мистеру Роуздейлу», — написанное тем же почерком, что и на письме, адресованном ему.

— Кто такой мистер Роуздейл? — снова спросил он. Гримаса неловкости Шеймуса послужила достаточным ответом для Филиппа.

Черт бы побрал Изабеллу! Неужели девчонка никогда не изменится?

— Куда вы должны были это отвезти?

Шеймус быстро попятился на несколько шагов при виде краски гнева, залившей лицо Филиппа.

— Куда? — грозно повторил он.

— Не помню точный адрес, — пробормотал Шеймус. Филипп сверлил Шеймуса гневным взглядом, обращая себе на пользу свой рост, ширину плеч и вес титула.

Запугивающая тактика сработала. Парень судорожно сглотнул и опустил взгляд на свои заляпанные грязью сапоги.

— В дом с двумя красными дверьми на Керзон-стрит. Сердце Филиппа болезненно сжалось.

— Дентон отведет вас на кухню, — помолчав, сказал Филипп.

Парень облегченно кивнул и быстро покинул кабинет. Филипп сломал печать и прочел письмо. Оно было похожим на его письмо — с просьбой немедленно приехать в Боухилл.

Размышляя над посланием, Филипп услышал стук двери, затем шаги по мраморному полу переднего холла. Он вскинул глаза и увидел Джулиана, направлявшегося к нему.

— Вечер добрый, старик, — сказал младший брат с кривой улыбкой. — Не стоит смотреть так угрюмо. Китти и ее муженек вернулись в Лондон и сошли на берег сегодня днем. Эти двое явно по уши влюблены друг в друга. Можешь как следует поблагодарить меня за стаканом французского бренди. Целый ящик этого чудесного напитка выгружают из моей кареты. Подарок графу, — с поклоном добавил Джулиан.

— Рад слышать, что ты вернулся с нашей сестрой и лордом Темплтоном, — сказал Филипп. — Вдовствующая виконтесса была крайне удручена неожиданным исчезновением своего сына и молодой невестки. Пришлось успокоить ее сказкой о свадебном путешествии, которое я якобы оплатил молодым в качестве подарка.

— Свадебное путешествие? Весьма необычная точка зрения. Надо сообщить Темплтону, когда заеду к Китти. Это его наверняка позабавит.

Филипп покачал головой, не в настроении спрашивать брата, что это значит. Ибо вопросы предполагают ответы, а он уже давно понял, что лучше оставаться в неведении, когда дело касается Джулиана и его драгоценного фрегата «Владычица».

Джулиан плюхнулся на коричневый кожаный диван и скрестил ноги в лодыжках. Проведя рукой по волосам, он склонил голову набок.

— Боже, я люблю Лондон, — произнес он с улыбкой. Филипп закатил глаза.