Она хотела отказаться, открыла было рот, но тут же закрыла его.

— Да, моя дорогая? Ты хочешь мне что-то сказать?

Он дал ей возможность по крайней мере произнести это слово. Но она ею не воспользовалась. Однако промолчать не могла.

— А где ваши гости?

— Отправились на конную прогулку.

Пьяные верхом на лошадях. Она могла лишь надеяться, что некоторые из них заблудятся или свалятся с лошадей и разобьют себе голову. Было бы особенно приятно, если бы лорд Рипон оказался в числе невезучих. Тогда ей не пришлось бы видеть его злорадную, ухмыляющуюся физиономию за обеденным столом.

Стирлинг взял ручку и вернулся к изучению гроссбуха. Усилием воли она заставила себя не смотреть на открытый сейф и ждала.

— А твое содержание обходится мне недешево. То жалкое наследство, которое я получил от твоего брата, даже не окупает расходов на тебя. Более пяти сотен ушло со времени моего последнего приезда. Твоя модистка должна мне сапоги целовать. Поскольку теперь у тебя вдоволь нарядов, есть из чего выбирать, я ожидаю, что ты ослепишь моих гостей. — Не глядя на нее, он щелкнул пальцами в ее сторону. — Что-нибудь открытое. Рипону нравятся твои титьки.

Он говорил о ней так, словно она вещь, которой можно похвастаться перед друзьями… Она терпела его вспышки раздражения, тирады, невнимание, брань и побои все эти годы! И никогда не жаловалась, но это… это…

Ненависть, горячая и густая, всколыхнулась в ней. От страха не осталось и следа. Сжав кулаки, она задала вопрос, который мучил ее все пять лет:

— Зачем ты женился на мне?

Вздрогнув, он вскинул глаза.

— Зачем? Почему? Ты ведь ненавидишь меня. Ты никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса. И, как ты красноречиво заметил, за мной не было закреплено большого приданого. Ты даже ни разу не танцевал со мной, когда я была дебютанткой. Так почему все-таки ты женился на мне?

Скривив губы, Стирлинг отвел взгляд.

— Потому что все хотели заполучить тебя, по крайней мере до тех пор, пока не узнали, что ты шлюха. Но в этом, дорогая жена, и заключалась главная привлекательность. Женщина, которая выглядит как ты и тем не менее распутничает с конюхом? Ты была гарантированно хорошей кобылкой. Ты должна была исправить… — Он не договорил.

Белла открыла рот, когда до нее дошло. Она должна была стать его лекарством. Он ненавидит ее потому, что она не вылечила его от импотенции. Теперь все понятно. Она не чувствовала ненависти с его стороны в день их свадьбы. Она проявилась в первую брачную ночь.

— Ты заносчивая холодная сука как в постели, так и вне ее. Да, я ненавижу тебя.

— Я не покупала никаких платьев, — спокойно проговорила Белла.

Он казался сбитым с толку резкой сменой темы. Она упивалась замешательством на его отвратительном лице. Легкая торжествующая улыбка тронула ее губы.

— Пятьсот фунтов, — сказала она. — Я не покупала на них никаких платьев. Я наняла мужчину, который сделал то, чего ты не смог. Я отдала ему то, чего ты не смог взять. Он был восхитителен и в постели, и за ее пределами, и я люблю его. А тебя ненавижу.

Едва эти слова слетели с ее губ, она застыла. Голос странным эхом отдавался в ушах. Смелость покинула тело, оставив ее слабой. Неужели она действительно это сказала?

Стирлинг не шевелился. Белла понимала, что совершила ужасную ошибку, ошибку, за которую дорого заплатит.

Шея его побагровела. Глаза сузились. Низкое рокочущее рычание наполнило кабинет.

Вскрикнув, Белла выбежала из кабинета и помчалась по коридору. Повыше подняв юбки, чтобы освободить ноги, она одной рукой хваталась за перила, помогая себе, когда неслась вверх по лестнице. Тяжелые шаги у нее за спиной ускоряли пульс до панического уровня. Она рывком распахнула дверь гостиной и захлопнула ее. Хватая ртом воздух, лихорадочно нащупывала в кармане ключ, но руки дрожали и не слушались ее.

Ключ уже был в руке, когда дверь распахнулась, ударила ее и она полетела на пол. Затылок стукнулся о пол, перед глазами все поплыло.

— Ах ты, шлюха!

Большая ладонь схватила ее за руку выше локтя, чуть не вырвав из гнезда. Он рывком поднял ее на ноги. Она заметила его глаза, дикие от ярости, прежде чем он швырнул ее о стену. Лопатка больно ударилась об острый угол картинной рамы. Она инстинктивно вскинула руки, закрывая лицо.

Она старалась не кричать, не молить о пощаде, когда он осыпал ее ударами.

— Грязная шлюха!

За мгновение до того, как боль поглотила ее, одна странно связная мысль промелькнула у нее в голове. Либо его кулаки крепче, чем она помнит, либо он бьет ее чем-то. Чем-то, похожим на подсвечник. Возможно, тот серебряный, который стоял на маленьком столике рядом с дверью.

Вид особняка вырвал глубокий вздох облегчения из груди Гидеона. Молясь, чтобы мужа Беллы не оказалось дома, он натянул поводья взмыленной лошади и спрыгнул на землю. Колени на мгновение подкосились, прежде чем он усилием воли заставил их работать. Привязав поводья к железной коновязи, он решительно поднялся по каменным ступенькам и постучал в парадную дверь.

Было поздно, но он надеялся, что Белла еще не легла. Он торопливо застегнул сюртук и похлопал по рукавам, подняв маленькое облачко дорожной пыли. Иисусе, вид у него, должно быть, тот еще. Он ни разу не брился и не мылся с тех пор, как выехал из Лондона. Возможно, стоило остановиться и привести себя в порядок, прежде чем…

Дверь распахнулась, и перед ним предстал дворецкий Беллы с угрюмым лицом.

Гидеон расправил плечи.

— Я к леди Стирлинг.

— Леди Стирлинг нет дома.

— А где она?

— Леди Стирлинг нет дома для посетителей, — пояснил дворецкий, презрительно глядя на Гидеона.

Он покачал головой. Почему до него не дошло? Дворецкий имел в виду, что ее не вообще нет дома, а что она не принимает.

— Скажите ей, что к ней мистер Роуздейл.

— Леди Стирлинг нет дома. — Дворецкий сделал движение, чтобы закрыть дверь.

Гидеон вставил ногу в проем и схватился за дверь, не дав закрыть ее.

— Скажите ей! — в отчаянии потребовал он.

Наполовину скрытый частично закрытой дверью, дворецкий повернул голову. Гидеон услышал женский голос, но не Беллы. Гримаса скривила тонкий рот дворецкого. Затем он кивнул и открыл дверь, за которой появилась домоправительница Беллы. Лицо ее выражало тревогу.

— Вы приехали, — изумленно произнесла она.

 — Где леди Стирлинг?

Миссис Кули попятилась, но дворецкий держался твердо, невозмутимый страж Боухилла.

— Лорд Стирлинг здесь? — спросил Гидеон с замиранием сердца.

— Нет, — ответила она, покачав головой. Тревога сдавила грудь.

— Он был здесь?

Серые глаза, полные сожаления и печали, ответили на его вопрос.

Гидеон оттолкнул дворецкого и помчался к лестнице.

— Мистер Роуздейл! — Голос миссис Кули эхом разнесся по холлу, ее шаги звучали у него за спиной.

— Белла, — позвал он, подойдя к двери. Ручка повернулась, но дверь не открылась. Должно быть, Белла заперла ее. Он налег плечом на дверь, но дверь не сдвигалась с места. Должно быть, Белла чем-то заблокировала ее. Стрелы страха с быстротой молнии разлетелись по всему телу и вонзились в мозг. Он в отчаянии потряс ручку. — Белла!

— Мистер Роуздейл. Прекратите! — Это бесполезно. Я уже отперла двери, но ее светлость не отвечает.

— Вы рассказали ему? — Каждый мускул напрягся в тревоге. Если он навлек ярость графа на Беллу… Гидеон судорожно сглотнул.

Оскорбленная, она вздернула подбородок. Презрительная ухмылка скривила рот.

— О том, что у леди Стирлинг был в гостях мужчина, который не доводится ей кузеном? Нет.

Последовал короткий, очень короткий момент облегчения, прежде чем возможная истинная причина заблокированной двери проникла в его сознание.

Почему он никогда не спрашивал Беллу о ее муже? Она говорила ему, что была подавленной, зажатой, давала ему шанс, но он не воспользовался им. Гидеон старался избегать подобных тем.

Не думая о том, что побудило Беллу добавить к замку стул, Гидеон рассматривал дверь. Она была большой, внушительной, толстой. Слишком толстой. Но не все двери в этом доме подобны этой.

— Мистер Роуздейл?

Гидеон, не обращая внимания на экономку, прошел в незапертую графскую гостиную. Помимо запаха лимонов и воска свежеотполированного пола, тут был отчетливый запах мужчины. Комната в последнее время была обитаема. Инстинктивно задержав дыхание, Гидеон прошел через спальню в гардеробную. Повернул ручку двери, но дверь не открылась.

Гидеон постучал и тихо позвал Беллу.

Ответа не последовало.

Он сделал шаг назад и врезался в дверь плечом. Дерево затрещало, но устояло. Он отошел еще на шаг и изо всех сил ударил ногой ниже ручки.

Дверь распахнулась от натиска. Среди звука расщепляющегося дерева послышался лязг металла. В комнате было темно, занавески плотно задернуты.

— Белла, это Гидеон. Не бойся. — Он зажег свечу у нее на туалетном столике и увидел фигурку, съежившуюся на огромной кровати. Он бросился к ней, поставил колено на матрас и отвел спутанные белокурые волосы с лица. — Белла-Белла, — прошептал он с болью в голосе.

Фиалковые глаза распахнулись.

— Гидеон? — Белла глазам своим не верила.

— Да, Белла. Я здесь.

Он хотел обнять ее, но она отшатнулась.

— Ш-ш, — попытался он ее успокоить.

— Больно, — прошептала она.

— Где больно?

— Везде.

— Ты можешь встать?

— Я не хочу.

— Пожалуйста, Белла. Позволь мне помочь тебе. Я должен взглянуть на тебя.

Белла кивнула и позволила ему помочь ей подняться с кровати. Он осторожно и медленно расстегнул ее платье. Оно соскользнуло с рук, стекло фиолетовой волной на пол, открывая взору знакомую белую шемизетку. Окаймленный кружевом край достигал икр.