– Ну, не знаю… – пожала плечами подруга.

– Вот и я не знаю, что делать. Застрелиться хочется.

– Вот этого не надо. Подождем до вечера. Хорошо?

Я кивнула. Анька накрыла меня одеялом и, затворяя за собой дверь, предложила:

– Нет никакого настроения никуда идти. Давай сегодня останемся дома?

– Давай, тем более что мне надо срочно встретиться с Лорентом по поводу твоего свадебного платья. Осталось меньше трех недель. Надо срочно что-то думать.

Анька кивнула и вышла из комнаты.

Я еще немного полежала, покрутилась, потом пошла на кухню и начала готовить завтрак.

Анька не заставила себя долго ждать, мы позавтракали, я позвонила Лоренту, и через полчаса мой друг-гей сидел в гостиной.

Анька тоже решила к нам присоединиться, но она меня очень раздражала. Во-первых, тем, что даже приблизительно не представляла, какое свадебное платье хочет. Во-вторых, она несколько раз закатывала глаза и на русском сообщала мне: «Какая несправедливость! Ну почему он голубой?» В-третьих, на все эскизы платьев, нарисованных Лорентом, она отвечала ему: «Хат, бат…», что в переводе на нормальный язык означало: «Полный отпад, но…» И после этого она мне тихонько на русском говорила: «Кошмар», «Ужас», «Я вам что, девственница?»

Дело мы решили следующим образом. Я отобрала у Лорента блокнот и стала рисовать фасон по частям:

– Так, платье короткое или длинное?

– Длинное, конечно, – ответила Анька.

– Талия где?

Анька пожала плечами и стала искать свою талию.

– Объясняю для особо умных, которые в девятом классе не пошли учиться в УПК на швею-мотористку, а мыли посуду, обучаясь кулинарному искусству. Вот если бы ты имела третий разряд швеи, ты бы знала, что талия бывает не только на теле, а еще и на одежде. Она может быть ярко выраженной, слабо выраженной, заниженной, завышенной, и вообще… платье может быть без талии. Теперь нам надо решить, какую хочешь ты.

– Нормальную, вот тут. – И Анька уперла руки в боки.

– Отлично! – Я нарисовала длинное платье с талией. – Теперь что мы будем делать с грудью?

Анька опять посмотрела на меня с испугом. А Лорент отобрал у меня блокнот и приготовился рисовать дальше сам.

Он взялся двумя руками за свою грудь и спросил:

– This?

Анька вздохнула и ответила ему:

– Вис, – но посмотрела на меня и добавила: – Вот гад, он еще и дразнится!

Еще минут через пятнадцать эскиз свадебного платья был готов, и мы отправились к другу Лорента, который мог предложить помощь в выборе материала, а также мог и пошить это злосчастное платье.

Друг Лорента оказался, естественно, тоже голубым. Да и имя у него было сизое: Майкл.

Он снял с Аньки все мерки, посмотрел на наш эскиз, три раза вздохнул и нарисовал другое платье, взглянув на которое, Анька ахнула и сказала:

– Е-е-е-ес!

Друзья-геи были очень довольны, что угодили девушке-дурочке, мы выпили по чашечке кофе, обсудили с ними, какой будет букет в руках у невесты и что будет у нее на голове.

Лорент предложил какие-то искусственные белые цветочки типа ромашек, но Майкл замотал головой, сказал свое увесистое «No» и вытащил из кладовки какую-то жеваную шляпу. Он сказал, что обошьет ей какой-то парчой, приделает несколько ромашек, и все будет «very cool».

Мы с Анькой не совсем понимали, что означает «кул», но радостно кивали.


В офис я поехала с Анькой.

Там я выполнила небольшую работу, еще раз распечатала свои рассказы, к пяти часам отвезла Аньку к Альберту и поехала домой.

Зазвонил мой мобильник.

– Да, – приложив его к уху, крикнула я.

– Привет, – это был Сергей, – ты где?

– Я машину веду. Направляюсь домой.

– Когда будешь дома?

– Минут через десять, – ответила я и поднесла мобильник к другому уху.

– Тогда я подъеду через полчаса, если ты не против.

– Я не против. Буду тебя ждать.

Я положила телефон и стала думать.

Значит, он хочет увидеть меня опять. Может, вчерашний день не был роковым? Что мне делать?

1. Можно притвориться образцовой хозяйкой и смотаться сейчас в магазин, купить там какой-нибудь полуфабрикат, поужинать вместе, спеть ему романс «А напоследок я скажу».

2. Можно не притворяться хозяйкой, а остаться собой, приехать нагло домой, заварить чай и угостить гостя чаем с… сухарями. А что, нормальные сухарики, с изюмом даже.

Итак, передо мной стоял непростой выбор. Какой вариант? Первый или второй?

Желание выйти замуж взяло верх, и я поехала в магазин. Купила три шницеля-полуфабриката и салат «Цезарь» в упаковке.

Как только зашла в дом, сразу кинулась на кухню и включила духовку. Одной рукой я поместила шницели туда, положила сверху на них по кусочку сливочного масла, другой рукой готовила салат, а вот голова моя была занята мыслями о том, заслуживает ли он такого ужина.

Когда масло в духовке растаяло, в дом позвонили. Открыв с помощью пульта ворота, я даже не вышла встречать дорогого гостя, делая вид, что очень занята.

Сергей зашел в дом сам, даже не постучавшись, и сразу направился на кухню.

– Привет еще раз, – сказал он и улыбнулся.

В руках у него были цветочки, которые он протянул мне.

Я сказала «Спасибо» и сразу поставила их в вазу.

– Ты готовишь что-то? А я хотел пригласить тебя в ресторан.

– Завтра пригласишь. А сегодня поужинаем у меня.

Я накрыла стол в гостиной, мы сели и начали вечернюю трапезу.

– Очень вкусно, – сказал Сергей, отрезав и испробовав кусочек шницеля. Салат его удивил еще больше, он несколько раз его похвалил и потом сообщил мне: – Я очень люблю салаты. Всякие-разные. Особенно с майонезом или со сметаной.

– Я умею делать оливье, винегрет, селедку под шубой… – начала я перечислять все свои кулинарные способности.

– Селедку под шубой? – переспросил он. – Сто лет не ел этот салат.

– Если бы ты меня предупредил хотя бы в обед, что приедешь, я бы тебе приготовила. Можно отложить на завтра, – предложила я.

– Нет, завтра я хочу пригласить тебя в один замечательный ресторан. Он называется «Корнивор», или «Хищник». Уверен, что тебе понравится, – ответил он и улыбнулся.


После ужина мы пошли в гостиную. Перед приходом Сергея я успела снять пижаму со стены и спрятать. Не хотела будить забытое.

Чем занять гостя, я не знала. Поэтому честно сказала:

– Не знаю, чем тебя развлечь. Романсы я не пою. Нет, я, конечно, могу тебе спеть что-нибудь, но я точно уверена, что на второй ноте ты меня остановишь и попросишь больше никогда этого не делать. Поэтому, с твоего разрешения, я даже не стану напрягаться. Нардов у меня нет. Могу стихи почитать…

Сергей меня перебил:

– Давай поговорим о твоих рассказах. Я прочитал все. И мне… – он сделал небольшую паузу, – мне они понравились. Только я хотел спросить у тебя: в твоей коллекции есть серьезные рассказы? Или все такие иронические?

– Серьезных рассказов море. Но они на родине остались. Я начала писать много лет назад и сначала писала лирические. А вот совсем недавно почему-то у меня стали рождаться… иронические, как ты сказал.

– А ты не хочешь опубликовать их? Хотя бы в Интернете?

– Их не так много. Вот как соберу хотя бы сотню, тогда и займусь этим.

Мы сидели с ним вместе на одном диване. Я с одного края, он с другого. Он протянул руку и сказал:

– Иди ко мне.

Где-то внутри у меня все оборвалось. Возможно, это была душа. Оставшись без нее, я не знала, что делать. Не идти к нему – означало крах, он мог больше никогда этого не предложить. И тогда мне бы пришлось жить или в гареме, или в Германии, или с придурком Геной. Идти к нему – означало, что я… честно говоря, я не знала, что это означало… Зато я вполне осознала, что может быть, если я не пойду на сближение. Поэтому я быстро присела сантиметров на десять поближе к нему. Сергей улыбнулся и тоже чуть-чуть подвинулся ко мне. Настала моя очередь, и еще сантиметров десять мы с моей пятой точкой преодолели. Все это выглядело, как в комиксах, и было очень забавно наблюдать, как наши попы елозят по дивану в поисках друг друга.

Когда наконец мое бедро коснулось его, он нежно обнял меня и поцеловал.

О да, моя душа в этот момент летала где-то возле камина и во всю глотку пела романс «Не уходи, побудь со мною…», мое сердце билось в такт этой мелодии и завывало вместе с душой, и только мой мозг спрашивал меня: «А как же твое обещание?»

Сердце кричало мозгу: «Заткнись», душа поддерживала: «Закрой рот!», но мозг никого не слушал и твердил: «А как же твое обещание?»

Где-то на выдохе между поцелуями, которые стали более откровенными и переместились уже в область шеи, я легонько оттолкнула Сергея и сказала:

– Не будем дразнить гусей. Или ты забыл про мое идиотское обещание?

Сергей опять обнял меня, привлек к себе и ответил:

– Я уважаю тебя и твое обещание. Все под контролем.

– Очень рада, что у тебя все под контролем, – с улыбкой сказала я, – но у меня все бесконтрольно! Я… хочу тебя.

Он расхохотался:

– Ну вот. Я так и знал. А как же обещание? Оно уже не в силе?

– В силе. Поэтому я и хочу держаться от тебя подальше. А ты не даешь.

– И не дам. Ты должна себя контролировать. Я тебя силой не возьму, а вот если ты начхаешь на обещание и позволишь…

Я не дала ему закончить. Я вскочила с дивана и со словами «Так, успокоилась! Я приличная леди!» стала наворачивать круги по комнате. Сергей хохотал, просто корчился от смеха. Когда он более-менее успокоился, я сидела напротив него на другом диване и махала себе в лицо тетрадкой.

– К сожалению, телевизор тебе предложить не могу, – сказала я.

– Почему? – удивился Сергей.

– Потому что ты его не любишь, – объяснила я.

– Да, точно. Чем же нам заняться? – с иронией спросил мой гость.

И тут меня осенило.

– Я умею готовить вареники с картошкой! – воскликнула я. – Мы можем их приготовить вместе.