Мы с Анькой помалкивали, сочувственно кивали, а в душе, конечно же, радовались, что очередное любовное приключение Инги потерпело фиаско.


На страусиную ферму ехали долго, около часа. Ферма, где мы оказались, напоминала скорее туристический аттракцион. Изумрудная зелень подстриженных газонов, здание в бурско-голландском стиле, а внутри, естественно, маленький музей и большой магазин сувениров. Самих страусов можно посмотреть как в закрытых вольерах, так и на открытых пастбищах.

— Сначала немного теории. Пойдемте в музей, — сказала Инга, и мы зашли в невысокий домик, где повсюду на полках были разложены страусиные яйца.

Все они были красиво раскрашены и помещались на специально сделанных подставках.

В углу, почти у самого входа, стоял маленький скелет страуса, а в центре комнаты — большой, в человеческий рост.

В комнате вместе с нами находился черненький парнишка, который пытался рассказать нам об эволюции и истории разведения страусов.

Инга прервала его, заявив, что все нам сама объяснит, а его попросила сходить в буфет и принести нам по баночке «Ice Теа». Парнишка метнулся к буфету, а Инга, подражая экскурсоводу, начала свой рассказ:

— Африканский страус — это самая крупная птица в мире, рост которой достигает двух с половиной метров в высоту, а весить эта птичка может до ста тридцати килограммов. Ноги у них длинные и сильные. Самцы — черные, самки — серо-бурые. При беге развивают скорость сорок-семьдесят километров в час. Поэтому, прежде чем мы пойдем с вами кататься на страусах, подумайте: хотите ли вы убиться или вы хотите жить в этом безумном, безумном, безумном… — она бы и в четвертый и в пятый раз повторила это слово, потому что было видно, что ей это очень нравилось, но я выставила ладонь вперед, останавливая ее, и сказала:

— Да, хотим.

— Значит, не будем кататься на страусе? — спросила Инга у нас.

— Будем, — ответили мы с Анькой хором.

Инга покрутила пальцем у виска и указала нам на выход.

Как раз прибежал черненький и принес нам напитки.

Участок с половину футбольного поля, на котором проводились страусиные бега, был огорожен невысоким стальным забором.

Страусы стояли сбоку, в загоне, и ждали своего наездника.

Черненький что-то сказал Инге, а она нам в свою очередь предложила:

— Выбирайте. Какой на вас смотрит?

— Я хочу вот того, который скромно стоит в углу, — сказала Анька.

— А я второго справа. Уж очень он мне приглянулся.

Паренек метнулся к Анькиному страусу. Сначала он что-то ему говорил, а потом резко надел на страусиную голову черный мешок, чтобы птица не задерживала внимание на изучении будущей наездницы. Затем он повел страуса в специальный загончик, где тот не мог даже повернуться, закрыл за ним ворота, подставил лесенку и предложил Аньке сесть ему на спину.

Анька поднялась на ступеньку и с ужасом спросила у Инги:

— А где седло и поводья?

— Перья — и седло, и поводья, — объяснила Инга.

Еще чуть-чуть, и Анька спрыгнула бы со ступеньки, но тут я вставила свое веское слово:

— Давай, ты задерживаешь экскурсию. Быстро залезла, быстро покаталась — и все.

Наверно, Аньке стало стыдно за то, что она на секунду струсила, и она уверенно оседлала страуса.

Птица слегка дернулась.

— Держись за крылья. Не бойся. Смотритель не отойдет от тебя ни на шаг. Он будет бегать вместе со страусом, даже если тот будет мчаться со скоростью сорок километров в час, — успокаивала Инга.

Потом парнишка, держа страуса за перья, вывел его на середину поля, снял с его головы мешок и немного подтолкнул птицу. Страус сделал несколько шагов и встал. Это повторилось раз десять.

Анька сидела довольная и даже пыталась помахать нам рукой.

Когда смотритель помог ей слезть и подвел к нам, она сияла!

— Ты должна это испытать! — сказала она мне, а мальчишка уже набросил мешок на голову тому страусу, которого я выбрала.

Когда я перекинула ногу, садясь на страуса, у меня в голове промелькнула мысль, что это последний день моей жизни, но дороги назад уже не было.

Когда со страуса сняли мешочек, он дернулся, видимо недоумевая, что за лошадь села на него.

— Ну да, да, я не пушинка, — пыталась я объяснить ему истинное положение вещей и продлить свою жизнь хоть на несколько минут, — но ты ведь сильный и не таких катал, правда?

Тут я решила, что слов становится мало, к тому же он, скорей всего, русского не понимает, и взяла его за шею.

В тот же момент страус кинулся бежать, да с такой скоростью, что вокруг замелькали деревья, другие страусы, наблюдающие за нами из загончика, а также я увидела, что Анька и Инга что-то мне кричали.

Парнишка, который должен был бегать за страусом, как обещала Инга, со скоростью сорок километров в час, явно оказался инвалидом. Он едва догонял птицу, цеплялся за ее крылья, в этот момент несчастное животное пугалось еще сильнее и ускоряло бег. Парень, не поспевая за своим подопечным, падал, еще некоторое время волочился за нами, потом отцеплялся, вставал и, угадывая траекторию бега страуса, опять цеплялся, и все повторялось снова.

Все это время он мне что-то кричал. Но, увы, даже если бы мои уши и не были заложены от страха, я все равно бы его не поняла.

Наконец я очнулась от шока и услышала, что кричат Инга с Анькой:

— Не держи его за шею, возьми за крылья!

Одним решительным движением я переместила руки с шеи на крылья. Страус немного замедлил бег. Тут на помощь пришел смотритель, который был напуган не меньше, чем я. Он схватил страуса за крылья. Тот слегка дернулся и остановился.

Другой черный парень подбежал и подал мне руку, помогая слезть.

Но страусу, судя по всему, наше общение очень понравилось: когда одна моя нога была на земле, а вторая еще в воздухе, он повернул голову, посмотрел на меня оценивающим взглядом, а потом клюнул в пуговицу, которая красовалась на моей вязаной кофте.

Первый парень толкнул его в бок: мол, как же тебе не стыдно, ты и так напугал ее до смерти, давай отпустим ее, пусть идет себе, — но страус мысли его не внял и опять попытался клюнуть в ту же пуговицу. Тогда парень оскорбился и сразу накинул ему на голову мешок, но при этом гладил и что-то говорил ему.

У меня в глазах по-прежнему мелькали деревья, а в ушах почему-то звучали слова «Вот и вся любовь».

_____

В машину меня девочки заносили под белы рученьки.

По дороге они пытались меня развеселить, но у них ничего не получалось, потому что страх мой еще не выветрился полностью, хотя некоторое облегчение я все-таки уже испытала.

И только одно меня радовало: что завтра, может быть, я увижу своего будущего мужа.

День семнадцатый

Утром на меня напал ЖОР. Самый настоящий, толстый такой, в розовой футболке и шортах. Как от него избавиться, я не знаю. Как вообще избавляются от Жоров?

Я нигде рецептов не встречала.

Подумав, я решила, что можно его хорошенько покормить, но не тем, чего он ожидает. Это первый способ. Второй — это покормить тем, чего он хочет. Ну и третий способ — послать его далеко-далеко и вслед крикнуть: «И чтобы близко твоей розовой майки не было на моем горизонте!»

Третий способ мне не по зубам. Второй будет препятствием к замужеству.

Итак, выбираем первый способ и пихаем в Жору все, что у меня сегодня есть.

Итак:

8 утра — два куска курицы, половина авокадо, сыр, два стакана чаю без сахара, яблоко.

Проглотила все, что было. Рожа при этом у меня была уже не злая, но еще не добрая.

10 утра — Жора сидит у меня на коленях и выпрашивает конфету.

Не дам. Пусть запомнит меня злой и жадной и больше никогда не приходит.

11 утра. Жора снял свою розовую рубашку и пытается выменять ее у меня на что-нибудь сладкое. Пою во всю глотку: «Врагу не сдается наш гордый варяг…»

12 утра. Договорились с Жорой подойти к холодильнику и выбрать для него то, что он хочет. Я выбрала курицу, он надеется на торт. Пусть надеется. Торт еще со вчерашнего дня лежит в мусорке. Не будет же он ковыряться там?

12.30. В холодильнике была найдена холодная жареная курица-гриль и шпинат. Жора рад шпинату. Пока он его нюхает, я быстро закрываю холодильник и иду в сад, к бассейну. Что? Хотел конфетку? Милый мой человек, а ты разве не слышал, что я новую жизнь начала? Что? Вчера ела булочки? А ну-ка закрой свой рот! Я тебе по секрету рассказала, а ты кричишь на весь дом! Какая же ты свинья!

13.00. Обиделся и ушел. Ну и славненько. Доедаю курочку со шпинатом. Очень вкусно.

14.00. Опять вернулся Жора. Сидит у меня на коленях и выпрашивает что-нибудь сладкое.

15.00. Целый час его успокаивала. Больше не могу. Пойду приготовлю кофе с молоком и сахарозаменителем. Сил моих больше нет.

15.30. Приготовила овсянку на воде. Жора морщится, но ест. А мне нравится!

_____

В клуб мы отправились в семь часов.

Инга с Денисом за нами заехали. Я надела свою любимую юбку чуть выше колена и кофточку а-ля Зоя Космодемьянская. Так называл ее Эдуард, потому что она имела множество дизайнерских надрезов.

То, что он дурак, это ясно. А кофта мне все равно очень нравится. Хотя Денис, посмотрев на нее, почему-то сказал:

— А поновее у тебя ничего нет? — И, обращаясь к Инге, добавил: — Надо будет поехать и накупить ей вещей.

— Еще рано. Пусть сначала похудеет на двадцать килограммов, — возразила Инга.

— Она никогда не похудеет, и ты это прекрасно знаешь, — сказал Денис, — завтра же поедешь с ней и купишь все, что она захочет.