-Вик, кнопочка моя, - шептал Федька, стараясь держать девушку в сознании, - Ты держись, не отключайся, на меня смотри давай!


      -Смотрю.... - шепнула Вика, - Ты красивый. Федь, я ведь не умру.


      -Конечно, нет, родная моя, - возмутился Федька, - Даже и думать не смей!


      -Федь, ты не понял, - Вика едва заметно улыбнулась, - Я не умру - это обещание. Не хочу, чтобы ты достался какой-то другой. Ты ведь мой.


      -Вика, Господи, кнопка моя, - выдохнул Федька, - Да кому я нужен.


      -Мне, очень нужен, - ответила Вика.


       А сил у девушки с каждым разом словом становилось меньше, но и больница становилась все ближе. Правда, и пассажиры Эскалады с каждым рваным вздохом и чуть хриплым выдохом становились все более нервными, и бледными. Особенно тот, который с медными кудрями и тягуче-синими глазами, в которых плескалась паника и ужас.



      25.



      В больнице их уже ждали, как и говорил Захар. Андрей Андреевич - главврач клиники, успел собрать бригаду врачей, в цепкие руки которых и попала Виктория Яковлевна, стоило Федору ее внести в здание клиники.


      Вика была в сознании, и это хорошо, но она потеряло много крови от неудачного удара головой о дверцу и повторного о лед, - и это плохо. Когда за врачами закрылись двери, Федька прислонился к стене коридора. Он был слеп и глух ко всему происходящему вокруг него. Захар куда-то звонил, с кем-то говорил, было плевать. Федька смотрел на свои ладони, перепачканные кровью Колючки и понимал, что руки неимоверно трясутся.


      Съехав по стеночке спиной, Федор подтянул колени к груди уткнулся в них лбом. Черт предпочел не трогать друга, понимая, что тому нужно время, чтобы хоть как-то свыкнуться с реальностью. Мужчина только рядом уселся с пацаном, игнорируя диван в пяти метрах от них. И молча смотрел в противоположную стену.


      Спустя пару минут подлетел Игнат в руках с толстовкой. Черт взял одежду из рук сына и протянул Мелкому.


      -Федь, давай накинь, - попросил Захар, - Сейчас Ждана приедет с батей, не нужно ей видеть.


      Федька сначала не понял слов, поднял голову и смотрел стеклянным взглядом в лицо другу.


      -Переоденься, - повторил Черт.


      Федька кивнул, дернул рубашку за ворот, срывая пуговицы, и стащил ее через голову. Одел толстовку, а руками скомкал тонкую ткань, покрытую кровавыми пятнами.


      Через полчаса ожидания в коридор вышел Андрей Андреевич, по выражению его лица Черт понял, хороших известий не предвидится.


      -Надо оперировать, - изрек доктор, пряча руки в карманы халата, - Наступило частичное онемение нижних конечностей из-за удара головой. Нейрохирурги говорят, прогнозы утешительные.


      -Но? - смекнул Черт, прекрасно зная Андрюха за столько лет знакомства.


      -Вика не разрешает использовать некоторые препараты, - ответил доктор, глядя на Федьку, - Говорит, вполне возможна беременность. Но, даже если и допустить, то срок очень маленький. Не определить пока. А ждать не можем, решать нужно сейчас. Пока не поздно. В общем, нужно разрешение родни.


      -Делайте, - коротко сказал Федя.


      -Я хочу, чтобы вы поняли, - спокойно произнес Андрей Андреевич, - Сохранить беременность, если таковая имеет место быть, в этом случае практически не удастся.


      -Аналоги есть? - тихо спросил Игнат, - Препаратов?


      -К сожалению, нет, - дернул головой врач.


      -Я сказал, пусть выживет она, - хрипло и приглушенно произнес Федор из-за ладоней, которыми он прикрыл лицо.


      Врач ушел, коротко кивнув, сообщив, что вот-вот начнется операция, а в коридоре на полу сидели уже трое мужчин, один рыжий, второй лысый, а третий с торчащими в разные стороны черными словно ночь волосами.


      -Вика не простит, - вдруг произнес Федька, так и не убирая ладони от лица, - Не простит меня.


      -Она поймет, - подбодрил Черт.


      -А если не сказать? - предложил Игнат, - И потом, может она и не беременна, чего раньше времени паниковать? С врачами пообщаемся, будут молчать. И мы никому не скажем.


      - Я не смогу ей врать, - тихо сказал Федор, и выдохнул, - Убью суку.


      - После, - тихо пообещал Черт.



      А потом пришла заплаканная Ждана и бледный с сурово сжатым ртом и сдвинутыми к переносице бровями Яков Алексеевич. Черт и Игнат поднялись на ноги, и только Федька остался сидеть на полу в больничном коридоре. Федька вдруг почувствовал себя коротышкой, никчемным мелким человеком, даже не человеком, а так, оболочкой. Парень смотрел на возвышающуюся над ним фигуру Ящера. Смотрел в его глаза, безумно похожие на такие же другие, на те, дороже которых в его, Федьки, жизни и нет. Смотрел на мужчину, вдруг постаревшего в одно мгновение, с четко виднеющимися морщинами вокруг глаз и у рта. Смотрел и понимал, что трясутся колени так, что и встать не может. И не только колени. Руки дрожат и пришлось их сцепить в замок. И не унять этой дрожи.


      -Яков Алексеевич, - сипло произнес Федька, - Ви-ви-виноват, н-н-не у-у-уберег.


      -Батя, - мотнул головой Ящер, - Он ведь зовет, - кивок в сторону старшего зятя, - Чем ты хуже?


      -Феденька, пойдем, негоже сидеть на полу, пусть и частной клиники, - ласково проговорила Ждана, протягивая руку и комкая в ладони носовой платочек.


      Почему-то вид этого платочка заставил Федьку подняться на ноги. Понимание того, что в этом крохотном куске ткани слезы матери девушки, которая стала всем в его жизни, заставило двигаться. И Федька зашевелился. И даже весьма активно.


      -Я... мне.... Есть один мужик, - вдруг заговорил Федька ни к кому особо не обращаясь, вышагивая по длинному коридору, - Я ему Б-б-бентли в том году подогнал. Он дочку лечил з-з-заграницей. Я его видел не так давно, говорит, н-н-на ноги поставили. Нам туда н-н-нужно. Я организую. Перелет только устроить, чтобы не опасно. П-п-перегрузки и все такое. И там все исправят. Точно, туда н--н-нужноо. Я позвоню, узнаю, с врачами пообщаюсь. Туда нужно. Да, точно.


      -Присядь, Феденька, - похлопала Ждана по диванчику рядом с собой, - Успокойся. Нужно подождать. А там посмотрим.


      -Нет, не могу, - мотнул Федька головой, - Ждать не могу. Она там, одна, а я тут.... Не правильно это. Не могу ждать. Я пока позвоню знакомому. Или сразу в клинику. Не могу я ждать.


      -Яш, уйми его, - устало попросила Ждана.


      И Федька подчинился. Не потому, что побоялся вмешательства Ящера, а потому, что так захотела эта хрупкая женщина. И Федору показалось, будто и Вика тихо шепнула 'Все в порядке, мой синеглазый мальчик'.


      Федор как-то даже расслабился. Отчего-то пришла уверенность, что все будет хорошо. Так хочет Колючка. Его маленькая кнопочка.




      26.


      Виктория Яковлевна хотела проснуться, честно хотела. Но что-то мешало, сдавливая грудную клетку будто тисками. Вика хотела открыть глаза, но веки казались тяжелыми. Все тело словно налито свинцом. Пришлось собрать все силы, чтобы просто открыть глаза. У нее получилось. И первое, что она увидела - медные кудряшки. Медные. Веселые. Непокорные. Красивые такие. И Вика поняла, что успела соскучиться по этим задорным завиткам. Хозяин кудряшек сидел на полу, игнорируя больничную мебель. Сидел к ней лицом, опираясь локтем о постель и устроив на нем голову. Вика пробежалась еще раз взглядом по беспорядочно торчащим медным кудрям, скользнула по лбу, и остановилась на закрытых глазах. Почему-то Вика замечала раньше только их необычный синий цвет. А сейчас заметила, что ресницы у богатыря длинные. Не такие пышные и пушистые, как у девчонки, а длинные и по-мужски красивые.


      Вика протянула руку к лицу своего сопящего богатыря. Пальцы немного дрогнули, но рука была послушной. Вика помнила свои ощущения прежде, чем ей вкололи лекарство и она отключилась от реальности. А еще четко помнила, что нижняя часть туловища у нее отнялась. Виктория Яковлевна попробовала пошевелить пальцами на ногах, а потом и осторожно ступней. Попробовала согнуть ногу в колене, левую, правую. Вика тихо выдохнула. Девушка не знала, какие Боги ее услышали, но все конечности исправно двигались.


      Зная Федьку, подумалось Вике, нужно его будить и утешать. И к тому же соскучилась девушка по этим синим глазам. И хотелось ощутить его большие ласковые горячие ладони. Виктория осторожно протянула свою руку к лицу парня. Коснулась щетины, которая уже отросла настолько, что можно смело считать бородой. Вика нахмурилась. И сколько же, интересно знать, она здесь провалялась.


      -Кнопочка... - выдохнул Федька, когда почувствовал, как ласковые пальчики скользят по его щеке, - Кнопка моя...


      Вика смотрела, как Федя прижимал ее пальцы к своему лицу, к щеке, к губам. Прижимал и легонько терся о них отросшей щетиной, которая не кололась, а щекотала кожу, вызывая улыбку.


      -Ты совсем не ел, - вдруг нахмурилась Вика, внимательнее рассматривая лицо парня.