-Нет, была бы я мужиком, ну или даже не той ориентации, я бы тоже в такую крошку влюбилась! Никитос, глянь какие ручки! Нет, а мордашка? Мордашку видел? Это же можно непосредственно визуальный оргазм заработать, если десять минут любоваться не моргая. Боже ж мой! А ну, подруга, повернись!


      Вика послушно повернулась, пребывая в подобии ступора. Слишком уж неожиданно бурным оказалось знакомство. Вика думала, что жена спокойного уравновешенного Ника должна быть такой же спокойно и уравновешенной. Не угадала.


      -Боже! Я кайфую. Ты только глянь на эту попку! А ноги! Ты ноги выдел? Федя, котик, я тебя, ой, как понимаю! Все, я ее тоже люблю!


      -Виктория Яковлевна, вы у меня только что жену отбили! - меланхолично изрек Никита, держа на руках непоседливого сына, - Я тут уже начинаю волноваться, между прочим. Сначала друга увели, теперь жену. Признайтесь, вы так ко мне подбираетесь?


      -Скорее уж вот к этому чуду, - рассмеялась Вика, глядя на малыша. Ребенок, недолго думая, потянул ручки к новой гостье и перебрался к Вике. Минуту изучал ее пуговицы на блузке, потом добрался до сережек, изучил уши, волосы, и в итоге пухленькими ручками погладил по щекам и клюнул раскрытым ртом в нос.


      -О, Валерик тот еще ловелас, - смеялась Нина, - Федька, будешь тянуть кота за мелкие подробности, так и профукаешь девчонку. Валерик быстро вырастет и утащит красоту в ЗАГС.


      -Все, я ревную, - громогласно изрек Федор, когда Валерик доверчиво уткнулся Вике в вырез блузки, - А ну, иди сюда, карапуз! Кто тут у нас еще не спит?


      Федор со знанием дела взял ребенка из рук Вики и, под детский смех, подбросил его пару раз вверх. Вика смотрела, как ее рыжий богатырь играет с мелком чадом. И как-то стало вдруг волнительно.


      -Хватит мне пацана баловать! - строго изрекла Ниночка, но взгляд ее смеялся, - Давайте уже, проходите.


      И вторым действием Ниночки, послужившим сближению с семьей Кировских, стали тихие, сказанные без свидетелей слова Вике на ухо:


      -Обидишь мне парня, прикопаю в ближайшей яме.


      -Все ясно, - улыбнулась Вика, не особо пугаясь угрозы. Зато девушка поняла, что у Федьки есть настоящие друзья в лице Ника и Ниночки.


      -Ну, давайте уже пить! - радостно предложила Ниночка, хватая за руку Вику и утягивая за собой на буксире в гостиную, где уже был накрыт стол, уютно поблескивала ёлка разноцветными огоньками, и тихо работал телевизор на полстены.


      -Ты, гляжу, совсем раскодировалась, - хмыкнул Федька.


      -Валерик есть ее бросил, - пояснил Ник, - Вот она и обиделась на вес мир. Бухает теперь, по-черному, - это ужа жалостливо и для Вики.


      -Викусь, не верь, врут завистники, - запричитала Ниночка.


      -На самом деле, -Федя отвлекся от игры с малышом и улыбнулся Вике, - Нинке хватает н-н-наперстка и она уже г-г-готова покорять необузданных жеребцов.


      -Да сколько можно вспоминать? - обиделась Ниночка, усаживая Вику на удобный диванчик, - Девять лет прошло, а эти сволочи все амнезию никак не заработают. Ну, выпила для храбрости, и пошла к соседу. И нечего было полуголым выползать! Сам виноват!


      Федька уселся рядом с Викой, устроив Валерика на своих коленях. Малыш тут же перебрался к Вике, но и руки Федора не выпускал. Так они и сидели втроем на одном диванчике.


      -Ниночка, я ведь не жалуюсь, - рассмеялся Никита, - Завидует просто, что у меня такое чудо шебутное есть, а он у нас пока еще холостой, да неженатый.


      В ответ Федор Вику крепче приобнял, носом прижался к ее виску.


      -У меня теперь тоже есть свое персональное чудо, - похвалился парень, а Вика, улыбнулась ему и ладошкой по щеке погладила.


      -Шебутное? - переспросила Вика, лукаво улыбаясь.


      -Любимое, - тихо шепнул Федька в ответ и взгляд отвел.


      А Виктория так и сидела, улыбаясь и глядя на парня, на его медные кудряшки, улыбку, ярко-синие глаза. А потом придвинулась ближе к парню, насколько позволял сидящий на коленках малыш.



      За окном хозяйничала ночь, на небе сияли яркие звезды, белые пушистые снежинки, медленно кружась в воздухе, опускались на спящий город. Но парень с рыжими кудряшками, в отличие от всего города, не спал. Он стоял, одетый в домашние шорты, с оголенным торсом, и взлохмаченной шевелюрой, у окна, опираясь бедром о подоконник. Стоял и смотрел на изготовленную на заказ кровать гигантских размеров, в которой сейчас спала девушка. Нет, не так. Спала его любима девушка. Спала крепким сном, измотанная насыщенными событиями и тремя рюмками текилы. Вику срубило еще в такси. Вернее, она еще не спала, а мило шептала Федьке на ухо всякие глупости, от которых парень, и без того находясь в состоянии постоянного адского возбуждения, распалялся еще больше. Колючка болтала обо всем сразу, сбиваясь и не договаривая предложений. Но Федька и сам догадывался, что она собиралась сказать. И от этого еще больше кайфовал. Как он не кончил прямо там, на заднем сидении такси, для парня оказалось загадкой.


      -Ты такой красивый и большой, мой синеглазый мальчик, - шептала Вика, прижимаясь к уху Федьки, - А я тебя хочу прям вот сильно.... Хочу всего, и сразу... И твою спину волосатую... Руки такие большие... Интересно, ты там тоже волосатый? Нет, не отвечай, сама узнаю. И голос.... Хочу твой голос... Такой, знаешь, возбуждающий... Ты мне пошепчи на ухо что-нибудь про свои движки, и я точно в оргазме... Федь, вот ненавижу тебя. Веришь, нет?


      Федька тогда похолодел и замер. Хотел отстраниться от кнопки, не дала, не пустила, только крепче прижала к себе его голову.


      -Спроси за что, - продолжала говорить Вика, и сама отвечала следом, - Зачем год ждал? Зачем так долго мучился? А я влюбилась, веришь, нет? Нет, не верь пока. Я пьяная. Поверишь потом, когда скажу.


      Виктория затихла, губами заскользила по шее парня, отчего Федька с трудом не застонал, только кулаки сжал и зубы стиснул. Терпеть, главное терпеть. Не в машине ведь на нее набрасываться. Но, Господи, как же дотерпеть? Где сил-то взять?


      А Вика, словно и не знала, что творит с ним ее голос, вновь начала говорить:


      -Я, знаешь, старомодная такая, - говорила Вика, - И в чудеса верю. Потому что я тебя загадала на тот новый год. Загадала, чтобы ты мне встретился. Большой, сильный, с которым не страшно. И красивый чтобы. И добрый. Чтобы замечательным человеком был. Как ты. Загадала, чтобы ты пришел, и полюбил, а я в ответ полюбила бы. И подарила бы тебе свой первый раз. Хотя, говорят, там мало приятного. Но для меня важно. Понимаешь?


      И Вика заглянула в ярко-синие пылающие огнем глаза мужчины с медными кудряшками.


      -Понимаю, колючка моя, понимаю, - выдохнул Федька.


      Вика спрятала голову на груди своего богатыря и счастливо улыбнулась. А потом и уснула. А Федька сидел, поглаживал непослушные прядки на затылке, изящную шею, розовую щечку кончиками пальцев.


      -Ты даже представить себе не можешь, кнопка, как сильно я тебя люблю, - прошептал Федор, полностью осознавая, что спит она, не услышит. И ладно. Потом скажет. И убедит, если не поверит вдруг. А сейчас пусть поспит. Устала. Вымоталась. Пусть спит. Пусть.


      Уложив Вику в кровать, переодев ее в свою футболку, Федька отправился в душ. Двадцать минут водяные струи контрастного душа хлестали по могучей спине. Пока не начали стучать зубы. Пока весь хмель не вышел, и не спало возбуждение. Потому что Федька знал, вот сейчас он вернется в спальню, а там она, его Колючка, спит в его одежде, на его постели, в его доме. И не сдержится он, начнет обнимать, целовать. И она ответит. Он точно знал, что ответит. А утром для нее все будет как в тумане. А он, Федька, хочет, чтобы она запомнила. Чтобы знала. И видела все. Он подождет. Ведь они теперь вместе. Он и дольше ждал. И еще подождет. Недолго.


      Федор вернулся к кровати. Лег осторожно, обнял свою колючку, прижал к боку. А она во сне сама перебралась к нему на грудь, будто котенок сонный. Перебралась и уснула.


      Федька осмотрел спальню, заваленную мягкими игрушками абсолютно разных размеров, на цветы, расставленные по полу, и удовлетворенно закрыл глаза. Ничего, утром увидит.



      20.



      Виктория Яковлевна пить не умела совсем. Пьянела быстро и страдала жутким похмельем. Поэтому стоило утром раскрыть глаза, как подкатила тошнота к горлу, и Вика помчалась в комнатку с белым другом. А после, приведя себя в порядок, Вика вернулась в спальню. Федька спал, обнимая ее подушку одной рукой. Спал безмятежно, по-детски, мило так и трогательно.


      А еще Виктория Яковлевна увидела море цветов и мягких зайцев разного размера. Каждый заяц был одет в веселый костюмчик. И такая милота вызывала кучу позитива и эмоций.


      Виктория поняла, что улыбается, глядя на своего богатыря. Телефон пиликнул сообщением. Брат писал, он проснулся и ждет ее появления. Гор ночевал у Ави в палате, и сейчас Тереза ехала сменить его. А Вика должна мчаться к Фильке и готовить гардероб мальчишкам.