Лисса обычно приходит раньше, а Джесс — это Джесс: твердая как скала, всегда на месте.

С пятого класса она моя лучшая подруга, и она единственная, на кого я всегда могу положиться.

Мы встретились, потому что наши парты были рядом, согласно алфавитной системе миссис Дуглас. Майк Шемен — ковыряющий в носу, затем Джесс, потом я, по другую сторону от меня Адам Страк с плохими аденоидами.

Нам пришлось стать лучшими подругами в таком окружении пожирателей козявок.

Джесс была крупнее, даже тогда. Она не была толстой, она и сейчас нетолстая. Просто крупная, с широкой костью, высокая. Толстая. Тогда она была крупнее всех мальчиков в нашем классе, суровая при игре в вышибалы, способная сильно покалечить тебя красным медицинским мечом, оставляющим след до конца урока.

Многие считали Джесс подлой, но они ошибались.

Они не знали того, что знала я: что ее мать умерла в то лето, и ей пришлось воспитывать двух младших братьев, в то время как ее отец работал полный рабочий день на электростанции.

С деньгами всегда была напряженка, и Джесс не могла больше оставаться просто ребенком.

И вот восемь лет спустя, пройдя через чертову промежуточную школу и вполне сносную среднюю, мы все еще близки.

В основном из-за того, что я знаю это про нее, а Джесс любит все держать в себе.

Но так же потому, что она одна из немногих, кто меня принимает такой, какая я есть. И я должна уважать это.

— Посмотрите-ка, — говорит она ровным голосом: — Королева прибыла.

Хлоя остановилась за нами, заглушила двигатель своего «Мерседеса» и отогнула козырек, чтобы проверить свой блеск для губ.

Джесс громко вздыхает, но я игнорирую ее. Они всегда так, Джесс и Хлоя, словно музыка для фона.

Только если становится действительно тихо или угрюмо, остальные это замечают.

Хлоя выходит, хлопает дверью и идет к нам. Она как всегда потрясающе выглядит: черные брюки, голубая рубашка, крутая куртка, которую я еще не видела.

Ее мама бортпроводница и при этом заядлый покупатель, смертельная комбинация, в результате которой у Хлоя всегда есть новая одежда из лучших мест.

Наш маленький законодатель моды.

— Привет, — говорит она, заправляя волосы за уши: — Где Лисса?

Я киваю в сторону Квик Зип, Лисса сейчас за прилавком, болтает с парнем за кассой, пока он пробивает ей конфеты.

Мы смотрим, как она машет ему на прощание и выходит с уже открытой упаковкой Скитлс в руках.

— Кто хочет? — предлагает она и улыбается, когда замечает Хлоя. — Хэй! Крутая куртка.

— Спасибо, — Хлоя проводит пальцами по куртке: — Новая.

— Это так неожиданно, — говорит Джесс с сарказмом.

— Это диетическая? — Хлоя пристально рассматривает напиток Джесс.

— Все хорошо, все хорошо, — я размахиваю рукой между ними. Лисса вручает мне мою диетическую колу Зип, и я делаю большой глоток, наслаждаясь вкусом.

Это просто нектар богов. Правда.

— Какие у нас планы?

— Мне нужно встретиться с Адамом в Дабл Бургере в шесть тридцать, — говорит Лисса, забрасывая Скитлс в рот.

— Затем мы можем подхватить с собой парней из Бендо или что-нибудь в этом роде.

— Кого из Бендо? — спрашивает Хлоя, бряцая ключами.

— Не знаю, — отвечает Лисса. — Какую-нибудь группу. Также мы можем пойти на вечеринку в Арборс, Мэтью Риджефильд где-то раздобыл выпивку, и, ох, Реми должна бросить Джонатана.

Теперь все уставились на меня.

— Необязательно в таком порядке, — добавляю я.

— Итак, Джонатан выходит из игры, — смеется Хлоя и достает из кармана куртки пачку сигарет. Она протягивает их мне, но я качаю головой.

— Она бросила, — говорит ей Джесс. — Помнишь?

— Она постоянно бросает, — отвечает Хлоя, зажигает спичку и наклоняется к ней, затем тушит ее.

— Что же он натворил, Реми? Поддержал тебя? Признался в вечной любви?

Я качаю головой, заранее зная, что будет дальше.

Джесс ухмыляется:

— Он надел несочетающиеся вещи.

— Курил в ее машине, — говорит Хлоя. — Должно быть это.

— Быть может, — предлагает Лисса, щипая меня за руку: — он совершил грубейшую ошибку и опоздал на пятнадцать минут.

— О, ужас! — вскрикивает Хлоя, и они втроем заливаются от смеха. Я стою, перевариваю все это и понимаю, что они уже не первый раз прекрасно ладят, когда хором набрасываются на меня.

— Забавно, — в конце концов, говорю я. Ладно, возможно, я правда старомодна и слишком многого жду от отношений. Но, Боже мой, у меня есть требования. Хлоя встречалась только с парнями из колледжа, которые все время ее надували. Джесс избежала подобных проблем, так как не встречалась ни с кем. А Лисса, ну, Лисса все еще была с парнем, который лишил ее девственности, поэтому она не в счет.

Не в том плане, что я собираюсь на этом акцентировать внимание.

Не то чтобы я собираюсь акцентировать на этом внимание. Я же порядочный человек.

— Хорошо, хорошо, — в конце концов, говорит Джесс. — Как мы это провернем?

— Лисса встречается с Адамом, — отвечаю я: — Ты, я и Хлоя заедем в «Местечко» и затем продолжим в Бендо. Договорились?

— Договорились, — говорит Лисса: — Еще увидимся.

Когда она уезжает, Хлоя переставляет свою машину на стоянку у церкви, Джесс поднимает мою руку и щурится.

— Что это? — спрашивает меня она. Я бросаю взгляд вниз, вижу черные буквы, они смазаны, но все еще на месте у меня на ладони.

Я хотела смыть их перед тем, как выйти из дома, но затем отвлеклась.

— Номер телефона?

— Ничего особенного, — отвечаю я: — Просто сегодня наткнулась на одного идиота.

— Сердцеедка, — говорит она.

Мы забираемся в машину Джесс, я на переднее сиденье, Хлоя сзади. Она корчится, когда ей приходится отодвигать полную одежды корзину для прачечной, футбольный шлем и наколенники братьев Джесс, но она не произносит ни слова.

У Хлоя и Джесс есть некоторые разногласия, но Хлоя знает меру.

— В «Местечко»? — спрашивает Джесс, заводя двигатель. Я киваю, и она включает заднюю передачу, медленно выезжая.

Я тянусь вперед и включаю радио, пока Хлоя прикуривает новую сигарету на заднем сиденье, выбрасывая спичку в окно.

Как только мы выезжаем на дорогу, Джесс кивает в сторону большого металлического мусорного бака у заправки, в двадцати футах от нас.[6]

— Спорим, попаду? — спрашивает она, и я поворачиваю голову, чтобы оценить расстояние, затем беру полупустую колу Зип и встряхиваю ее, мысленно взвешивая.

— Спорим, — говорю я: — На два бакса.

— Боже мой, — с заднего сиденья раздается голос Хлоя, она громко вздыхает: — Теперь, когда мы окончили среднюю школу, может, мы не будем заниматься такими глупостями?

Джесс ее игнорирует, хватает колу Зип, сжимает ее в ладони, сгибает запястье и высовывает руку из окна. Она щурится, поднимает подбородок и затем, одним плавным движением вскидывает руку и выпускает колу Зип. Она описывает дугу над нашими головами и машиной. Мы наблюдаем, как она вращается в воздухе, рисуя идеальную спираль, пока с шумом не исчезает в мусорном баке.

— Невероятно, — говорю я Джесс. Она улыбается мне. — Я никогда не могла понять, как тебе это удается.

— Теперь мы можем ехать? — спрашивает Хлоя.

— Как и все остальное, — говорит Джесс: — Все дело в запястье.

«Местечко», где мы всегда начинаем наш вечер, на самом деле принадлежит Хлое.

Когда она была в третьем классе, ее родители разошлись. Отец уехал из города с новой подружкой, продав большую часть своего имущества, которую он нажил, пока работал проектировщиком.

Он оставил только один участок, за городом возле нашей средней школы, покрытое травой поле, где не было ничего, кроме батута, который он купил Хлоя на ее седьмой день рождения.

Мама Хлои быстро выставила батут с заднего двора — он не подходил к ее саду в английском стиле, с фигурными кустиками и каменными скамейками — в итоге он оказался на том поле, заброшенный до тех пор, пока мы достаточно не подросли, чтобы водить машину, и нам не понадобилось наше собственное место.

Мы всегда сидели на батуте, который был установлен посреди пастбища, где открывался лучший вид на небо и звезды.

Батут все еще достаточно упругий, чтобы при резком движении кого-то одного подпрыгивали все остальные.

Об этом следовало помнить, если ты собирался что-нибудь налить.

— Осторожно, — сказала Хлоя Джесс, ее рука подрагивала, пока она наливала ром в мою колу Зип. Это была одна из тех маленьких бутылочек, которые раздают во время полета. Ее мама постоянно приносила такие с работы домой.

Их домашний бар выглядел так, словно был сделан специально для лилипутов.[7]

— Ой, успокойся, — отвечает Джесс, скрещивает ноги и опирается на свои ладони.

— Вот всегда так, когда Лиссы нет, — ворчит Хлоя, открывая следующую бутылку для себя.

— Невозможно сбалансировать вес.

— Хлоя, — говорю я: — Расслабься.

Я делаю глоток колы Зип, теперь разбавленной алкоголем, чувствую вкус рома и чисто из вежливости предлагаю Джесс.

Она никогда не пьет, никогда не курит. Всегда за рулем.

Она долгое время играла роль матери для своих братьев, и теперь также ведет себя с нами.

— Приятный вечер, — говорю ей я, она кивает. — Сложно поверить, что все позади.

— Слава Богу, — говорит Хлоя, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Давай выпьем за это, — я наклоняюсь, чтобы чокнуться своим стаканом с ее крошечной бутылочкой.

Затем мы просто сидим, притихшие, вокруг ни звука, только стрекот цикад на деревьях.

— Это так странно, — наконец заявляет Хлоя: — Я совсем не чувствую разницы.

— Что? — спрашиваю я.