Что ведет к третьему: я действительно ему нравлюсь. Не в плане только-до-конца-лета, что было бы безопаснее. По правде, он никогда не говорил о будущем, словно у нас много времени, и у наших отношений не было определенной точки. Я, конечно, хотела все прояснить с самого начала: что я уезжаю, никаких привязанностей, слоган, который я повторяла у себя в голове и, наконец, собиралась высказать вслух. Но когда бы я ни пыталась это сделать, он легко уходил от темы, словно мог читать мои мысли, предвидеть слова и аккуратно ускользать от проблемы.

Теперь, когда работа над «Картофельной песней» прекратилась и Тед смог уйти на работу, Декстер пришел и встал передо мной, потягивая руки над головой.

— Полный кайф видеть настоящую группу за работой, не так ли?

— Отношения-оу отстойная рифма, — сказала я: — Псевдо она или нет.

Он моргнул, затем улыбнулся.

— Это работа в процессе, — объяснил он.

Я отложила свой кроссворд — я уже разгадала половину — он поднял его, взглянул на то, что я закончила.

— Впечатляет, — сказал он. — И, конечно, Мисс Реми решает кроссворды ручкой. Что, ты не делаешь ошибок?

— Неа.

— Но ты здесь.

— Ладно, — соглашаюсь я: — Может одну.

Он снова улыбается. Мы уже встречаемся пару недель, но легкость взаимных уступок все еще удивляет меня. С того самого первого дня в моей комнате я почувствовала, что мы как-то проскочили мимо формальностей Начала Отношений: тех неловких моментов, когда вы не растворены друг в друге и все еще чувствуете границы и пределы другого человека. Может быть, так получилось потому, что мы ходили вокруг друг друга пока, наконец, он не скатапультировал в мое окно. Но если я позволю себе долго думать об этом — а я не позволю — я почувствую всплески в памяти, что мне было с ним комфортно с самого начала.

Ясно, что ему было комфортно со мной, когда он схватил меня за руку как в первый день. Словно он знал, даже тогда, что сейчас мы будем здесь.

* * *

— Спорим, — говорит он мне: — Что я смогу назвать больше штатов чем ты за то время, пока та женщина выйдет из химчистки.

Я посмотрела на него. Мы сидели у Джои, у нас был обеденный перерыв, я пила диетическую колу, он жевал из пакета Фиг Ньютонс.

— Декстер, — сказала я, — это опасно.

— Ну давай, — он проскользил рукой по моей ноге. — Я тебя сделаю.

— Нет.

— Испугалась?

— Еще раз нет.

Он наклонил голову набок, затем сжал мое колено. Его нога, конечно, притоптывала.

— Давай. Она почти вошла. Когда дверь за ней захлопнется — время пойдет.

— О, боже, — говорю я. — Какова цена пари?

— Пять баксов.

— Скучно. И слишком легко.

— Десять баксов.

— Окей. И ты платишь за обед.

— Идет.

Мы наблюдаем, как женщина, одетая в розовые шорты и футболку, несет груду мятых белых рубашек, открывает дверь в химчистку. Как только дверь закрывается, я говорю:

— Мэн.

— Северная Дакота.

— Флорида.

— Вирджиния.

— Калифорния.

— Делавэр.

Я загибаю пальцы: он тот еще обманщик, хотя всегда страстно отрицает это, так что мне всегда необходимо доказательство. Пари для Декстера что-то вроде дуэлей в старых фильмах, где мужчины в белых костюмах бьют друг другу по лицу перчаткой и в риске вся честь.

До сих пор я выигрывала не всегда, но и не отступала. Для меня, после всего, это было в новинку.

Пари Декстера были, несомненно, легендарными. Первое, которое я увидела, было между ним и Джоном Миллером. Это случилось через пару дней после того, как мы с Декстером начали встречаться, когда я только начала посещать желтый дом вместе с ним. Мы нашли Джона Миллера сидящим на кухонном столе в пижаме, он ел банан. Перед ним лежала целая связка бананов, по-видимому совсем не на своем месте, в котором, как я знаю, находились главные виды продуктов, состоящие из Slurpees и пива.

— Что случилось с бананами? — спросил его Декстер, он выдвинул стул и сел.

Джон Миллер, который до сих пор выглядел сонным, взглянул и произнес:

— Фрукты из Month club. Моя nana дала их мне на день рождение.

— Калий, — сказал Декстер. — Знаешь, он нужен тебе каждый день.

Джон Миллер зевнул, словно привык к подобного рода информации.

Затем он вернулся к своему банану.

— Спорим, — внезапно говорит Декстер голосом, который потом я буду распознавать, когда он затеет пари. — Что ты не съешь десять бананов.

Джон Миллер дожевал кусочек, затем проглотил.

— Спорим, — ответил он: — Что ты прав.

— Это вызов, — говорит Декстер. После этого он вытащил для мня стул, его колено уже тряслось, и сказал тем же низким, тихим голосом: — Принимаешь его?

— Ты псих?

— За десять баксов.

— Я не собираюсь есть десять бананов за десять баксов, — возмущается Джон Миллер.

— Это по доллару за банан, — говорит Декстер.

— И более того, — продолжает Джон Миллер, кидая кожуру в переполненное мусорное ведро у задней двери и промахиваясь. — Все это двое дурацкое двойное пари устарело, Декстер. Ты не можешь просто бросать пари, когда захочешь.

— Ты сдаешься?

— Ты прекратишь говорить таким голосом?

— Двадцать баксов, — сказал Декстер. — Двадцать баксов…

— Нет, — отвечает Джон Миллер.

— … И я почищу ванную.

Это круто все меняло. Джон Миллер посмотрел на бананы, затем на Декстера. Затем снова на бананы.

— Тот, что я съел, считается?

— Нет.

Джон Миллер хлопнул по столу.

— Что? Ради бога, он еще до желудка-то не дошел!

Декстер секунду подумал.

— Ладно. Позволим Реми посчитать его за первый.

— Что? — говорю я. Они оба смотрят на меня.

— Ты беспристрастный зритель, — объяснил Декстер.

— Она твоя девушка, — пожаловался Джон Миллер. — Это небеспристрастно.

— Она не моя девушка, — Декстер посмотрел на меня, словно это могло меня обидеть, и это доказывало, что он совсем меня не знает. Он сказал: — Я имею ввиду, что мы возможно будем встречаться, — здесь он сделал паузу, ожидая, что я вставлю что-нибудь, но я этого не сделала, поэтому он продолжил. — Но ты личность со своим мнением и убеждениями. Верно?

— Я не его девушка, — сказала я Джону Миллеру.

— Она любит меня, — сказал ему Декстер, словно внес поправку, и я почувствовала, как запылало лицо.

— В любом случае, — продолжил он. — Реми? Что ты думаешь? Это считается или нет?

— Угу, — говорю я. — Я думаю, что считается. Возможно, как половинка.

— Половина! — Декстер посмотрел на меня с таким довольным видом, словно он сам вытащил меня из болота. — Великолепно. Итак, если ты принимаешь этот вызов, тебе нужно съесть девять с половиной бананов.

Джон Миллер задумался на секунду. Позже, я узнала, что деньги в желтом доме были в дефиците, и подобные пари обеспечивали баланс налички, перетекающей от одного человека к другому.

Двадцать баксов означали еду и пиво, по крайней мере, на пару дней. И это было действительно всего лишь девять бананов. И половинка.

— Хорошо, — сказал Джон Миллер. И они пожали руки. До начала пари следовало собрать свидетелей. С задней веранды пришел Тед вместе с девушкой, с которой он встречался, представив ее как Ужасная Мери (я предпочла не переспрашивать), и после неудачных попыток найти клавишника Лукаса, было одобрено принять собаку Декстера Маки на замену. Мы все собрались вокруг стола или на длинном уродливом коричневом диванчике возле холодильника, в то время как Джон Миллер делал глубокие вдохи и потягивался, словно готовился бежать пятьдесят ярдов.

— Окей, — сказал Тед — единственный, у кого работают часы, а поэтому хронометрист. — Пошел!

Если вы никогда не видели, как кто-то принимает участие в соревновании с едой, как и я к тому моменту, вы бы предположили, что это может быть захватывающим. Хотя пари не заключалась в том, чтобы съесть девять с половиной бананов быстро: надо было просто съесть девять с половиной бананов. К четвертому банану или около того стало скучно, Тэд с Ужасной Мери пошли в Ваффл Хауз, оставив меня, Декстера и Манки ждать следующие пять с половиной бананов. Оказалось, что нам это не потребовалось: Джон Миллер признал поражение на середине шестого банана, затем аккуратно поднялся и пошел в ванную.

— Надеюсь, ты не убьешь его, — сказала я Декстеру, как только дверь закрылась на замок.

— Никогда, — ответил он с легкостью, потягивая спину на стуле. — Видела бы ты его в прошлом месяце, когда он съел пятнадцать яиц подряд. Тогда мы беспокоились. Он весь покраснел.

— Знаешь, — говорю я. — Забавно, что тебе никогда не приходилось есть огромное количество продуктов.

— Неправда. Просто я продвинулся после завершения уровня мастера всех вызовов в апреле.

Мне даже противно было спросить, как можно заработать такой титул, но любопытство взяло надо мной верх.

— Как же?

— Двадцать две унции майонеза Миракл Вип, — ответил он: — За двадцать минут.

Только мысль об этом заставила мой желудок сжаться. Я ненавидела майонез и то, что с ним подают: яичный салат, салат с тунцом, даже яйца со специями.

— Это отвратительно.

— Я знаю.

Он произнес это с гордостью.

— Я никогда бы не побил это, даже если очень постарался.

Я ума не приложу, что за человек такой, который получает удовольствие от постоянных состязаний. А Декстер держит пари по любому поводу, не важно — подконтрольны они ему или нет. В недавние фавориты вошли Спорим На Четвертак Следующая Машина Будет Голубой Или Зеленой, За Пять Баксов Я Приготовлю Что-нибудь Съедобное Из Консервированной Кукурузы, Картофеля Фри и Горчицы в Кладовке, и, конечно же, Сколько Штатов Ты Сможешь Назвать Пока Та Женщина В Химчистке?