– Господи! – Он молниеносно выскочил из приемной, пересек прихожую и бросился вниз по лестнице, ведущей в цокольный этаж.

Каким же он оказался идиотом! Перепрыгнув для скорости через перила, Зак с шумом приземлился на цементный пол и еще до того, как увидел бесшумно колеблемую ветром занавеску, почувствовал поток холодного воздуха.

Внизу было темно, и он направился прямо к маленькой комнатке, в которой уютно горел свет.

– Джинни? – позвал он, от нехорошего предчувствия у него поползли мурашки по телу.

Готовый ко всему, Зак осторожно вошел в комнату. На кровати лежал чемодан. В открытом гардеробе на плечиках висела одежда. Один из ящиков комода был выдвинут, на полу валялись ночные рубашки и женское белье.

– Джинни? – позвал он еще раз, но снова не получил никакого ответа.

Он пересек комнату, открыл дверь в крохотную ванную – и оцепенел. Почти все помещение было залито чем-то красным. Кровь. Кровь была везде – на стенах, унитазе и раковине. Джинни Слейд лежала на кафельном полу. Изо рта у нее свисал язык, глаза незряче уставились в потолок, запястья были рассечены, и кровь все еще сочилась из ран. В правой руке она сжимала раскрытую опасную бритву.

Зак резко выдохнул и отступил назад, подальше от ужасной комнаты и этих открытых мертвых глаз.

– Вызовите полицию! – закричал он вверх по лестнице. – Адриа, вызови полицию! Номер 911! Скажи, что понадобится «скорая».

На лестнице раздался звук торопливых шагов. Повернувшись, Зак увидел Адриа.

– Не ходи сюда, и, ради бога, уведите ребенка наверх! – приказал он.

– Что… – Она посмотрела мимо него и увидела на потертом ковре струйку крови, просочившуюся из ванной. – О боже!

– Это Джинни… Вызови же эту чертову полицию.

– Миссис Бассет уже это сделала.

Но Зак не слушал ее. Он заставил себя вернуться, чтобы пощупать пульс в поисках каких-либо признаков жизни, но знал, что это бесполезно. Джинни Слейд, единственная свидетельница того, что случилось с Лондой Денвере, была мертва.

22

– Вы хотите сказать, что Джинни не покончила жизнь самоубийством? – недоверчиво спросила Адриа, после того как с нее сняли показания. Она сидела в плохо убранной комнате для допросов за видавшим виды столом с пластиковым покрытием. Зак стоял возле двери, подпирая обитую деревянными панелями стену. В комнате не было ничего, кроме застоявшегося запаха дыма, забитой до отказа пепельницы и корзинки для мусора, наполовину заполненной пустыми пластмассовыми стаканчиками для кофе.

Ими занимался детектив Джон Фулмер, носивший очки с толстыми линзами, единственной претензией которого на привлекательность была попытка прикрыть лысину зачесываемыми с затылка на лоб длинным светлыми волосами.

Фулмер был полон нервной энергии. Он одновременно курил и жевал резинку, попеременно то засовывая в рот очередную пластинку мятной жвачки, то вытаскивая из пачки новую сигарету.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как Зак нашел тело Джинни. И все это время Адриа полагала, что Вирджиния Слейд, зная, что ее ждет тюрьма за похищение ребенка, решила покончить с жизнью. Оказывается, Фулмер был другого мнения.

Грея руки о пластмассовый стаканчик с крепким кофе, Адриа спросила:

– Но откуда кто-то еще мог знать, где ее искать?

– Вообще-то, мы не любим разглашать факты, о которых может знать только убийца, но у нас есть кое-какие соображения по этому поводу. Окно было взломано, поэтому похоже на то, что кто-то уже был в доме и поджидал ее. – Он снял очки и протер их краем рубашки. Жевательная резинка во рту громко щелкнула.

Зак взглянул на Адриа.

– Дело в том, что Джинни, по-моему, была левшой, – пояснил он сухо. – А бритва находилась в ее правой руке, и порезы были сделаны не под тем углом.

Детектив резко поднял голову и посмотрел на Зака пристально и жестко.

– Вы это знаете наверняка?

Я вспомнил. – Зак смотрел прямо перед собой, но Адриа поняла, что сейчас он находится далеко отсюда, в своем детстве.

– Что? – спросила девушка.

– Дело в том, что однажды… много лет тому назад, когда Лонда еще жила с нами, у Джинни были ножницы, она использовала их при починке одежды. Однажды она оставила их где-то, а я взял. Я собирался вскрыть посылку и никак не мог найти свой нож: Но когда попробовал воспользоваться ими, у меня ничего не получилось. Некоторое время я ничего не мог понять, но потом до меня дошло, что они изготовлены специально для левшей. В то время это было большой редкостью. Джинни поймала меня и устроила скандал, сказала, чтобы я не смел трогать ее вещи. – Он пожал плечами. – Мы не слишком с ней дружили. – Его взгляд снова сконцентрировался на девушке. – Но это неудивительно.

Детектив затянулся сигаретой, а затем воткнул ее в переполненную пепельницу.

– У меня пока еще нет официального медицинского заключения. Этим занимаются патологоанатомы, но похоже на то, что кто-то оглушил ее, взял бритву, зажал в ее правой руке и вскрыл ей вены. Вот и все.

Адриа вздрогнула и нервно потерла руки.

Детектив высыпал содержимое пепельницы в мусорную корзину и закурил новую сигарету.

Они поговорили еще немного, и потом им позволили уйти.

– Послушайте, мы знаем, что это не вы прикончили старую Джинни, – сказал детектив, протягивая им две карточки, – но у нас может возникнуть необходимость задать вам еще несколько вопросов…

Зак взглянул в глаза Адриа.

– Вы можете найти нас через «Денвере интернэшнл» или в отеле «Денвере» в Портленде, – сообщил он, записывая номера телефонов на обороте визитной карточки своей строительной компании в Бенде.

Когда они покинули участок, Адриа почувствовала себя опустошенной, а вся ее жизнь казалась вывернутой наизнанку.

Значит, теперь она Лонда Денвере.

И унаследует миллионы долларов.

Ну и что из того?

– Пойдем, я угощу тебя ужином, – предложил Зак, хотя он выглядел столь же уставшим, как и она. Под выросшей щетиной загорелая кожа его лица казалась бледнее обычного, глаза воспалены. Напряжение последних дней сказывалось на них обоих, и она подумала: как долго еще они смогут продолжать эту игру, делая вид, что влечения, которое они испытывают друг к другу, не существует? – Я знаю отличное местечко в Чайна-тауне. Этот день мы проведем здесь, а затем вернемся домой и обнародуем новости.

Домой. Станет ли Портленд когда-нибудь ее домом? Вспомнив о том, как резко оборвалась жизнь Джинни, она поежилась.

– Как ты думаешь, кто мог это сделать?

– Хотел бы я знать, – ответил Зак, хмурившийся с тех пор, как они вышли наружу, где уже было темно.

По крутым улицам построенного на холмах города гулял холодный, дувший с океана ветер. Он проникал ей под куртку и пробирал до костей. А может быть, она дрожала от внутреннего озноба?

Зак взял ее за руку. Она попыталась вырваться, но он крепко стиснул ее пальцы, и они прошли так все три квартала до того места, где оставили взятую напрокат машину.

Забравшись внутрь, он посмотрел в зеркало заднего вида и только потом влился в транспортный поток.

– Следи за своим боковым зеркалом, – сказал он, все время перестраиваясь из одного ряда в другой.

– Ты думаешь, за нами кто-то следит?

– А тебе не кажется, что это неплохая мысль?

– Здесь, в Сан-Франциско? – спросила она, но тут же сделала такое же умозаключение, что и он, умозаключение, навеянное разговором в полиции. – Ты думаешь, что убийцу привели мы… – Ее голос прервался, и, уставившись в зеркало, она принялась усердно следить за следующими за ними машинами, но не заметила ничего подозрительного.

– Очевидно, что тогда, много лет тому назад, существовало что-то вроде заговора, – задумчиво проговорил Зак, насупив брови. – Разумеется, твоя мать и… Уитт в нем не участвовали. Значит, следует предположить, что тот, кто хотел убрать тебя со сцены тогда, теперь решил убить Джинни, чтобы сохранить все в тайне.

– Но кто? – прошептала она.

– Это может быть кто угодно.

– Кто-то из Денверсов?

– Не исключено.

– Или, возможно, кто-нибудь из семьи Полидори, – предположила она, хотя все равно список подозреваемых был не слишком длинным. Действительно, Энтони Полидори мог стоять за похищением, кроме того, она была уверена, что он приказал следить за ней, но младшие Денверсы также имели возможность принять в этом участие. Джейсон стремился к власти, а Трейси, как раненый зверь, хотела причинить такую же боль отцу, какую он причинил ей. Нельсон был тогда еще слишком мал, где-то около четырнадцати, да и Зак тоже.

Убедившись в том, что их не преследуют, Зак доехал до Чайна-тауна и поставил машину на одной из боковых улочек. Ресторан оказался маленьким, шумным, полутемным и битком набитым посетителями. Звенела посуда, люди обменивались короткими, непонятными фразами, сквозь открытое окно с кухни доносилось шипение раскаленного жира. Им предложили столик на двоих возле самой кухни, но Адриа было все равно, она почти не понимала официанток, не говоря уже о посетителях, которые, как ей казалось, все до единого говорили по-китайски.

И все же она была рада толпе. Самым трудным испытанием было для нее оставаться с Заком наедине. Они ели какую-то странную похлебку, цыплят с пряностями и непонятное блюдо из мелких креветок, такое горячее, что у нее даже потекло из носа, и запивали все это китайским пивом. Она почувствовала, что потихоньку расслабляется, и даже попыталась улыбнуться.

После еды подали великолепный душистый чай, но лишь только его аромат достиг ее носа, как на нее нахлынули воспоминания – тяжелые и неприятные. В ночь нападения она уловила исходивший от непрошеного гостя приятный запах, похожий на запах чайной заварки с ясно различимым ароматом жасмина. Ее пальцы непроизвольно разжались. Чашка упала на стол и покатилась, расплескивая жидкость по его лакированной поверхности. Горячий напиток потек через край на ее колени.