– Я подумала, а почему бы тебе не пригласить меня отужинать.

– Зачем?

– Затем, что, общаясь, мы научимся терпимее относиться друг к другу.

– Ты думаешь, это возможно?

– Уверена, что да. – Она еле заметно перевела дыхание. – Доверяй мне.

Он понимал, что сейчас самое время уйти. Резко открыть дверь и убраться прочь, а вместо этого неотрывно смотрел на ее прелестное личико, удивляясь своей недальновидности и необъяснимой беспечности.

– Идея неплохая. – Он заметил, как она передними зубками закусила нижнюю губу. Где-то внутри проснулось желание. Сразу стало тяжело дышать, а напряжение внизу живота означало наступающую эрекцию.

– Чего ты боишься?

Он едва мог говорить. В комнате вдруг стало жарко. Ему лучше было бы уйти.

– Это не от страха.

– Тогда от чего же?

Ему удалось ответить, скрыв волнение.

– Следует быть осмотрительным со своим противником.

Ее сдержанный смех эхом отдавался в его голове, лишь подхлестнув предательскую волну желания.

– Но эта осмотрительность ведь не помешала тебе за мной шпионить? Сначала выследить меня в мотеле, потом в библиотеке? Не думаю, что тебе доставляло много радости выполнять чужие указания. Где-то очень глубоко, поверь мне, Зак, сколько бы ты ни отрицал этого, ты все-таки чувствуешь, сестра я тебе или нет.

– Сводная сестра, – поправил он.

– Совершенно верно. – Она отняла руку и одним движением отбросила непослушные волосы. – Сводная сестра. Разреши, я переоденусь.

Ему следовало сказать «нет» и удалиться. Именно сейчас. Но он так не сделал. Вместо этого скользнул взглядом по ее фигуре в поношенной рубашке и джинсах.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Я выгляжу так, будто только что пришла с фермы.

И, не дожидаясь ответа, прошмыгнула в большую спальню. Все-таки Адриа допускала, что он может уйти, но к тому времени, как она надела белый с большим отворотом свитер, черные облегающие джинсы, подкрасила губы и быстренько причесалась, он, кажется, и с места не сдвинулся. Только в его руке появился стакан с виски. Он стоял, прислонившись к оконному косяку так, что мускулистые ноги четко вырисовывались под потертой тканью.

Заметив ее отражение в зеркале, он повернулся и на мгновение замер. Затем поджал губы и сумрачно – или ей это только показалось – рассмотрел ее снизу доверху.

– Ты готов?

Он резко поставил стакан.

– Всегда готов.

Спускаясь на нижний этаж, Зак хмурился и молчал. Глаза потемнели от чувства неловкости, происхождение которой он сам не мог понять. В лифте пахло винным перегаром и обработанной кожей. Хотя Зак старался отстраниться от нее, все равно она чувствовала тепло, исходящее от его тела.

Его ботинки гулко стучали о бетонный пол гаража, и Адриа едва поспевала за его быстрым шагом, перепрыгивая через редкие лужицы, оставшиеся после мойки машин.

– Куда бы ты хотела поехать? – спросил он, открывая правую переднюю дверцу джипа.

– Ты наивен, – ответила она, забираясь на сиденье.

– Извини, я тоже о тебе так думал. – Захлопнув дверцу, он сел на место водителя.

– Я просто хотела сказать…

– Я знаю, что вы хотели сказать, леди. – Он включил зажигание, перевел скорость на первую, за считанные секунды выехал из гаража и влился в поток транспорта на Полард-стрит, Легкий туман делал расплывчатыми сигнальные огни машины и окутывал улицы сизой дымкой.

– Я думала, мы вполне можем поладить друг с другом. Он смерил ее полуравнодушным взглядом.

– Почему ты меня ненавидишь?

Его губы сжались, а машина тем временем направлялась на восток через мост.

– Зак?

– С чего мне тебя ненавидеть? Я даже не знаю тебя.

– Ты ведешь себя так, будто я склянка с ядом. Желваки заиграли на его скулах.

– Может, так оно и есть.

– Почему ты не хочешь дать мне шанс?

Он затормозил почти на переходе: загорелся зеленый сигнал светофора для пешеходов, и престарелая чета перешла улицу. Зак нетерпеливо барабанил по боковому стеклу и, лишь зажегся разрешающий свет, нажал на акселератор.

– Я не даю тебе шанс, так как не верю ни единому твоему слову.

– Почему бы не освободиться от предвзятости?

– А что это даст?

Ничего. Для тебя – ничего. – Она скрестила руки на груди и задумчиво посмотрела вдаль. Нет никакой возможности заставить его поверить в то, в чем она сама не была полностью уверена. Но все же он мог бы стать ее союзником. Она украдкой взглянула на него. Конечно же, разговор о дружбе неуместен. Но если бы он вдруг не оказался ее сводным братом, она бы нашла его весьма привлекательным как мужчину. Длинноногий и сухощавый, ершистый и циничный, вспыльчивый, с потрясающей улыбкой, которая способна растопить даже застывшее сердце. Напористый. Энергичный. Непреклонный. Ну, что еще?

Он перехватил ее оценивающий взгляд и, расположившись поудобнее, одарил убийственным презрением.

– Должен признать, ты ужасно похожа на Кэт.

– Это очень плохо?

– Скорее, это не очень хорошо, – проворчал он.

– Кэт… а полное имя Кэтрин?

– Так за глаза называли ее близкие.

Адриа прислонилась к дверце и потерла шею.

– А в лицо как ты к ней обращался? Он недовольно засопел.

– Милая маменька.

– Что?

– Шутка, конечно. – Его скулы напрягись. – Если честно, я пытался избегать ее.

– Почему? – заинтересовалась она, заметив, с какой силой его пальцы впились в баранку.

– От нее исходило какое-то беспокойство.

Его рука потянулась к радиоприемнику – в салоне автомобиля разлился сладостный голос Гарт Брукс. Итак, ему не хотелось говорить о Кэтрин. Для Адриа в этом не было ничего удивительного. В результате своих изысканий она очень мало узнала о той женщине, которая, возможно, ее родила. Кажется, Кэтрин с удовольствием пребывала в тени, оставаясь для всех немного загадочной и таинственно прекрасной. Интересно, ей самой удавалось избегать домогательств прессы или же ее власть имущий супруг находил способы оградить ее от назойливого любопытства репортеров.

Несомненным было одно – Кэтрин и Уитт познакомились в Канаде. После короткого головокружительного романа поженились, чем повергли в шок остальных членов семьи. А чего еще можно было ожидать? Ходило множество разных слухов, но развод с первой женой по имени Юнис не занял много времени. Обвинения против нее оказались достаточно серьезными, и дети остались с Уиттом. Разумеется, они приняли Кэтрин враждебно.

У Адриа не было возможности сравнить себя со второй женой Уитта. Вот уже около тринадцати лет Кэтрин не было в живых. Двадцать лет и Адриа прожила вне семьи, которую полагала своей. Это как бы сближало ее с предполагаемой матерью. И к тому же у нее были основания считать, что Зак чего-то недоговаривает. Сама Кэтрин представала чуть ли не мистической, таинственной особой. И хотя сам Зак так ее не характеризовал, но всякий раз, как речь заходила о Кэтрин Ла Рош Денвере, он умолкал и уходил в себя.

По мере того как они ехали, небоскребы сменились строениями в несколько этажей, офисы уступили место жилым кварталам, транспорта поубавилось, дорога стала темнее. Адриа подумала: а какое же было у него детство? Отец – волевой, не выносящий возражений человек, и слабовольная, терпящая до поры до времени все его выходки жена. Первая жена. А вторая… Как же мало она знала о женщине, которая стала мачехой для Закари.

– Чем же была неудобна Кэтрин?

– Да всем.

– А именно…

– А именно – она являла собой тип гангстерши. Если чего-нибудь хотела, то шла на все, лишь бы это заполучить. И не отступала от намеченной цели.

– И что же ей было угодно?

Замешкавшись с ответом, он пристально вглядывался в лобовое стекло, будто перебирая в уме не очень приятные воспоминания. Его рот исказила недовольная ухмылка. Казалось, он боролся с самим собой. Летели минуты, джип выехал из города и уже мчался мимо темнеющих пастбищ, а ответа все не было. Стал накрапывать дождь.

– Что же хотела Кэтрин? – повторила вопрос Адриа, она опять смотрела лукаво и выжидающе. А дорога тем временем поднималась куда-то на холмы.

Колеса неприятно шуршали на поворотах.

– Все.

Чувствовалось, он стремится уйти от ответа. Но поддерживает разговор – и того довольно. После нескольких часов сидения в библиотеке, после чтения сухих газетных отчетов о семействе Денвере она наконец-то сидела рядом с тем, кто, пусть нехотя, мои дать ей информацию иного рода. Она решила действовать не торопясь и не слишком давить на него.

Доехали до развилки. Дальше дорога стала уже, запетляла. Адриа все больше увлекали раздумья о судьбе женщины по имени Кэтрин.

– И она получила то, что хотела? Именно все? Он неодобрительно фыркнул.

– А ты вроде бы и не знаешь?

– Нет, я…

– Проведя столько времени в библиотеке, так прилежно разгребая кучи грязи… Кэт умерла. Покончила с собой.

Воцарилось молчание. Адриа задрожала, словно от озноба, как будто в машине внезапно стало прохладно.

– Я считала, что произошел несчастный случай, – прошептала она. – Всюду писали, что она по ошибке приняла повышенную дозу лекарств.

– Никакого несчастного случая. – Зак резко повернул руль и въехал на гравийную площадку для парковки близ какой-то таверны или ресторанчика. – Кэт добровольно покончила счеты с жизнью. Она проглотила целую упаковку снотворных таблеток, запив неразбавленным виски.

– И как же это…

Он нажал на внутренние защелки дверей, выключил мотор и повернулся к ней. Его руки впились ей в плечи, когда он с силой встряхнул ее.

– Она совершила самоубийство, Адриа. В газетах об этом не прочтешь, но Кэтрин Денвере, помимо всего, стала жертвой своих фантазий, собственных грез.

Девушка прищурилась, будто что-то припоминая, и напряглась, ощущая замкнутость крошечного пространства. Дождь барабанил по крыше и кузову машины, из дверей таверны доносилась музыка всякий раз, как открывали дверь. Мелодия будто пыталась прорваться сквозь задраенные окна джипа. Адриа облизнула губы и пристально посмотрела на Зака, на человека, который мог быть ее сводным братом.