– О нет, милорд, это вы у меня в долгу! – Онория раздраженно расправила юбки, потом схватила капор и с такой злостью натянула его на голову, что Маркус вздрогнул и испытующе посмотрел на Онорию. Она была крайне взволнованна. Хороший признак, подумал он. Раз уж она не позволила ему поцеловать себя, пожалуй, сейчас самый подходящий момент заговорить о деле. В таком состоянии его Диана вряд ли сможет рассуждать трезво и хладнокровно.

– А что, мисс Бейкер-Снид, не поговорить ли нам о кольце?

Онория презрительно фыркнула и демонстративно забилась поглубже в угол кареты, отчего ему захотелось наброситься на нее, осыпать страстными поцелуями это милое гордое лицо, ощутить под своими губами ее трепещущие ресницы!

Но сейчас не время. Сначала они договорятся о кольце, а там будет видно...

Маркус усмехнулся и откинулся на спинку сиденья.

– Не положить ли нам конец этой игре в кошки-мышки?

Она снова фыркнула:

– Я и не думала с вами играть. Вы пожелали получить кольцо, и я назвала вам цену, только и всего.

– Такую цену я платить не стану.

– Боже мой, какой же вы упрямый! Я понимаю, что вам моя цена не нравится, но что поделаешь.

– Семь тысяч фунтов – подумать только! Дикая, ни с чем не сообразная цена. – Маркус помолчал, прикидывая в уме различные варианты сделки. – Может, вы согласитесь принять что-либо иное? У меня есть несколько домов, в которых я не живу, а только сдаю их внаем. Может быть...

Онория устало вздохнула, и маркиз обрадовался, приняв это за добрый знак, однако он явно поторопился.

– Поймите, Тремонт, нам нужны именно деньги, на которые мы смогли бы вывозить Кассандру в свет. Я предложила вам взамен денег оказать ей содействие, но, как вы совершенно справедливо объяснили, этого вы сделать не можете, потому что... – Она вдруг замолчала и посмотрела на него так, как будто увидела его впервые.

– Да, так что?

Онория прищурила глаза и задумалась. Карета резко дернулась, огибая угол, и она вцепилась руками в сиденье.

– Есть одна вещь, которая мне нужна, но это довольно серьезная просьба. – Карета выбралась наконец на ровную дорогу, и Онория, усевшись поудобнее, поправила бант на капоре. – Это потребует времени, что вас, кажется, не очень устраивает.

Ну и ну! А он-то рассчитывал, что в таком взволнованном состоянии...

– Мисс Бейкер-Снид, прошу вас, скажите прямо, что вы просите за кольцо?

– Тысячу фунтов...

Он слегка улыбнулся:

– Уже лучше. И что еще?

– Ваше содействие в представлении свету моей сестры.

– Но мне кажется, мы с вами согласились, что это будет крайне неразумно с моей стороны...

Онория с досадой взмахнула рукой.

– Я говорю не об официальной поддержке – это действительно было бы не совсем пристойно. Поверьте, я все продумала. Вам нужно будет только появиться на одном из балов, где будет и она.

– Я не люблю участвовать в пустых развлечениях...

– Знаю. Это делает вас еще более ценным товаром.

– Как вы сказали? Товаром? – Возмущению Маркуса не было предела.

– Не обижайтесь, Тремонт. Просто я заметила, как Оксбриджи чуть с ума не сошли от счастья, поскольку вы оказали им честь и появились у них на балу – вот мне и пришла в голову эта идея. – Онория не отводила от Маркуса напряженного взгляда. – Только не отказывайтесь сразу! Я спрашиваю, можете ли вы представить Кассандру свету?

– Нет и нет! – хмуро буркнул Маркус.

– Прошу вас, выслушайте меня! Если вы появитесь всего на нескольких вечерах и поговорите с Кассандрой или раза два потанцуете с ней, это сразу привлечет к ней внимание. – Онория улыбнулась, и появившаяся на ее щеке очаровательная ямочка сразу сбила его с толку. – Согласитесь, это не такая уж невыполнимая просьба.

Черт побери, не думает ли она, что ему делать нечего, кроме как танцевать с совсем еще юной девчонкой? В свете пойдут разговоры, да еще какие! Мужчины Сент-Джоны всегда являлись любимой пищей для сплетен, и если он станет посещать вечера, оказывая внимание исключительно одной девушке... Он вздрогнул от ужаса, представив, какие толки это вызовет.

– Я не могу поставить себя в столь смешное положение.

– В таком случае мы снова возвращаемся к семи тысячам. – Онория укоризненно покачала головой. – Советую вам как следует обдумать мое предложение. Семь тысяч фунтов – или несколько танцев и беседа на балу, да час-другой в вашей театральной ложе. По-моему, идея вполне разумная и... приемлемая.

Маркус нахмурился. Понимает ли она, сколько у него дел – дня и то не хватает! Но когда он увидел в блестящих глазах Онории надежду и возбуждение, к его удивлению, возражение замерло у него на губах.

– Послушайте, Тремонт, позвольте мне еще раз объяснить, как обстоят наши дела. Я уже говорила, что отец вложил почти все наши деньги в корабль под названием «Черная жемчужина».

Маркус поднял брови.

– Неужели тот самый, который пропал? Говорят, его груз стоил целое состояние.

– Да, и это было наше состояние. Мы думаем, что корабль захватили пираты, но наверняка нам известно только то, что он так и не появился в порту назначения, в Испании.

– Значит, ваше состояние погибло?

– Мы наскребли все, что смогли, и отдали папе, чтобы он снова вложил их в дело. Они с моим братом Недом изо всех сил трудятся, чтобы восполнить наши потери, но на это потребуется год или даже два. А тем временем...

– Кассандра станет слишком старой...

Онория густо покраснела.

– Да, ужасно глупо! Какая же старость в двадцать лет...

– Что касается меня, то этот возраст – достаточно серьезный, чтобы участвовать в учтивых разговорах, – насмешливо заметил Маркус. – Я предпочитаю не разговаривать с девушками, по возрасту моложе моих карманных часов, и это правило значительно облегчает мою жизнь.

Губы Онории дрогнули, но она не улыбнулась.

– Сколько же лет вашим часам?

– Двадцать пять. Возможно, мне и с вами не следовало бы разговаривать.

– Со мной вам ничего не грозит, милорд: мне уже двадцать семь.

– Ну слава Богу! А то мне пришлось бы выкинуть вас из экипажа...

На этот раз она не удержалась и залилась веселым смехом.

– Иной раз и я была бы не против применить ваше правило: у меня есть сестры и брат, которые моложе меня, но мне все равно приходится с ними общаться.

– Мне вас жаль, – искренне посочувствовал Маркус.

– А мне – нисколько. Я просто пошутила. На самом деле я их очень люблю и нахожу огромную радость в общении с ними. Ну же, Тремонт, что скажете о моем предложении? Тысяча фунтов и несколько танцев с моей сестрой. Не так уж много я от вас хочу, согласитесь.

Маркус уперся мысками сапог в противоположное сиденье, сопротивляясь резким броскам экипажа. Она была права – от него не потребуется больших усилий. Во-первых, в музее он успел рассмотреть Кассандру и убедился, что девушка действительно необыкновенно красива... Ей разве что слегка недоставало огня и живости старшей сестры. Нежная и кроткая как ягненок – так любой сказал бы про Кассандру.

И все-таки его не очень радовала мысль проводить время подобным образом. Вот если бы его попросили представить свету Онорию – за такое дело он взялся бы не раздумывая.

Его спутница явно восприняла молчание как одобрение.

– Вам понадобится появиться всего несколько раз, чтобы о Кассандре заговорили. А если бы вы покатались с ней в Гайд-парке, было бы еще лучше.

Ну конечно! Светские кумушки придут в полный восторг, а заодно Энтони и все его братцы. Если они решат, что он ухаживает за этой малышкой, то до конца жизни не оставят его в покое.

– Боюсь, ваша идея... может вызвать куда больше разговоров, чем вы думаете. Что, если люди подумают, будто я всерьез за ней ухаживаю?

– Я сделаю так, что о вас никто плохо не подумает, да мы и не обязаны никому ничего объяснять. Просто скажем, что вы не подошли друг другу, и точка. А если к тому моменту у Кассандры уже появится новый поклонник, что неизбежно произойдет, – тогда уж о вас и вовсе никто ничего плохого не подумает.

– Зато все станут меня жалеть. Благодарю покорно!

– Боже, вам не надоело все время отказывать?

– Что касается вас, не надоело, – безжалостно заявил Маркус, едва не упав на бок, когда экипаж в очередной раз тряхнуло. Господи, что задумал этот проклятый Гербертс? Не может же он на такой скорости мчаться через Гайд-парк!

– Послушайте, Тремонт, я прошу у вас такую малость... Чем не отличное решение вопроса – вы получаете свое кольцо, а Кассандра – представление в свете. Вам не придется тратить ничего, кроме тысячи фунтов, если только... – Глаза ее вдруг загорелись. – Отчего бы вам не устроить в честь нее бал!

– Черт побери! В следующий раз вы пожелаете, чтобы я достал ей приглашение в «Олмак»!

Онория в волнении стиснула руки.

– О, это было бы великолепно!

– Ну уж нет! – твердо заявил Маркус. – Я не стану тратить время и просить о такой услуге. Нет, и еще раз нет!

– Это все, что вы можете сказать? Только нет? А я-то из кожи вон лезу, чтобы придумать, как разрешить наш вопрос!

Обычно, когда кто-то осмеливался с такой яростью набрасываться на него, Маркус отвечал оскорбителю таким убийственным взглядом, что у того поджилки начинали трястись. Однако теперь перед ним сидела прелестная мисс Бейкер-Снид, и ее прекрасные глаза метали в него молнии, заставлявшие его таять от восторга и думать только о том, как бы схватить ее в объятия и разгладить поцелуями морщинки на ее высоком чистом лбу.

– Сэр, вы скупердяй!

– Что?

Она сердито подалась к нему, и падавший сквозь щель в шторах солнечный свет окрасил ее волосы в чистое золото.

– Повторяю, вы законченный скупердяй и человек с камнем вместо сердца!

– Какой неслыханный вздор!

– В самом деле? Ну а по мне просто дико, что вы готовы скорее поставить крупную сумму на скачках, чем потратить немного денег на счастливое будущее моей сестры.