— Так и было! И эти умники отдали вам ее? Вот молодцы!

— Точнее, они предоставили мне удовольствие вам ее вернуть.

— Удовольствие?

— Вы же понимаете, что в моих руках подделка... и вам это отлично известно. На большую дорогу не выходят, даже если эта дорога проходит вдоль великолепного Нила, имея в кармане предмет исторической ценности. Предполагаю, что жемчуга Саладина, настоящие жемчуга, лежат в этот час преспокойно у вас в шкатулке в каирской резиденции, а эти были предназначены только лишь для того, чтобы загнать меня в ловушку...

— Ну и наглость! А ведь вы должны были сидеть в тюрьме...

— А я вот думаю, что там как раз место для вас! Обрисую вам ситуацию: вы вытащили меня в Каир для того, чтобы продать лично мне или поручить продать в Европе или в Америке национальное сокровище, которое вам принесли в дар в момент любовного затмения. Одновременно вы мне поведали, что следует во что бы то ни стало избежать того, чтобы ваш бывший супруг король Фуад об этом узнал. И даже сообщили, что с этой целью приказали изготовить очень приличную копию.

В их условиях я отказываюсь от сделки, как отказался бы любой из моих коллег, но вы меня просите подумать, давая понять, что вы сами, возможно, достанете необходимые разрешения. Теперь, размышляя о последовавших событиях, я понимаю, что если бы остался в Каире, как вы меня просили, то настоящие жемчуга нашлись бы в моем номере в «Шепардсе». Но только я покинул отель, как уже на следующее утро вам пришлось искать другой предлог, чтобы упечь меня за решетку.

Он осекся, борясь с внезапным желанием дать ей пощечину. Принцесса откровенно зевала, небрежно прикрыв рукой рот, и даже бросила ему:

— Вы утомили меня, милый мой. А у меня есть более важные дела...

— Возможно, но они подождут, если вы не хотите, чтобы это дело обернулось против вас. Так что продолжаю! Когда я уехал из Каира, вы послали своих людей следить за мной. И, как только мы прибыли в Асуан, вы стали претворять в жизнь свой хитрый план с той только разницей, что настоящее колье, которое просто так любому соглядатаю не доверишь — не ровен час, сбежит вместе с ним, — так вот, настоящее вы заменили поддельным. И вообще я думаю, что у вас их несколько, поддельных...

— Надо лечиться, если вам всюду мерещатся подделки.

— Спасибо, со здоровьем у меня полный порядок. Было бы логично отдать одну копию в государственную сокровищницу, настоящее колье оставить у себя, а вторую подделку заставить играть роль наживки!

— Какое богатое воображение!

— Еще бы! Но сдается мне, у вас оно еще богаче. Ясно, что если бы дельце выгорело, вам бы досталось целое состояние! Жемчуга остались бы у вас, а из меня в виде возмещения ущерба вы бы вытянули сумму, равную их стоимости. Неплохо задумано, но уже ясно, что из этого ничего не выйдет.

— Вы так считаете? А если я стану всюду говорить, что у меня украли настоящие жемчуга, а поддельные изготовлены вами, то...

— Не выйдет! — безапелляционно заявил Аль-до. — Кроме репутации, у меня есть такое оружие, какого нет у вас: достаточно одного звонка в Скотленд-Ярд, чтобы уже завтра их эксперт явился обследовать содержимое королевской сокровищницы.

— Из Скотленд-Ярда?

— Именно оттуда. У меня там служит близкий друг, занимающий довольно высокий пост, он-то и разберется во всем. А теперь, мадам, не буду вас задерживать, но сначала хотел бы услышать от вас о причине такого упорного желания навредить именно мне, в то время как легче было бы провернуть то же самое, например, с американцем, ведь основная ваша цель — это получить деньги, не так ли?

— Почему... почему... Да идите вы к черту! Я сделала то, что должна была сделать!

— Для чего или для кого должны были?

— Ни для кого! Мне нужны деньги! А теперь убирайтесь! Нам больше нечего друг другу сказать.

— Ах, нечего! А вот у меня еще есть вопрос.

— Не собираюсь вам отвечать! Уходите, или я прикажу персоналу отеля вышвырнуть вас вон! Впрочем...

Не забыв подхватить со стола брошенное колье, Шакияр вышла сама, громко хлопнув дверью.

— Ну и ну! — присвистнул Адальбер, сыгравший роль истукана во время их перепалки. — Нажил себе врага, но, по крайней мере, теперь будешь готов ко всему.

— Всегда лучше знать, с кем имеешь дело.

Пока они спускались по лестнице, Адальбер спросил:

— А какой вопрос ты хотел задать?

— Например, кем на самом деле был тот человек в ее каирском дворце, тот самый, который в Венеции пытался выдать себя за брата Эль-Куари. Невозможно допустить, что она его не знает!

— Бесспорно, но лично мне это абсолютно все равно! Да и потом, если бы не эта невероятная история, ты бы так никогда и не съездил в Египет! ...Ой!

Какая-то дама, роясь в сумке, сбегала по лестнице и, не заметив Адальбера, случайно наступила ему на большой палец ноги.

— Прошу прощения, — мельком бросила она через плечо, но он уже узнал ее по белокурой гриве, выбивавшейся из-под соломенного канотье в ромашках.

— Мари-Анжелин? — изумленно выдохнул он. — Вы здесь?

Она едва обернулась, кинув на него быстрый взгляд:

— Надо же, Адальбер!

И побежала дальше как ни в чем не бывало, даже не обратив внимания на Альдо. Они увидели, как она подбежала к молодому арабу, ожидавшему ее внизу с принадлежностями для рисования, и вместе с ним направилась к реке.

— Ничего себе! — протянул Альдо. — Чем мы ей не угодили?

— Понятия не имею. Но вот мне она не угодила тем, что отдавила палец. А ведь она, должно быть, здесь не одна...

Друзья дружно бросились к стойке регистрации.

— Я только что видел мадемуазель дю План-Крепен, — заявил Альдо. — Полагаю, что и маркиза де Соммьер также пребывает в ваших стенах?

— Это действительно так, ваше сиятельство. В этот час она, скорее всего, на террасе. Доложить о вас?

— Нет, спасибо, нет смысла.

Вдруг он почувствовал прилив настоящего счастья. Тетушка Амели в Асуане, вот так новость! Они кинулись на просторную тенистую террасу, где пожилая дама самым достойным образом дремала в высоком кресле из выкрашенных в красный цвет ивовых прутьев. На красном фоне девственной белизной выделялось ее пикейное платье, скроенное по старинной моде, и шляпа в виде белого соломенного подноса, наполовину скрытого расшитыми шелковыми листьями разных оттенков зеленого вперемешку с узкими белыми лентами. Этот шедевр возлежал, как на подушке, на копне серебристых волос с едва пробивавшимися рыжими прядями, выдававшими былой натуральный оттенок ее шевелюры. В своем кружевном стоячем воротничке из китового уса, вокруг которого обвивалась целая коллекция золотых цепочек, жемчужных ниток и мелких драгоценных камней, почти полностью скрывавших болтавшийся там же и обрамленный изумрудами лорнет, она была обворожительно старомодна и в то же время удивительно гармонировала с окружавшим ее викторианским убранством отеля. Никому бы и в голову не пришло, увидев ее, снисходительно улыбнуться, до такой степени она была изящна и благородна. Вдобавок, несмотря на свои восемьдесят лет, она по-прежнему была красива.

Альдо бережно поднес к губам унизанную жемчугами руку, и маркиза тут же открыла глаза ярко-зеленого цвета.

— Неужели вы оба здесь, мальчики? Ах, какая удача!

— Тетушка Амели, — ответил Альдо, — какая для нас удача, что мы здесь вас встретили. Вы даже представить себе не можете, как я счастлив видеть вас!

— И я тоже! — эхом отозвался Адальбер. — А еще удивительнее то, что мы только что столкнулись с План-Крепен, и она не только не удивилась нам, но вообще не обратила на нас внимания, а сама побежала к набережной в компании какого-то арабского мальчишки. Мы чем-то ей досадили?

— Успокойтесь, абсолютно ничем! Просто вот уже несколько дней она как будто витает в облаках.

— А давно вы здесь?

— Не меньше недели.

— В таком случае вы наверняка были на приеме у губернатора, — предположил Адальбер. — Как же случилось, что мы вас не встретили там?

— По той простой причине, что меня там и не было! Дорогой Адальбер, я путешествую ради своего удовольствия, а не для того, чтобы бегать по разным более или менее экзотическим приемам, где бы их ни давали. Заметьте, предполагалось, что там будет петь Ринальди, я готова ее слушать ночи напролет, но терпеть не могу на нее смотреть. Расскажите лучше о вас! Разве вы, Адальбер, не должны были сейчас находиться на раскопках? А может быть, вас отправили в поездку по окрестностям?

— По правде сказать, и да, и нет. У меня экспроприировали место последних раскопок и, поскольку в этот самый момент на голову мне свалился Альдо, я решил показать ему страну, которую сам так люблю!

Зеленые глаза маркизы распахнулись еще шире:

— А тебе, Альдо, больше нечего делать в разгар зимы, как изображать из себя туриста? Что тебя сюда привело? И где Лиза с ребятишками?

— Прошу вас, задавайте вопросы по порядку, — засмеялся Альдо. — Начнем с последнего. Моя семья сейчас в Вене, вернее, в Ишле, сопровождает выздоравливающую бабушку, у которой были проблемы со здоровьем, когда мы гостили у нее в Австрии. Это во-первых. Во-вторых, я прибыл сюда не как турист. Меня вызвали в Каир для заключения сделки... с очень странной личностью, и я убедился, что ни сделка, ни сама личность не внушают мне доверия. И тут я встретил Адальбера. Решив, что было бы обидно уезжать, не посмотрев страны, я оказался здесь. И страшно рад, что встретил тут вас.

Госпожа де Соммьер наставила на племянника лорнет и принялась пристально его разглядывать:

— Скажи-ка, почему я не могу до конца поверить твоему рассказу? Может быть, потому, что я тебя прекрасно знаю?

— Ох, ничто и никогда не укроется от вас! Ладно, я опустил некоторые детали, о которых расскажу вам потом. А пока не будем портить это чудесное солнечное утро...