Чтобы успеть на назначенное с утра совещание, внезапно отменять или сдвигать которое было бы безалаберностью, которой Ник никогда бы не потерпел от своих работников — а значит, не мог позволить и себе, требовалось выйти минут через пятнадцать. Ни о каком завтраке речи уже не шло. «Фактор дельта»!
Его личный «фактор дельта» мирно посапывал рядом, прижавшись к нему спиной. Ник слегка встряхнул ее за плечо и услышал в ответ недовольный стон. Сонные глаза медленно открылись.
— Пожалуйста, свари мне кофе, я ужасно опаздываю! — выпалил он на одном дыхании и унесся в ванную.
Холодный душ... горячий... снова холодный — эта процедура, как обычно, быстро стряхнула с него остатки сна. Зубы почистить... побриться... Было непонятно, услышала Нэнси его просьбу или закрыла глаза и спряталась обратно под одеяло.
Лишь выйдя из ванной, Ник увидел, что его призыв не остался безответным. В постели Нэнси не было. Нажав кнопку телефона, он сообщил мисс Эмбер, что через десять минут ждет всех внизу, и начал торопливо одеваться.
Нэнси сидела в гостиной, завернувшись в халат и забравшись с ногами в кресло, — сонная, с полузакрытыми глазами. Зажав в руках грушу и ножик, она явно собиралась с силами, необходимыми для расчленения оного плода. На столе стояла чашка кофе и блюдо с шоколадками.
— Спасибо. — Он подошел и, не садясь, отхлебнул.
— Грушу будешь? — пробормотала она.
— Давай. Собери, пожалуйста, мои вещи — или вызови горничную, чтобы все упаковала. Я сюда уже не вернусь, вечером сразу на виллу поеду.
— Угу...
— Не забудь про сегодняшний ленч — ровно в час, во французском баре «Браун Паласа».
— Угу... На... — протянула Нэнси разрезанную на ломтики грушу.
— Ты сейчас обратно спать пойдешь?
— Угу.
— Не проспи, не опоздай! — Ник допил кофе и забросил в рот пару сочных ломтиков. — Ну, я пошел. — Погладил растрепанную рыжеватую прическу, поцеловал потянувшееся навстречу сонное зажмуренное лицо и вылетел за дверь.
Как ни странно, на ленч Нэнси почти не опоздала — минут на пять, не больше. Своим появлением вызвала скрытое недовольство мисс Ферлен (до появления Нэнси та усиленно делала Нику глазки), извинилась за опоздание и охотно включилась в светскую беседу.
На подобных ленчах о делах говорить не полагалось — это было лишь предварительное знакомство с потенциальным партнером. Следующим этапом мог стать деловой и уже «без женщин» разговор в офисе... а мог и не стать.
Ферлен был выходцем из старой местной семьи, когда-то сделавшей себе капитал на золотодобыче. Ему принадлежало несколько золотоносных шахт — увы, истощившихся и заброшенных еще до Великой депрессии. Тем не менее он утверждал, что, используя современные методы золотодобычи, можно снова сделать эти шахты рентабельными.
Кроме того, по его словам, шахты изобиловали полудрагоценными камнями, на которые в девятнадцатом веке мало кто обращал внимание, зато сейчас они пользовались большим спросом. Это уже на начальном этапе могло послужить дополнительным источником прибыли.
Ник в принципе готов был войти в дело, однако до принятия окончательного решения считал необходимым провести полное обследование шахт силами своих собственных экспертов.
Но обо всем этом речи за столом не было. Соблюдая правила игры, они беседовали о всякой чепухе: о погоде, о предстоящем музыкальном фестивале, о спорте, о лошадях. Ферлен упомянул, что его гордость — скаковой жеребец Медовая Оладья — происходит от известного чемпиона Сердолика. Нэнси тут же сообщила, что имела честь быть «лично знакома» с Сердоликом — он принадлежал родителям ее одноклассницы. Это вызвало со стороны Ферлена восхищение и массу расспросов. Выяснилось, что Сердолик (ах, как интересно!) обожал бутерброды с сардинами!
С самого начала Ник понял, что у него не жена, а клад! Хорошенькая, подтянутая, нарядная, она мило улыбалась, поддерживала светскую беседу, тем самым давая ему возможность, вставляя единичные реплики, думать о своих делах, — да еще и французский язык знала! У него самого было стойкое предубеждение к фешенебельным французским ресторанам: меню в них изобиловало непонятными названиями, похожими на перечень древних аристократичеких родов. Поэтому он обычно сразу говорил своей спутнице: «Дорогая, закажи на свой вкус!» или выбирал наобум — и, увы, не всегда оставался доволен результатом.
Нэнси же на его: «Закажи и мне, пожалуйста!» заговорила по-французски с пулеметной скоростью, официант только успевал записывать. Слышались красивые, но совершенно непонятные слова: «Волован тулузьен... адмирал... сюпрем... арменонвиль... саварен...»
К удивлению Ника, все сказанное понял не только официант, но и мисс Ферлен, которая с кислым видом заметила:
— Вы совершенно не беспокоитесь о калориях...
— Ник так много работает... — кротко ответила Нэнси. Это вызвало «бунт на корабле». Ферлен внезапно заявил, ни к кому в частности не обращаясь:
— Я вообще-то тоже много работаю... — подозвал официанта и заказал ему некое «Дюглери».— Но, папа, холестерин в твоем возрасте... — попыталась возразить дочь, но была остановлена тяжелым взглядом и полушутливой репликой, обращенной к Нику:
— Дочка совсем замучила меня этим здоровым питанием! То нельзя, это нельзя! Вот ваша жена знает, как кормить настоящего мужчину!
Сказанное подтвердилось через минуту, когда на стол начали выставлять закуски. Ферлен с явной завистью поглядывал на доставшуюся Нику смесь курятины с сыром, майонезом и грибами — перед ним самим стояло нечто салатно-зеленое.
Обычно Ник терпеть не мог подобных протокольных мероприятий, но сейчас ему нравилось все: и вкусная еда, и приятная, негромкая музыка — и даже Ферлен со своей кисломордой дочкой.
К середине ленча он решил, что со стариком вполне можно иметь дело — если, разумеется, эксперты дадут положительное заключение. Тем более камни... что поделать, они всегда были его тайной слабостью.
Словно подслушав его мысли, Ферлен вынул из кармана небольшую коробочку и протянул через стол.
— Мистер Райан, по случаю нашего, так сказать, личного знакомства — и очень приятного знакомства, — добавил он, покосившись на Нэнси, — позвольте мне вручить вам небольшой сувенир... образец, так сказать, того самого, о чем я уже упоминал. Это взято в одной из шахт, почти у самого входа.
По весу коробочки Ник сразу понял, что внутри нечто интересное, — и не ошибся. На куске белой ваты лежал великолепный, карат на пятьсот, а то и больше, кристалл родохрозита! Чуть ли не четыре дюйма длиной, без трещинок, полупрозрачный, похожий цветом на раздавленную малину — он был бережно отколот и аккуратно отполирован на месте скола.
Не то чтобы Ник не мог купить ничего подобного — мог, конечно, — но чувство, владевшее им сейчас, было сродни ощущению рыболова, вытащившего здоровенного лосося. Он вынул кристалл, взвесил на ладони, посмотрел сквозь него, погладил пальцем...
Его восхищение было столь очевидным, что Ферлен расплылся в улыбке и сказал:
— Рад, что вам понравилось.
Остаток ленча прошел без особых происшествий. Ник знал, что красивым словом «арменонвиль» называется обычная телячья отбивная. Нэнси попыталась втянуть в разговор сидевшую с кислым видом мисс Ферлен и преуспела, заговорив о собаках. Оказывается, у самой мисс Ферлен была болонка, про которую она, оживившись, начала рассказывать всякие забавные истории...
Распрощались они почти по-дружески, с обычными, но в данном случае вполне искренними репликами вроде: «Были рады познакомиться...»
— Ты сейчас снова работать? — спросила Нэнси, выйдя за тяжелую старинную дверь «Браун Паласа».
— Да. Тебя подвезти куда-нибудь?
«Мерседес» уже подъехал и стоял рядом, пофыркивая двигателем.
— Нет, я хочу тут еще пройтись по магазинам.
— Посиди со мной в машине, — предложил Ник.
А что тут такого, если человеку еще немного хочется побыть с женой?! Ну не на улице же им стоять?!
Нэнси с легким удивлением взглянула на него, но послушно скользнула в машину. Ник сел следом и перед тем, как поднять перегородку, приказал водителю:
— Остановитесь где-нибудь поблизости. — Обернулся к Нэнси и спросил: — А что ты хочешь купить?
— Платье. Вечернее, на завтра, для бала. Мало времени осталось...
— Если не успеешь, у тебя еще завтра полдня есть, в Чикаго. Там начало только в восемь.
— Я не люблю в последний момент все делать, — нахмурившись, мотнула она головой и неожиданно попросила: — Покажи еще камушек, который он тебе подарил, — мне хочется посмотреть вблизи.
Ник достал, открыл коробочку, пояснил:
— Это родохрозит. Такие большие и чистые кристаллы редко попадаются. У коллекционеров они очень ценятся.
— А ты тоже коллекционируешь?
— Не то чтобы специально, но... в общем, да.
Она пододвинулась ближе, погладила пальцем камень, осторожно перевернула его, не вынимая из ватного гнездышка.
— Красивый...
Ее склоненная голова была совсем близко. Ник вдохнул запах волос и потянулся к ней, поцеловал в висок.
— Нэнс...
Так ее обычно называл Бен, а он — никогда, но сейчас вдруг захотелось. И захотелось спросить, неважно у кого — у нее или у себя самого: «Что же тогда произошло? Почему? Куда делись наши четыре года? Ведь стоило встретиться, и все снова стало так, как должно было быть, — так почему?!»
Глава 14
Больше всего на свете Нэнси не любила рано вставать. Поэтому вспыхнувший над головой яркий свет и слова Ника:
— Котенок, вставать пора! Уже почти полшестого! — были восприняты ею в первый момент как нелепая шутка (еще только полшестого!!!), — и лишь потом она вспомнила про Чикаго.
"Кольцо" отзывы
Отзывы читателей о книге "Кольцо". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Кольцо" друзьям в соцсетях.