– Итак, ты хочешь знать? – Он схватил ее за руку, глаза его полыхнули темным пламенем. – Так вот… – К горлу подступил ком, но Алекс заставил себя продолжить: – Нико умирает.

Сара побледнела и отшатнулась.

– Нет! – прошептала она. – Нет, пожалуйста.

Отчаяние, ужас, боль были написаны на ее лице, и Алекс был почти готов поверить в ее искренность. Но она забыла о своем ребенке сразу после его рождения. Выражение муки на лице и несколько слезинок не убедят его, что ей есть дело до Нико.

– Единственная надежда на спасение – пересадка ткани здоровой печени.

Сара почти упала в стоящее рядом кресло и закрыла лицо руками. В который уже раз Алекс подавил желание подойти и разделить с ней боль, которую, уверял он себя, она не может испытывать. Но когда Сара посмотрела на него, его сердце сжалось. Точно так же она смотрела, узнав, что отец Алекса умирает. Тогда он, юный дурак, поверил ей. В этот раз он будет умнее.

– Он уже поставлен в очередь? – глухим от слез голосом спросила молодая женщина. – Что еще можно сделать?

– У Нико редкая группа крови. Среди жителей Карвейнии нет никого, чей орган мог бы прижиться. Мы обратились в другие страны, но там своя очередь. Я прекрасно их понимаю. – Алекс помолчал. – Не вдаваясь в медицинские подробности, тем более что я в них не очень разбираюсь, все сводится к одному: в данной ситуации донором Нико может стать только кровный родственник.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Затем Сара выпрямилась, вытерла катящиеся по щекам слезы и сказала:

– Теперь понятно, почему я здесь. Вы хотите проверить, нельзя ли использовать мою печень?

Алекс внимательно смотрел на Сару, стараясь не выдать свои эмоции:

– Тебе не стоит волноваться. Существует вероятность, что даже ты не сможешь ничем помочь. Но если это не так, я тебе заплачу, и заплачу очень хорошо. Как-никак речь идет о жизни моего сына.

Сара с шумом выдохнула воздух:

– Ты хочешь… мне… заплатить?

– Миллион долларов, – спокойно кивнул Алекс. Сара несколько секунд смотрела на него, не веря своим ушам, затем покачала головой:

– Нет.

– Нет?

– Нет, – еще тверже повторила Сара.

На миг Алекс ощутил панику. Что, если Сара действительно откажется? Разве ему известно, что движет этой женщиной, которой он когда-то отдал свое сердце?

– Назови свою цену… любую, – предложил он, пытаясь сохранить спокойствие.

Глаза Сары приобрели цвет бушующего моря. Она медленно поднялась с грацией, достойной королевы, и вздернула подбородок:

– Назвать свою цену, говоришь? Хорошо. Я хочу остаться со своим сыном. Я хочу стать ему матерью.

– Почему же ты не хотела этого пять лет назад? – не скрывая сарказма, осведомился Алекс. – Тебе стоило хорошенько подумать, прежде чем отдавать ребенка. Нико только мой. Ты не заслуживаешь того, о чем просишь.

Сара посмотрела на него с вызовом:

– По-моему, ты сказал «любую цену», или я ослышалась?

– Я имел в виду деньги, и ничего больше.

Сара отшатнулась, словно он ударил ее. А Алекс не мог поверить, что, причиняя боль ей, он сам испытывает боль. Этого просто не может быть! Его долг – защитить Нико от этой женщины.

– Думаю, не стоит знакомить больного ребенка с матерью, которую он не знает, – едва сдерживаясь, начал Алекс. – Мальчик будет задавать вопросы. И что услышит в ответ? Что ты отдала его чужим людям? Неужели ты можешь быть такой бездушной? Его жизнь и так висит на волоске, а когда он узнает правду… – Алекс сжал зубы. – Нет!

Сара нервно пригладила волосы и, словно не в силах устоять на месте, заметалась по комнате. Желтое платье, облегающее ее фигуру, тихо шелестело, приковывая взгляд Алекса к телу, изгибы которого он прекрасно помнил. Лучший и единственный способ забыть о том, как им было хорошо в постели, – думать о сыне и о причинах приезда Сары в замок.

– Повторяю свое предложение. Я заплачу тебе миллион, если ты подойдешь в качестве донора, и миллион после операции.

Сара уставилась на него. То был взгляд разъяренной тигрицы.

– Повторяю еще раз, – четко проговорила она. – Как говорят в таких случаях, для особо одаренных. Мне не нужны твои деньги, Алекс. Мне нужен мой ребенок.

– Тебе нужен мой ребенок, – поправил ее он.

– Тогда нам не о чем больше говорить. Придется тебе продолжить свои поиски. – Она подошла к двери и распахнула ее. – Прошу меня извинить, ваше величество, но мне нужно собрать вещи. Спасибо за гостеприимство.

Алекс растерялся. Какую игру затеяла Сара, отказываясь от денег и требуя согласиться на ее условие?

В дверях молодая женщина задержалась. Ее губы тронула грустная улыбка, которая сразу же нашла отклик в сердце Алекса.

– Позволь, я все-таки поясню свою мысль. Поверь, мне не так уж просто будет уехать, зная, что мой сын… – Ее горло конвульсивно сжалось, голос дрогнул. – Я хочу только одного – возможности познакомиться с моим мальчиком, побыть с ним. Я останусь, если ты передумаешь. Иначе, клянусь, Алекс, я уеду, как бы тяжело мне ни было. Это оскорбление – предлагать матери деньги за жизнь ребенка.

Алекс совершенно ничего не мог понять. С чего Саре вдруг вздумалось изображать любящую мать, если она все эти годы прекрасно скрывала свои материнские чувства? Может, таким способом она надеется задеть его? И эту женщину он когда-то любил?!

– Закрой дверь.

Сара сделала так, как он просил, но ее рука по-прежнему лежала на ручке двери.

– Ты передумал?

Как будто у него был выбор. Алекс сделал глубокий вдох:

– Ты можешь навещать его, но только в моем присутствии или в присутствии моей матери.

– Ты боишься оставить Нико наедине со мной?

Алекс криво усмехнулся:

– Уж извини, но у меня есть причины тебя опасаться.

Глаза Сары потемнели от бушевавших эмоций, но она лишь сказала:

– Хорошо. Я принимаю твое условие, если только смогу находиться с сыном столько, сколько пожелаю.

– Идет. И последнее, Сара. На этот раз никаких уступок.

Она бросила на него подозрительный взгляд:

– Что еще?

– Нико не должен знать, что ты его мать.

Ее бледные минуту назад щеки вмиг окрасились алым румянцем. Пальцы буквально впились в ручку двери. Глядя ему прямо в глаза, она кивнула и вышла из комнаты с прямой, как у солдата на параде, спиной.


Сара сидела у окна, глядя на открывающийся перед ней пейзаж. Трудно поверить, но вся эта земля принадлежит Алексу. Его страна. И страна ее ребенка.

Женщина смахнула слезы. Наконец-то, после долгих лет мучений, она нашла сына. Ее мальчик все время находился в Карвейнии, с отцом. Это не укладывалось в голове, хотя Сара, конечно, была рада. Но если Алекс знал о том, что она родила от него ребенка, почему он с ней не связался? Вот главный вопрос, и на него у нее по-прежнему нет ответа.

Ее мальчик, Нико. Сару снова потянуло в комнату сына. Она бы вообще не покидала ее, если бы знала, что Алекс позволит это. А пока ей ничего не оставалось делать, как сидеть и ждать, когда он принесет контракт, который она должна подписать. Контракт… Какое холодное слово. Оно не имеет ничего общего с Алексом, ее Алексом. Как он смел подумать, что она согласится спасти своего ребенка лишь за деньги! Неужели он такого низкого мнения о ней? Но почему? Сара терялась в догадках.

Нет, нельзя винить Алекса. Сара и сама презирала себя, так как испугалась трудностей и предпочла отказаться от ребенка, пусть даже из лучших побуждений. Это не могло служить оправданием.

Открылась дверь, и с подносом в руках вошла Антония:

– Вам необходимо поесть, мисс Сара. Время обеда уже давно прошло.

Горничная поставила поднос на небольшой круглый столик. Сара бросила рассеянный взгляд на тарелки и покачала головой:

– Спасибо, Антония, но я не голодна.

Девушка сочувственно предложила:

– Если позволите, мисс, я принесу вам огуречные ломтики, чтобы положить на глаза. Они у вас распухли. Может, вы согласитесь на сеанс успокоительного массажа?

Сара снова покачала головой. Как можно думать об отдыхе, когда ее сердце разрывается от боли?

– Тогда я зажгу ароматную свечу, – сказала Антония чуть погодя.

Запах ванили наполнил комнату.

– Что-нибудь еще, мисс?

– Спасибо, Антония. Мне ничего не нужно.

– Если вы все же передумаете, позовите меня, не колеблясь. Принц Александр распорядился, чтобы ваше малейшее желание было неукоснительно выполнено.

В том-то и дело, что не любое. Как будто массаж, изысканная еда или прогулка по чудесному пляжу способны заменить ей сына, которого она уже не чаяла когда-нибудь увидеть.

– Ваш принц – просто бездушный тиран, – пробормотала Сара, но Антония услышала.

Горничная охнула, слегка наклонила голову и поспешила выйти. Должно быть, Сара оказалась первой, кто позволил себе столь нелицеприятно высказаться об их правителе.

Алекс все не шел и не шел, намеренно заставляя ее ждать, хотя знал, что она с ума сходит от тревоги за сына. Нет, этот новый Алекс совершенно незнаком Саре. Сердце ее сжалось от тоски. А ведь когда-то он принадлежал ей. В комнате прозвучал горький хриплый смех, и Сара не сразу поняла, что, кроме нее, никто не мог издать этот звук, похожий на карканье. Нет, даже тот Алекс, которого она знала, никогда ей не принадлежал. Боль накатывала волнами. Сара искренне любила его, в то время как для принца она была лишь увлечением молодости.

Но он любит их сына. И даже если она захочет завоевать его любовь снова, вряд ли у нее что-нибудь получится. Разве сама она простила бы человека, который добровольно отказался от своего ребенка?

Вдруг в голову пришла еще одна мысль, и Сара похолодела.

Алекс разрешил ей видеться с Нико, но что будет, если операция пройдет успешно? Александр Габриел – полновластный владыка своей небольшой страны. У нее же нет никаких прав. Сможет ли она настоять на том, чтобы видеться с Нико после того, как мальчик поправится?