Лавейл Спенсер - Колибри

Простыня укрывала его от плеч до лодыжек, нельзя было увидеть, куда он ранен и насколько серьезно. Сейчас казалось, что он лег здесь поспать, приподняв одно колено.

– Он ранен в пах, – сказал доктор, и мисс Абигейл внезапно побледнела и ощутила, как все внутри нее перевернулось...

– В... в... – запинаясь начала она говорить, но остановилась.

– Не совсем, но очень близко от него. Вы все еще хотите эту работу?

Она не знала, что сказать. Она представила себе, что будут говорить в городе, узнав причину ее отказа. Она стояла, разглядывая человека, дожившего до такого печального конца. Хотела ли она по-прежнему ухаживать за ним или нет, но ей стало необъяснимо жаль лежащего без сознания парня.

– Грабитель мог ожидать, что плохо кончит, но такого никому не пожелаешь.

– Нет, мисс Абигейл. Последствия могли быть гораздо хуже. Несколько дюймов в сторону, и он мог бы потерять... ну, он бы мог умереть.

Мисс Абигейл вновь залилась краской, но решительно посмотрела на доктора Догерти. Ведь никто кроме нее не вышел из толпы. И этот несчастный заслуживает сочувствия.

– Я прекрасно понимаю, доктор, какие сложности могут возникнуть с ним, но вы же согласитесь, что даже грабитель заслуживает нашего участия в нем, учитывая его теперешнее положение?

– Он уже получил мое участие, мисс Абигейл, и сполна. Я дам ему все, чем смогу помочь, но должен предупредить вас, что я не маг и волшебник. Если он выживет, это будет просто... чудо.

– Что я должна для него делать, док тор? – спросила она, вдруг решив, что мужчине в таком возрасте – выглядел он на тридцать пять или что-то около этого – еще рановато умирать.

– Вы уверены? Абсолютно уверены?

– Только скажите мне, что делать. – Выражение ее глаз, точно такое же, как было у нее несколько лет назад, когда она ухаживала за своим отцом, дало понять доктору Догерти, что мисс Абигейл уже говорит о деле.

– Держите его колено согнутым, а бедро приподнятым, так, чтобы воздух проходил и сверху, и снизу. Мне удалось остановить кровотечение, но если оно опять начнется, попробуйте приложить квасцы. Промывайте рану. Я скажу вам, чем ее дезинфицировать. Следите за тем, чтобы не началось нагноение, а если заметите его признаки, бегите ко мне, будто у вас хвост подпалили. Мы попробуем сбить жар. С болью мы мало что можем поделать. Не давайте ему шевелиться. Попытайтесь накормить. Ну, как вы думаете, справитесь, мисс Абигейл?

– Со всем, кроме подпаленного хвоста, – сухо ответила она, удивив доктора своим остроумием. Он улыбнулся.

– Хорошо. Теперь идите домой и хорошенько отдохните, потому что, возможно, следующая спокойная ночь выдастся не скоро. Утром я предполагаю выехать по вызову и хотел бы, чтобы до этого раненых вынесли отсюда. Кажется, все горожане, которые уже перестали ходить пешком под стол, будут здесь в надежде хотя бы краем глаза посмотреть на настоящего грабителя или на настоящего героя.

– О, тогда можно считать, что мне страшно повезло, я видела их обоих.

В уголках губ мисс Абигейл проскользнула улыбка.

– Да. Чем я могу вас отблагодарить?

– Увидимся утром. Все будет готово к их прибытию.

– Зная вас, я уверен в этом, мисс Абигейл. – Она собралась уходить, но у двери обернулась.

– Как... как его зовут, этого грабителя?

– Мы не знаем. Люди его профессии не носят с собой визитных карточек, как мистер Мелчер.

– О... о, конечно, – ответила она, а по том, поколебавшись мгновение, добавила, – но какой будет стыд, если он умрет, а мы не будем знать, кому сообщить о смерти. У него же должен кто-то где-то быть.

У доктора Догерти не было времени подумать об этом.

– Вы женщина с сердцем.

– Ерунда, – бросила в ответ мисс Абигейл и пошла к выходу.

Но доктор, конечно, был прав. Ее сердце вело себя крайне подозрительно по дороге домой, когда она вспоминала обнаженную ступню, темную от вьющихся волос грудь и представляла себе, как она будет ухаживать за больным, раненным в...

Но мисс Абигейл не только никогда не произносила этого слова. Она даже не смела подумать о нем!

На следующий день, когда доктор приблизился к бездельникам, собравшимся на покосившейся веранде продуктового магазина

Митча Филда, солнце припекало жарче обычного. Облокотившись на мешки с провизией, они жевали жвачку и плевались, даже не пытаясь создать видимость работы для бедного Митча.

– Ну, лодыри, кто из вас поможет мне? – обратился к ним доктор.

Они лениво засмеялись, искоса взглянули на солнце и оценили неприятную необходимость напрягаться с возможностью посмотреть разок на тех двоих, что находились в доме доктора. Старина Боне Бинли поскреб свою челюсть, покрытую седеющей щетиной, тупой стороной разделочного ножа и, растягивая слова, проговорил:

– Думаю, ты можешь меня записать, док.

Теперь настала очередь доктора смеяться.

Боне был влюблен в мисс Абигейл, и весь город знал это. Выглядел он подстать своему имени, но вместе с Митчем и Сефом Картером они без хлопот перенесли пациентов.

Мисс Абигейл ждала их у передней двери и показала доктору и Митчу, где положить раненых. Один оказался в спальне на втором этаже, а другой – в спальне внизу, так как его вряд ли стоило поднимать наверх.

Грабитель был слишком длинным для матраса, и его ноги свешивались за нижнюю спинку кровати, а простыня закрывала его только до пояса. Мисс Абигейл вошла в дверь и увидела эту обнаженную, волосатую грудь. Однако она едва посмотрела в ту сторону и, повернувшись к Бонсу и Сефу холодно отпустила их без всяких расспросов.

– Спасибо, джентльмены. Уверена, вас ждут неотложные дела в магазине.

– Ну что вы, э, да... да, ждут, мисс Абигейл, – ухмыльнулся Боне, но в этот момент его толкнул локтем Сеф.

На улице Сеф сказал:

– Даже если бы вокруг стояла жара в тридцать восемь градусов, в пятнадцати футах от мисс Абигейл все живое бы замерзло.

– Но разве она не интересная штучка? – сглотнул Боне, выпячивая свой кадык.

– Весь город знает, что она может обвести тебя вокруг пальца, но меня ее сладкий голо сок не проведет. Под этой сладостью один только уксус!

– Ты так думаешь, Сеф?

– Какого черта, я знаю это. Да что уж там, ты только посмотри, как она извинилась перед нами. Можно подумать, мы собирались перевернуть вверх дном ее спальню или сделать что-нибудь в том же духе.

– Да, но ведь она взяла к себе этого грабителя.

– Насколько я слышал, она сделала это из-за денег. Возможно, это единственный способ, каким мужчина может попасть в ее кровать. И тот малый, который сейчас в ней оказался, будет сожалеть, что не умер, когда придет в себя и обнаружит, что находится под присмотром такой сестрички.

В городе были те, кто, как и Сеф, считали, что мисс Абигейл много о себе понимает. Она всегда вела себя спокойно, но вместе с тем вызывающе, потому что казалось, она смотрит на всех свысока.

Доктор разместил пациентов, посоветовал мисс Абигейл посылать за ним Роба Нельсона, если ей что-нибудь потребуется, пообещал проведать их вечером и ушел вместе с Митчем.

Когда мисс Абигейл подкралась к двери мистера Мелчера, она подумала, что тот спит – рука его лежала на лбу, а глаза были закрыты. Несмотря на то, что за ночь у него выросла щетина, его рот был очень красив. Он напомнил ей рот девушки, всегда готовый улыбнуться. На вид мистеру Мелчеру было лет двадцать пять – тридцать, точнее трудно было определить, пока он лежал с закрытыми глазами. Осмотревшись, мисс Абигейл заприметила чемодан, стоявший под журнальным столиком от Файфа возле окна, и на цыпочках направилась к нему, чтобы найти ночную рубашку молодого человека. Когда она повернулась, мистер Мелчер рассматривал ее.

– Ах, вы проснулись, – весело сказала она, смущенная тем, что ее застали, когда она копалась в его вещах.

– Да, вы, наверно, мисс Маккензи. Доктор Догерти сказал, что вы вызвались ему помочь. Очень мило с вашей стороны.

– Вовсе нет. Я живу одна и имею достаточно свободного времени, которого нет у доктора Догерти. – Она посмотрела на ступню молодого человека и спросила: – Как вы себя чувствуете сегодня?

– Пульсирует немного, – ответил тот откровенно, и она немедленно зарделась и засуетилась с ночной рубашкой.

– Да, ну... посмотрим, может быть, можно как-нибудь ослабить боль. Но сперва, я думаю, нам лучше снять с вас костюм. Он так и просится в мучную ванну.

Коричневый шерстяной костюм действительно помялся, но мисс Абигейл больше беспокоилась по поводу того, как с соблюдением приличий раздеть молодого человека.

– Мучная ванна?

– Да, костюм обсыпается чистой мукой, которая впитывает всю грязь. Я позабочусь об этом.

Хотя мистер Мелчер убрал руку со лба и улыбался, он чувствовал себя весьма неудобно от мысли, что нужно раздеться перед дамой.

– Вы можете сесть, мистер Мелчер?

– Я не знаю. Думаю, да. – Он приподнял голову, но застонал, и мисс Абигейл поспешила через комнату и, дотронувшись до лацкана, сказала:

– Поберегите свои силы. Я сейчас вернусь.

Вскоре она вернулась, неся графин, таз, полотенце и мочалку. На стакане с пенящейся водой балансировал кусок мыла. Поставив вещи, она встала рядом с больным:

– А теперь снимайте пиджак.

Все было проделано так гладко, что Дэвид Мелчер потом удивлялся, как ей все это удалось. Мисс Абигейл сняла пиджак, жилетку, рубашку и вымыла верхнюю половину тела пациента, почти не смущаясь сама и не смущая его. Она держала таз, в то время как он полоскал рот содовой водой, потом помогла ему облачиться в ночную рубашку, а потом снять из-под нее брюки. Все это время она поддерживала беседу, создавая непринужденную обстановку. Она сказала, что натрет пиджак мукой и оставит на несколько часов, а после того, как она повесит его на веревку и выбьет муку с помощью выбивалки, он будет как новенький. Мелчер никогда не слышал ничего подобного! Более того, он не привык к тому, чтобы вокруг него суетилась женщина. Ее милый голосок не умолкал, не будь она столь словоохотливой или столь проворной, положение стало бы для мистера Мелчера довольно неприятным.