– Алиса, мне нужно с вами говорить, – вежливо говорит начальник, и я злобно скалюсь.

Последний раз, когда мы разговаривали, он орал на меня и явно хотел придушить.

– Я работаю, Александр Сергеевич, – ответила я, разливая заказ по бокалам.

Он опускает голову, а потом поднимает её, и мурашки пробегают по моей спине. У него безумно злобный, но при этом похотливый взгляд, и мне хочется испариться в воздухе. Босс обходит стойку, скрещивает руки на груди, и подходит ко мне вплотную. Он тихо шепчет мне на ухо:

– Если ты сейчас же не пройдёшь ко мне в кабинет, я за себя не ручаюсь.

Я сглатываю и чувствую, как меня снова обволакивает сладким запахом, перемешанным с табаком. Я практически забыла этот запах, закрыв в самый дальний угол подсознания и выбросив ключ, и вот он окружает меня снова.

Александр удаляется в кабинет, и я понимаю, что у меня нет другого выхода. Отношу заказанные коктейли клиентам и, прикрывшись подносом, семеню к здоровенной двери.

Стучу два раза, не дожидаясь ответа, вхожу. Босс разговаривает по телефону. Я прикрываю дверь, одной рукой закрываюсь подносом, а другой держусь за ручку. Мало ли что.

– Да, Серёжа. Конечно, – босс смеётся, крутясь на стуле и разворачиваясь ко мне, – Я тоже рад, что всё получилось.

Он жестом подзывает меня к себе, но я качаю головой, посильнее хватаясь за поднос. Александр хмурится и, вставая с кресла, движется в мою сторону. Я дёргаю за ручку двери как раз в тот момент, когда он настигает меня и кладёт свою руку поверх моей. При этом он не прекращает вещать Серёже:

– Думаю, через месяц станет ясно. Конечно, это хорошая идея, – он замолкает, буравя меня глазами, и убирает мою руку от двери, а потом закрывает её на замок.

Попалась!

Я сглатываю и вцепляюсь в поднос, прикрываясь им, как щитом. Босс ехидно улыбается, и наклоняется ко мне, чтобы поцеловать. Я отворачиваюсь, и его губы прокладывают дорожку по моей щеке.

– Я тоже думал об этом. Но пока мне нужно изучить рынок, – говорит он Серёже, вздыхая, и отодвигает ворот моей рубашки. Синяки уже прошли, и я ловлю его довольный взгляд, – Я только вошёл в этот бизнес, – произносит он, пристально глядя мне в глаза, и кровь отливает от моего лица.

Это прозвучало немного двусмысленно.

– Да, я тебя понял, – говорит он, отводя мой поднос в сторону, – До связи.

Александр кладёт телефон в карман брюк и приподнимает брови.

– Алиса?

– Александр Сергеевич? – повторяю его интонации, и он улыбается.

– Я рад, что синяки прошли.

– А я как рада, словами не передать, – мычу я.

– Я скучал по тебе, – говорит он, проводя носом по моим волосам, которые я, сдуру, не убрала сегодня и оставила распущенными, – Ты вкусно пахнешь.

– С–с–спасибо, – заикаясь, отвечаю я, посильнее вжимаясь в дверь, мечтая пройти сквозь неё.

В следующую секунду я ощущаю холодные ладони у себя на талии. Они скользят вниз, прижимают меня к его телу и сжимают мои ягодицы. Его губы, блуждающие между моим ухом и щекой, находят мои, и он настойчиво целует меня.

Я держу поднос одной рукой, другая безвольно повисла в воздухе, и судорожно ищу хоть какую–то отрезвляющую мысль в голове. Но мыслей нет, они разлетелись, как птички на жёрдочке после выстрела из дробовика. Вместо этого, я кладу свободную руку ему на плечо, а вторая отпускает поднос, и он с глухим стуком падает на пол. Спасибо ковролину, который поглощает звуки.

Теперь я вцепляюсь боссу в плечи, и он со вздохом отрывается от меня.

– Алиса, мне очень жаль, что всё так получилось, – говорит он, целомудренно целуя меня в лоб, и отстраняется, – Я был груб с тобой, но я не мог больше сдерживаться.

Ой–ой–ой, вот только не надо этих объяснений и бла–бла–бла. Я приподнимаю брови, мои руки до сих пор покоятся на его плечах. Я, оказывается, их поглаживаю.

– Я хочу всё исправить, – продолжает он, глядя мне в глаза.

Я тону в этих тёмно–карих омутах, счастливо улыбаясь, и даже не пытаюсь всплыть на поверхность.

Босс снова меня целует, на этот раз в шею, и немного наклоняется. Я чувствую, что он приподнимает мою юбку выше, и бёдра покрываются мурашками. Потом, он, как тогда в номере, поднимает мои ноги и обвивает ими свою талию. Я парю в воздухе, поддерживаемая его руками, а после моя попа опускается на стол. Я ощущаю тепло дерева сквозь ткань юбки и вцепляюсь в край столешницы. Александр продолжает покрывать моё лицо поцелуями, и пробирается одной рукой мне между ног. Я чувствую холод его пальцев, резко контрастирующий с теплом моего тела, и отчаянно шепчу ему в ухо:

– Не надо.

Мой шёпот сорвался и превратился в слабый писк. Босс отстранился и положил руку на внутреннюю поверхность моего бёдра, всего в паре сантиметров от моего нижнего белья.

– Что? – прохрипел он.

– Не надо, пожалуйста, – уже увереннее говорю я, и кладу ладони ему на грудь.

Я ощущаю, как напряжены его мышцы, как они перекатываются волнами под рубашкой, и всё же я легонько отталкиваю его от себя. На моё счастье, он поддаётся и отстраняется, разводя руки.

Спрыгиваю со стола и одёргиваю юбку. Теперь я чувствую себя увереннее, хотя в глубине души испытываю лёгкую досаду. Лучше бы он растянул меня на этом столе, не слушая мои протесты, но, похоже, он решил поиграть в джентльмена. Я быстро поправляю одежду, приглаживаю волосы и возвращаюсь к двери за подносом. Подняв его с пола, я ловлю взгляд босса, с тенью лёгкой улыбки. Он кивает мне, прикрыв глаза, и говорит:

– Возвращайтесь на своё рабочее место.

Я повинуюсь, хотя в его тоне впервые не было приказных ноток. Поворачиваю замок, он щёлкает, и дёргаю ручку. Всего секунду задерживаюсь на пороге, а после с сожалением выхожу в зал.

Бегло оглядываю ВИП. В мире ничего не изменилось, всё по–прежнему: Майя флиртует с престарелыми клиентами в расчёте на безбедное будущее, Бри выполняет свою и её работу, разнося заказы, Дэн ставит очередной новомодный трек и дёргается в такт музыке в огромных наушниках. Ковролин, по–прежнему, бордовый, моя униформа тоже. Всё было точно таким же, когда я входила в эту дверь, и осталось на месте. Земля не съехала со своей орбиты.

Однако, что–то изменилось. Но я никак не могу понять, что.

С трудом заканчиваю смену, пугаясь, каждый раз, когда встречаюсь с Кристиной глазами. Мне кажется, у меня на лбу написано «Почти дала своему боссу. Второй раз» и эта надпись сияет неоновым светом. Кристина смотрит на меня всё с большим беспокойством, а потом уходит в кабинет к Александру. Через полчаса, они выходят вдвоём, обнимаясь, и я замечаю расстёгнутую ширинку его брюк.

Наверное, я побледнела и превратилась в призрак оперы, потому что босс взглянул на меня, и сразу виновато отвёл глаза.

Я не ревную. Мне плевать. Ведь, правда?

ГЛАВА 13

– Алиса, с тобой всё в порядке? – тихо говорит мама, подкравшись ко мне сзади.

От неожиданности я роняю кружку с чаем, и она разбивается на тысячу осколков.

– Тео! – воплю я, и мама сразу подхватывает ребёнка, отступая на несколько шагов назад.

Со вздохом беру швабру с совком и сметаю осколки.

– Алиса, я задала вопрос, – не унимается мать, и я начинаю беситься, – Поговори со мной.

– Мам, всё отлично. Я просто устала, – раздражённо буркнула я, принимаясь вытирать остатки чая тряпкой.

– Алиса, ты меня пугаешь. В последний раз, когда ты говорила, что всё в порядке…

– Я знаю, что произошло тогда! – рявкаю я, и она вздрагивает, – Чёрт… Прости. Мам, всё хорошо.

Судорожно проверяю ладонью пол и замечаю пару мелких осколков. Собрав их, я промываю тряпку и бросаю её в раковину.

– Как знаешь, – вздыхает мама, ставя Тео на пол, – Я приеду через неделю. Ты справишься?

– Справлюсь.

– Может быть, всё–таки обратимся к Валентине, той женщине, которую рекомендовал Александр Сергеевич?

– Нет! – взвизгнула я. Не хочу слышать это имя, – Я могу справиться с ребёнком, мама, – мой голос снова срывается, и она пожимает плечами.

Внезапно чувство вины и стыда захлёстывает меня, и я понуро плетусь в спальню, помочь ей с вещами. Огромный чемодан распластался на кровати, куча разноцветной одежды лежит рядом. Моей задачей было упаковывать эти вещи в вакуумные мешки. Я взяла в руки лёгкое шифоновое платье алебастрового цвета, которое отлично сочеталось со смуглой кожей моей матери. Сложила тонкую ткань в несколько слоёв, запихнула её в мешок и присосала к нему пылесос. Пара секунд – и готово, тонкий блинчик из платья летит в чемодан, к остальным нарядам.

Мама, молча, складывала блузки и параллельно собирала свою косметику в другой чемодан, чуть поменьше. Она работала менеджером в парфюмерном магазине, и делом всей её жизни было выглядеть хорошо. Она неплохо справлялась. Я бы даже сказала – отлично. Ей было сорок три, но я не дала бы больше тридцати. Она была стройной, такой же хрупкой и тонкой как я. Чуть повыше, но это не мешало ей носить высоченные каблуки, которые я изредка у неё заимствовала. На этом всё наше сходство заканчивалось. Я – рыжая, с копной непослушных вьющихся волос, светло–голубыми глазами и веснушками на носу. Она – брюнетка, перекрашенная в золотистую блондинку, с карими глазами и оливковой кожей.

Я снова посмотрела на Тео, который болтался под ногами. Он был точной моей копией, в уменьшенном варианте. Ну, и он мальчик, что существенно нас различает. Он улыбнулся мне своим смешным ртом, из которого торчали четыре зуба: два внизу и два вверху. Ещё два прорезались, но их пока было не видно. Он потряс погремушкой и ушёл в другую комнату, прошлёпав маленькими косолапыми ножками по ламинатному полу.

Мама уехала в семь вечера. Я провела два часа, смотря мультик Тини Лав, от которого, если честно, меня начинало тошнить на пятнадцатой минуте, но Тео он нравился. Я подпевала собаке, овце и корове (которая почему–то не мычит, а произносит Пам–Па–Пам–Пам) и хлопала в ладоши, как идиотка. Ненавижу этот мультик. Как он может нравиться детям? Вот я любила «Короля льва», и, если честно, до сих пор ностальгирую по тем временам, когда мои детские слёзы вперемешку с соплями размазывались по лицу в момент смерти Муфасы.