— Чем ты занимаешься? — Элизабет снова оглядела ее, а Джулия наблюдала за обеими. Тана улыбнулась, откинув назад гриву светлых волос, которым Элизабет позавидовала с первого же взгляда.

— Я прокурор, как ваш папа. Собственно, благодаря этому мы и познакомились.

— Моя мама тоже, — поспешила добавить Элизабет. — Она секретарь посла в Вашингтоне, и, возможно, в следующем году ей предложат посольство.

— Должность посла, — поправил ее Дрю и оглядел своих трех «девочек».

— А я не хочу, чтобы она это делала, — надула губки Джулия. — Я хочу, чтобы она приехала сюда жить. С папой, — она упрямо выпятила нижнюю губу, а Элизабет быстро добавила:

— Он сможет поехать с нами туда, куда направят маму.

Что-то внутри у Таны сжалось, она взглянула на Дрю, но он был чем-то занят, а Элизабет продолжала:

— Мама может даже захотеть вернуться сюда сама, если они не предложат ей подходящую работу. Во всяком случае, она сама так говорила.

— Очень интересно. — Во рту у Таны пересохло, и она молила, чтобы Дрю вмешался и направил разговор в другое русло, но он молчал. — Вам нравится жить в Вашингтоне?

— Очень, — вежливость Элизабет причиняла боль, а Джулия опять забралась Тане на колени и улыбнулась ей:

— Ты красивая. Почти как наша мама.

— Спасибо. — Да, нелегко было с ними разговаривать, совсем не так, как с детишками Гарри. Тане редко приходилось бывать в подобной ситуации, но надо было приложить все усилия ради Дрю. — А что мы будем делать вечером? — У Таны перехватило дыхание, когда она спросила, отчаявшись отвлечь их от разговора о его почти бывшей жене.

— Мамочка пошла по магазинам на Родео-Драйв, — улыбнулась ей Джулия, а Тана почти задохнулась.

— О? — Она изумленно уставилась на Дрю, а потом снова на девочек. — Очень мило. Ну а как вы относитесь к тому, чтобы сходить в кино? Вы смотрели уже «Саундер»? — Тана чувствовала себя так, будто бежит изо всех сил, задыхаясь, вверх по крутой горе, никуда в конечном счете не добираясь… Родео-Драйв… Это означало, что она приехала в Лос-Анджелес с девочками, вот почему он не хотел, чтобы Тана явилась сюда вчера. Интересно, встречал он все-таки Рождество с ней или нет? Кажется, еще целый час прошел в болтовне с детьми, и наконец они убежали на улицу играть. Тогда она повернулась к нему. Глаза ее сказали гораздо больше, прежде чем рот выговорил слова:

— Я поняла, твоя жена в Лос-Анджелесе.

Она как будто окаменела, внутри все застыло.

— Не смотри на меня так, — голос его звучал мягко, но глаза избегали ее взгляда.

— А почему нет? — Она встала и подошла к нему. — Ты провел праздник с нею, Дрю? — Теперь он не мог спрятать глаза: она стояла прямо перед ним. И все равно она уже догадывалась. А когда он посмотрел на нее, она сразу поняла, что была права в своей догадке, что девочки выдали его. — Почему ты мне солгал?

— Я не лгал тебе… Я не предполагал… О, ради бога! — Он смотрел на нее почти злобно: она загнала его в угол. — Я не планировал этого, но девочки никогда раньше не встречали Рождество без нас, мы всегда были вместе… Тэн, это же так чертовски трудно для них.

— А теперь? — Глаза и голос ее были жесткими, скрывая внутреннюю боль, рану, нанесенную ей этой ложью. — Ну, и когда же ты планируешь начать приучать их к этому?

— Черт побери, ты думаешь, мне нравится смотреть, как девочки страдают?

— По-моему, они выглядят прекрасно.

— Ну, конечно. Потому что мы с Эйлин воспитанные люди. Это самое малое, что мы можем им дать. Не их вина, что у нас с ней жизнь не сложилась. — Он с горечью посмотрел на Тану, и ей пришлось побороть жгучее желание сесть и расплакаться, не из-за него или девочек, а от жалости к себе.

— Ты уверен, что не слишком поздно спасать ваш брак?

— Не будь смешной.

— Где она спала?

Он уставился на нее как пораженный током.

— Об этом неприлично спрашивать, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь.

— О господи! — Она снова села, не в силах поверить, как же он виден насквозь. — Ты с ней спал.

— Я не спал с ней.

— Нет, спал, правда ведь? — Теперь она кричала, а он большими шагами заходил по комнате, потом повернулся к ней.

— Я спал на кушетке.

— Ты лжешь. Ведь так?

— Черт побери, Тана! Не обвиняй меня в этом. Все не так просто, как ты думаешь. Мы были женаты почти двадцать лет, черт возьми… Я просто не могу перешагнуть через все, как из дня ушедшего в наступающий, особенно когда это касается девочек… — Он мрачно посмотрел на нее, затем медленно подошел. — Пожалуйста… — В его глазах стояли слезы. — Я люблю тебя, Тэн… Мне просто нужно немного времени, чтобы все уладить…

Она отвернулась от него и заходила по комнате, стараясь не смотреть на него.

— Это я уже слышала, — потом она резко повернулась к нему лицом, глаза ее блестели от слез. — Моя мать семнадцать лет прожила, выслушивая подобные басни.

— Да не басни это, Тэн. Мне в самом деле просто нужно время. Это очень тяжело нам всем.

— Прекрасно. — Она взяла свою сумку и пальто со стула. — Позвонишь мне, когда оправишься от всего этого, вот так. Думаю, тогда ты доставишь мне больше удовольствия.

Тана не дошла до двери, как он схватил ее за руку.

— Не надо так со мной. Пожалуйста…

— Отчего же? Эйлин в городе. Возьми и позвони ей. Она составит тебе компанию на ночь, — Тана сардонически усмехнулась, скрывая свою боль. — Можете спать на кушетке… вместе, если тебе так нравится.

Она рывком распахнула дверь. Дрю готов был расплакаться.

— Я люблю тебя, Тэн.

Тана готова была зарыдать, услышав эти слова. Вдруг она повернулась к нему, и, казалось, все силы покинули ее, когда она посмотрела на него.

— Не надо со мной так, Дрю. Это нечестно… ты не имеешь права… — Но она уже достаточно широко распахнула дверь в свое сердце, чтобы он снова проскользнул туда. Молча он привлек ее к себе, крепко поцеловал, и все в ней оттаяло. А когда он отстранился, Тана взглянула на него:

— Это ничего не решает.

— Нет, — голос его звучал спокойнее. — Но время сделает это. Только дай мне шанс. Клянусь, ты не пожалеешь. — А потом он сказал то, что перепугало ее до смерти. — Я хочу на тебе жениться, Тэн, когда-нибудь.

Она хотела прервать его, прокрутить пленку назад, до этих слов, но это уже не имело смысла, так как вбежали девочки со смехом и возгласами, готовые играть с ним. Он посмотрел на Тану поверх их голов и прошептал два слова:

— Пожалуйста, останься!

Она заколебалась, понимая, что надо уйти, и желая уйти. Она была здесь чужая. Дрю только что провел ночь с женщиной, на которой был женат, они встретили Рождество вместе со своими детьми. А как Тана вписывалась в это? И все-таки, глядя на него, она не хотела уходить. Она хотела быть частицей всего этого, принадлежать ему и девочкам, даже если он никогда не женится на ней. Да она и не очень-то желала этого. Просто ей хотелось быть с ним, оставив все, как у них сложилось с первой встречи. Медленно она поставила сумку, положила пальто, посмотрела на него, а он улыбнулся ей — внутри у нее все обмякло. Джулия обхватила ее за талию, а Элизабет усмехнулась.

— Куда ты собиралась, Тэн? — полюбопытствовала она, казалось, восхищенная всем, что говорила и делала Тана.

— Никуда, — Тана улыбнулась хорошенькому юному существу. — Ну, а чем бы вы хотели заняться, девочки?

Девочки смеялись и шутили, а Дрю гонялся за ними по комнате. Она никогда еще не видела его таким счастливым, а позже они отправились в кино, поглотили корзины воздушной кукурузы, затем Дрю повел их в Ла Бреа Тар Пите, ужинать у «Перино», а когда они наконец приплелись домой, то все четверо буквально валились с ног, мечтая только добраться до постелей. Джулия заснула на руках у Дрю, Элизабет обняла его уже в кровати, прежде чем заснуть, а потом Тана и Дрю сидели у камина в гостиной и шептались, он нежно перебирал ее золотистые волосы, которые так любил.

— Я рад, что ты осталась, любимая… Я так не хотел, чтобы ты уходила…

— Я тоже рада, что осталась, — она улыбнулась ему, чувствуя себя очень юной и ранимой, что уж никак не подходило женщине ее возраста, по крайней мере ей, такой, какой она всегда была. Она воображала, что теперь-то уж она должна быть более зрелой, менее чувствительной. Но с ним она стала более уязвимой, чем с любым из своих предыдущих мужчин. — Обещай, что ничего подобного больше не случится… — произнесла она затихающим голосом, а он одарил ее нежной улыбкой.

— Обещаю тебе, детка.

Глава 16

Вся весна для Таны и Дрю была идиллией, похожей на сказку. Дрю прилетал, как правило, трижды в неделю, она каждые выходные ездила в Лос-Анджелес. Они ходили на вечеринки, плавали на яхте в заливе, встречались с ее и его друзьями. Она даже познакомила его с Гарри и Эйв, и мужчины хорошо ладили друг с другом. Гарри одобрил ее выбор, когда на следующей неделе пригласил ее в ресторан отметить событие.

— Знаешь, детка, я думаю, наконец-то ты сделала что-то хорошее для себя. — Она скорчила ему рожу, и он рассмеялся. — Я и правда так думаю. Нет, точно, ты только вспомни тех шалопаев, с кем ты раньше водилась. Помнишь Йела Мак Би?

— Гарри! — Она швырнула в него салфетку, и оба расхохотались. — Ну как ты можешь сравнивать Дрю с ним? К тому же мне было тогда всего двадцать пять, а сейчас почти тридцать один.

— Это не оправдание. Ты ничуть не поумнела.

— Черта с два нет! Ты сам только что сказал…

— Неважно, что я сказал, ты, соплячка. Ну, а теперь-то ты можешь дать мне покой и выйти за парня замуж?

— Нет! — Она рассмеялась, так как ответила слишком быстро, а Гарри изучал ее, заметив в ней что-то такое, чего не видел раньше. Он искал в ней это, ждал этого состояния долгие годы, и вот оно появилось. Он так ясно видел это, так же, как видел большие зеленые глаза, выражение какой-то неуверенности, застенчивости, которого никогда у нее не замечал.