Игорь убрал ее руку и, недовольно покачав головой, показал глазами на сиделку. Наташа в это время протирала оконное стекло, но по тому, как напряглась ее спина, он понял, что последние слова Виктории не остались без внимания. Между тем его подруга продолжала ворковать как ни в чем не бывало:

— I'm always drooling for you especially now while you'r in your bed… — Она попыталась обнять Игоря. — Send the girl off immediately![8]

— Stop a minute, darling! I'm a bird-watcher only for this moment![9]

Отбиваясь от наскоков Виктории, Игорь продолжал наблюдать за Наташей. С самого начала их конспиративной беседы он подозревал, что его приятельница недооценила девчонку. Похоже, сиделка посмеивается над их секретами, по крайней мере его последняя реплика вызвала ехидную улыбку на покрасневшей девичьей физиономии.

— Давай поговорим о чем-нибудь более существенном, — предложил он уже по-русски. — Я слышал, ты отбываешь в командировку?

— К сожалению, на пару недель уезжаю в Москву. — Виктория положила руку ему на грудь и игриво улыбнулась. — Надеюсь, за это время у вас все будет о'кей, товарищ старший лейтенант! — Она проводила взглядом скрывшуюся за ширмой Наташу и перешла на шепот: — Объясни, на кой черт тут эта медсестра пасется? Небось шпионит за тобой, а вечерами строчит отчеты о веселом времяпрепровождении старшего лейтенанта Карташова?

— Не язви, Виктория! — отмахнулся от нее Игорь. — Девочка совершенно безобидна. Подать мне бульон да пару раз в день помочь мне умыть физиономию — вот и все ее обязанности.

— А в твою постель она не собирается себя подать? Что-то мне все это не совсем понятно. Слишком уж молода и, — тут Игорь понял, что в запале Виктория допустила оплошность, произнеся слово, которое раньше не сказала бы даже под угрозой расстрела, — красива! — Спохватившись, попробовала реабилитироваться: — Правда, сразу заметно, особо умом не блещет…

Игорь скептически посмотрел на взревновавшую подругу. Пришла пора поставить ее на место.

— Прости великодушно, дорогая, но, я смотрю, тебя тоже приставили ко мне, не иначе как следить за моей нравственностью? Запомни, со своими проблемами я привык справляться без чьей-либо помощи!

Виктория побледнела. Забывшись, она пыталась указывать человеку, которому прежде и слова поперек не смела сказать.

— Извини, — она наклонилась и коснулась его щеки губами. Никаких ответных движений не последовало. Виктория с недоумением посмотрела на мужчину, с которым встречалась дольше, чем все его прежние любовницы, вместе взятые, и которого так страстно мечтала прибрать к рукам, причем в самое ближайшее время.

Во взгляде Игоря сквозило безразличие. Но Виктория сделала вид, что все обстоит по-прежнему, а некоторая холодность вызвана, вероятно, закономерной слабостью после операции и дневным утомлением.

— Чао, милый! До встречи через полмесяца! — Она несело помахала ему рукой. — Постарайся только скорее освободить холодильник. Я наказала девочкам из своего отдела не оставлять тебя без внимания и периодически снабжать овощами и фруктами.

— Упаси Господи! — В волнении Игорь попытался приподняться на подушках, но неловко повернулся и громко охнул от боли в боку. — Избавь меня от своих подруг! — Он увидел, что Наташа спешит к нему на помощь, и, глядя исподлобья на Викторию, процедил сквозь зубы: — Я настоятельно тебя прошу уберечь меня от этих знойных вакханок!

Сиделка помогла ему сесть на постели. Виктория вздернула нос, повела плечом, всем свои видом выражая негодование.

— Подумаешь, не хочешь — не надо! Было бы предложено! — На мгновение она задержала взгляд на Наташе, поправлявшей подушки за спиной Игоря, скривила рот в презрительной усмешке. — Не там ищешь, дорогой!

Она послала ему воздушный поцелуй, демонстративно стянула с плеч накидку и, брезгливо удерживая ее двумя пальцами, покинула палату.

Наташа молча подала Игорю кружку с бульоном. Благодаря ей он теперь мог сидеть в подушках и вполне сносно справился с бульоном, не пролив на этот раз ни капли. Наташа забрала пустую кружку и по-прежнему молча подала ему стакан киселя.

И тут уже Игорь не выдержал:

— Не пойму, по какой причине меня наказывают молчанием? Или я не в курсе, и это тоже лечебная процедура?

Наташа едва заметно улыбнулась:

— Мне показалось, что свидание с невестой вас несколько утомило, и я решила не докучать вам разговорами.

— С чего вы взяли, что Виктория — моя невеста? — Насмешливая улыбка скривила губы ее подопечного. — Или вы намекаете на те, возможно, немного непонятные беседы, которые мы с ней вели в вашем присутствии? — Заметив ее растерянность, Игорь не преминул добавить, от души забавляясь ее смущением: — Объясните, почему вы как человек воспитанный не покинули нас и без всякого стеснения слушали то, что для ваших ушей не предназначено?

— Что ж вы не услали меня из палаты? По-моему, ваша… приятельница очень хотела выдворить меня, так почему же вы не согласились? Или испугались, что она воспользуется вашей слабостью в мое отсутствие?

Игорь улыбнулся и развел руками, сам же мысленно поаплодировал девчонке. Удивительно, но все новые и новые детали ее характера, пусть не совсем для него приятные, не раздражали, а скорее забавляли его. От постоянных пикировок у него учащался пульс, а кровь быстрее бежала по жилам…

— Не беспокойтесь, у меня еще хватит сил справиться с женщиной без чьей-либо помощи!

Наташа язвительно улыбнулась, но предпочла промолчать, испытав вновь странное напряжение, возникшее между ними. Она решила вновь приступить к своим непосредственным обязанностям.

— Давайте посмотрим, в каком состоянии ваша наклейка.

Игорь откинул одеяло и приподнял рубаху. Девичьи пальчики осторожно пробежались по наклейке, и все бы ничего, но они вознамерились исследовать поверхность вокруг шва. Едва они успели коснуться его обнаженного тела, как Игорь, вздрогнув, точно от мгновенного удара, почувствовал словно озноб, во рту у него моментально пересохло. Господи, что же такое с ним творится, если совсем невинное касание вызывает у него подобную реакцию? Можно представить, в каком жалком состоянии он окажется, если решится поцеловать ее.

Спасло положение появление нового посетителя — давнего друга и соратника Севки Молчанова, протащившего мимо бдительного контроля две бутылки пива и тут же их опорожнившего, ввиду временной недееспособности приятеля. Игорь лежал, откинувшись на подушки, вполуха слушал Севку и удивлялся, как быстро и неожиданно эта худенькая девчушка с необыкновенно яркими голубыми глазами захватила в плен его сердце.

Глава 12

К десяти часам вечера Наташа уже едва стояла на ногах. К счастью, Игорь, утомленный визитами и вечерними процедурами, заснул быстрее, чем она думала. И, если судить по его спокойному, ровному дыханию и снизившейся температуре, ночь должна пройти без сюрпризов и неожиданностей.

Наташа выключила свет и подошла к окну. Прохладный ветерок с моря проник под халат и заставил ее зябко поежиться. Город жил своей ночной жизнью. Серебристая лунная дорожка улеглась на беспокойную водную гладь бухты Золотой Рог, мелкие красные огоньки телевышки зорко вглядывались в крадущуюся со стороны моря темноту. Из окна потянуло горьковато-пряным запахом сальвии, затянувшей огненно-рыжим покрывалом клумбы во дворе госпиталя.

Наташа вздохнула. Бессонная ночь накануне и суматошный сегодняшний день должны были, по идее, уложить ее в постель. Но насыщенный августовскими ароматами воздух, затихающий шум засыпающего города, звездный купол над ее головой словно призывали не расставаться с ними, посидеть еще немного у раскрытого окна.

Оглянувшись на спящего, Наташа осторожно подставила стул, взобралась с ногами на подоконник и; прикрыв колени халатом, уютно там устроилась.

В старых липах под окнами завозилась и слабо тенькнула испуганная ночными шорохами птаха, простучали внизу чьи-то быстрые шаги, прозвенел легкий девичий смех, и опять ночной покой ласково обнял ее, сжал в объятиях, отгоняя остатки тревоги и сумятицу мыслей.


Ты-ты-ты-ты пробуй думать о другом,

Бог-мой-дай-сил-обезуметь не совсем, —


вспомнились вдруг Наташе давно любимые стихи. Она непроизвольно вполголоса произнесла ритмичные строчки Киплинга. На кровати тяжело вздохнул и то ли простонал, то ли пробурчал что-то во сне Игорь.

Виновато зажав рот ладонью, Наташа соскользнула с подоконника и на цыпочках подкралась к кровати. Осторожно дотронулась губами до лба Игоря.

— Что вы делаете, Наташа? — Сильные пальцы обхватили ее руку, которую она не успела снять с его груди.

— Тьфу на вас! — опешила от неожиданности девушка и выдернула руку. — Напугали до смерти!

Игорь едва слышно рассмеялся:

— Вы меня еще больше напугали. Снится мне сейчас прекраснейшая из женщин. Только собрался обнять ее, а она вдруг целует меня в лоб и голосом Леонида Ильича вещает: «Спи спокойно, дорогой товарищ!».

— Я вас не целовала, просто проверила, есть ли температура.

— Какая-никакая, очевидно, есть, если еще дышу и генсека во сне вижу.

— Простите, не хотела вас тревожить. — Наташа на шаг отступила от кровати. — Хотите, принесу попить?

— Спасибо, я бы и вправду сейчас попил чаю с превеликим удовольствием, но, наверно, поздно уже?

— Ничего страшного! Я для таких случаев кипяток держу в термосе.

Наташа разлила по чашкам чай, прихватила к нему несколько сухариков. Помогла Игорю принять сидячее положение, подложив ему под спину подушки.

Свет решили не включать, чтобы не привлечь комаров, а возможно, и потому, что в темноте разговаривать, не встречаясь взглядами, было гораздо легче.

Наташа закрыла грудь Игоря Полотенцем, подала ему чай и сухарик. Он засмеялся:

— Я даже представить себе не мог, насколько это приятно, когда за тобой ухаживают. Слюнявчики, манная кашка… Пеленок и подгузников не хватает, чтобы окончательно в младенца превратиться. И для вас, по-моему, неплохая практика, не так ли, Наташа?