Старик раскрыл рот от изумления и немного приоткрыл дверь. Эмиль посмотрел туда и увидел Полину, быстро спускающуюся по лестнице вниз со свечой в руке. Она остановилась и удивленно смотрела на Эмиля.

— Все в порядке, — обратившись к слуге, сказала она спокойным голосом. — Я приму майора в гостиной.

Не обращая внимания на свой обтрепанный халат и длинные пряди разметавшихся волос, Полина с гордым видом прошла в следующую комнату. В гостиной она невозмутимо села в кресло. Всем своим видом она показывала, что не боится его и готова внимательно его выслушать.

Эмиль чуть было не рассмеялся при виде этой девушки. Он всегда поражался дружбе между красивой, веселой Патрицией и невзрачной, молчаливой Полиной. Но в данной ситуации он смог, наконец, понять, чем привлекала она Патрицию.

Судя по всему, эта девушка была не из робкого десятка. Эмиль мало встречал таких женщин, которые вели бы себя столь спокойно и достойно в подобной ситуации. Одним словом, это была храбрая девушка.

— Должна попросить вас не пугать моего дворецкого, майор. Он ведь старый человек, — сказала Полина.

— Мисс Бовэ, — сказал в свою очередь Эмиль, — позвольте мне прямо приступить к делу.

— Пожалуйста, начинайте, — невозмутимо сказала Полина.

Мужчина, стоявший напротив нее, выглядел изнуренным и измученным. На какое-то мгновение Полине показалось, что Патриция ошиблась в его чувствах к ней. Казалось, что за сегодняшний вечер он прошел несколько кругов ада.

— Я пришел спросить вас, где находится плантация Колдуэллов?

— Плантация Колдуэллов? — повторила Полина, окончательно сраженная его словами.

— Да, я думаю, что Патриция отправилась туда, а мне нужно как можно быстрее найти ее.

Полина удивилась.

— Вы что, с ума сошли?

— Я думаю, что она попыталась пойти туда. Не стоит говорить о том, какой опасности она может подвергнуться по пути на плантацию.

Полина открыла было рот, чтобы рассказать о местонахождении плантации, но вдруг остановилась, рассматривая его лицо.

Конечно же, он был презренным человеком, но Патриция любила его. Если у него, действительно, были какие-то чувства к Патриции, то стоило ли его посылать на долгие поиски?

— А почему я должна вам сказать это? — спросила Полина. — Если Патриция не хочет видеть вас, то почему я должна помочь вам найти ее?

— Я знаю, что у вас есть все основания считать меня негодяем. Во многом это действительно так. Но я люблю Патрицию. Только сегодня я узнал, что она беременна.

Полина поглядела на майора с неприязнью, а он продолжил:

— Простите меня. У меня нет времени называть все в вежливом тоне… Так вот, она носит моего ребенка, и я должен непременно найти ее для того, чтобы жениться на ней. Пожалуйста, мисс Бовэ, прошу вас, укажите мне дорогу! Я никогда никого ни о чем не просил в своей жизни. Но теперь я прошу вас, помогите мне, — умоляюще смотрел он на Полину.

У Полины вдруг непроизвольно возникло чувство симпатии к этому человеку. Но она быстро взяла себя в руки и сказала четко:

— Простите, майор. Но разве может человек, любящий женщину, шантажом сделать ее своей любовницей и подвергнуть ее, таким образом, публичному осуждению? Скажу вам честно, майор, — продолжила Полина, — что я говорила с Патрицией, и она рассказала мне о том, как вы с нею обращались. Все это едва ли укладывается в понятие «любовь», — с достоинством произнесла Полина.

Эмиль удивленно посмотрел на нее.

— Полина, так вы разговаривали с ней? Сегодня? Значит, вы знаете, где она?

Вдруг позади него раздался мягкий голос:

— Перестань запугивать его, Полина. Эмиль, я здесь!

— Патриция! — вскрикнул Эмиль и повернулся к ней.

Патриция медленно вошла в комнату. Она проснулась от стука в дверь и мечтала только об одном — чтобы это был Эмиль. И это был он. Она тихонько спустилась следом за Полиной вниз и, ни капли не смутившись, подслушивала их разговор. С замиранием сердца она слышала, что он говорил, и она знала, что должна встретиться с ним.

Эмиль облизнул свои сухие губы и нервно сказал:

— Мэй говорила мне, что ты беременна. Это правда?

Она робко кивнула, а он закричал:

— Боже мой! Почему ты мне ничего не сказала? Почему ты убежала и спряталась?

Патриция ничего не ответила, а Эмиль тихо сказал ей:

— Патриция! Неужели ты могла подумать, что я откажусь от своего ребенка и от тебя? Боже, что ты со мной делаешь? Мое сердце давно принадлежит тебе, обещай мне, что ты станешь моей женой!

— Зачем? Или так ты сможешь продолжать мучить меня? — ответила девушка.

— Нет, Патриция! Пожалуйста, прости меня. Все это из-за моей ревности к другим мужчинам. Для меня невыносима мысль, что ты любишь другого человека.

— Но другого-то человека нет! — воскликнула Патриция. — Я не могу больше терпеть необоснованную ревность. Ты говоришь, что хочешь жениться на мне. Но как ты можешь это говорить, если заставляешь только страдать меня? Раньше ты мне говорил, что любишь меня, но это была уловка для того, чтобы разрушить торпеды, сказала Патриция.

— Нет! Я любил тебя! Я говорил правду, и я все еще люблю тебя.

— Ты называешь это любовью, когда заставляешь меня подчиняться тебе и с пренебрежением относиться ко мне? Это, по-твоему, любовь?

— Но ведь ты же выбрала это сама! — сказал он, вынуждая ее на дальнейший разговор. — Ты же сама пошла на эту сделку!

— Да! — прошипела Патриция. — И какая это была честная сделка — мое публичное унижение в обмен на жизнь моего брата!

Эмиль застыл на месте от изумления.

— Что? О каком брате ты говоришь?

Патриция странно посмотрела на него и ответила:

— Я говорю о своем брате Федерико!

— Но… но его же фамилия — Фурье. Он сказал, что не имеет никаких родственных связей с вашей семьей.

— Но он все равно мой брат.

— Но… фамилия… — произнес Эмиль, почти заклиная ее.

— Он сын моей матери. Мама вышла замуж за человека, носившего фамилию Фурье. Он вскоре умер, а позже она встретилась с моим отцом, и они поженились.

Эмиль покраснел и обратился к Полине:

— Это правда, мисс Полина?

— Конечно, — подтвердила девушка, поражаясь его недоумению.

— Боже! — закричал Эмиль и ухватился руками за голову. — Боже! Что я наделал?

Фурье был ее братом, а он, Эмиль, принял ее любовь к брату за страсть к любовнику. Он был так ослеплен ревностью, что не удосужился спросить, была ли она в родственных отношениях с этим южанином.

Эмиль любил ее больше всего на свете, а сам не поверил ей, не дав ей даже возможности объясниться. Из-за своей необоснованной ревности он причинял ей страшную боль и унижал ее. Он вспомнил, как страдала Патриция по поводу сделки, которую он предложил ей тогда. А она жертвовала собой ради жизни брата.

— Как ты должна ненавидеть меня, — сказал Эмиль, не глядя на Патрицию.

Лицо его было бледным, измученным, следы глубокой печали и скорби отражались в его глазах. Вид Эмиля потряс Патрицию.

— Эмиль? Что с тобой? Почему ты так на меня смотришь? — спросила она.

Эмиль медленно повернулся к Полине и сказал:

— Мисс Бовэ, можно мне поговорить с Патрицией наедине? Обещаю вам, что я больше никогда не обижу ее.

— Да… да, конечно, — запинаясь, сказала Полина и быстро ушла из гостиной.

— Патриция, — обратился к ней Эмиль. — Сядь и выслушай меня. Я знаю, что был самым настоящим негодяем и подлецом. И если возможно мне как-то искупить свою вину, то я сделаю это непременно. Поверь, я не знал, что Федерико Фурье — твой брат. Когда его нашли в вашем доме и когда ты так просила сохранить ему жизнь, я подумал… Я подумал, что он был твоим возлюбленным. Я обезумел от ревности и хотел тебе отомстить. Вот почему я настоял на той сделке с тобой. И я унижал тебя из-за своих подозрений. Я знаю, что был жесток и несправедлив. Моей безумной ревности нет никаких оправданий. Я не могу просить у тебя прощения, потому что этого простить нельзя. Но, умоляю тебя, дай мне шанс исправить все, Патриция, пожалуйста, выходи за меня замуж, — закончил Эмиль.

Патриция, сдерживая волнение, сказала:

— Я… Я не понимаю. Ты хочешь жениться на мне из-за того, что обидел меня?

— Патриция, я люблю тебя! Я хочу жениться на тебе, потому что ты одна-единственная в моей жизни любовь.

Патриция смотрела на него в изумлении. Он любил ее. Он думал, что Федерико был ее любовником, и поэтому так ревновал ее. Патриция почувствовала, что у нее вот-вот начнется истерика, но, сумев взять себя в руки, не могла произнести ни слова.

Эмиль потерял всякую надежду услышать что-либо от нее, а потому сказал сам, прервав наступившее затишье:

— Я не думаю, что ты все еще любишь меня. Знаю, что после всего пережитого тобой, мне нельзя рассчитывать на ответную любовь. Но, Патриция, подумай о ребенке. Ребенку нужны имя, отец, деньги и безопасность. Ради нашего ребенка выйди за меня замуж! Я клянусь тебе, что сделаю все, что ты пожелаешь. Если ты не захочешь, я не буду даже подходить к тебе.

Патриция смотрела на уставшее и скорбное лицо Эмиля. Слезы брызнули у него из глаз, и когда Патриция увидела их, что-то перевернулось у нее внутри. Не в силах справиться с рвущимися из груди рыданиями, она бросилась в его объятия. Эмиль так крепко обнял се, будто боялся потерять снова, и сквозь ее рыдания отчетливо услышал:

— Да, да. Я люблю тебя, Эмиль!

Замирая от счастья, Эмиль нежно целовал ее волосы, и молитвенный шепот, рвавшийся с его губ, донесся до Патриции:

— Господи! Ты услышал меня! Ты вернул мне мою любовь, мою Патрицию!

Часть II