Я только покачала головой, с улыбкой и искренним интересом разглядывая мужскую версию меня самой — по всем основным достоинствам и недостаткам: переизбыток цинизма, целеустремленность, расчетливость и очень узкий круг оберегаемых лиц, ради которых он пойдет на что угодно, но клал на всех, кто в этот узкий круг не входит. И… если бы вдруг так случилось, что сегодня ему, а не мне, потребовалась бы помощь после вчерашнего — я бы тоже отказала. С чего бы вдруг мне разгребать чужие проблемы? А я ничего так получилась бы, даже если б родилась мальчиком — любо-дорого взглянуть.

— Ничего, Антон, — ответила я, вставая, чтобы уйти. — Я больше не злюсь на тебя, если ты из-за этого переживал.

— А я и не переживал, — услышала это уже в спину. — Переживала Оля — ей сильно не понравилась наша ссора.

Даже не сомневалась в этом, Антон, даже не сомневалась.

Глава 7. Столица королевства

Обжилась на новом месте я довольно быстро, прикидывая в уме, сколько теперь смогу сэкономить на аренде. Даже с Антоном нам удавалось выдерживать хоть какой-то нейтралитет, правда, всегда с подачи Ольги. Уверена, если б не она, то мы бы уже давно разодрались. Но все было прекрасно — теперь я уже сама молча пододвигала ему солонку до того, как он откроет рот. К сожалению, рот он открывал не только для того, чтобы придраться к моим ужинам:

— Не выгоднее было бы нам нанять повара, чтобы готовил и обеды? — вопрошал он самого себя.

— Антош, не будь такой какой, — одергивала его сестра, но не особо успешно. — Кстати, а почему бы тебе не подвозить Алину до института? Все равно ж по пути.

Она, вероятно, решила, что если силой заставить нас больше общаться, то мы как-нибудь найдем общий язык. Не знаю, всерьез ли она вознамерилась создать из нас парочку или просто добивалась мирного сосуществования, но стратегия ее была обречена на провал — мы с Антоном жили прекрасно. Особенно, когда друг друга не видели.

Подвозить меня до института он действительно мог, но ответил предсказуемое:

— По какому еще пути? Там крюк на два квартала!

Ольга не унималась — ей с таким характером в Африку дуть надо, детишек больных лечить:

— Антош! — более строго. — Я прошу!

Он не очень любил спорить с сестрой — и делал это только по принципиальным вопросам, поэтому, подумав, выдал, обратившись ко мне:

— Мадам! Не соизволите ли вы завтра присоединиться ко мне, дабы я мог доставить вашу бесценную тушу в высшее учебное заведение?

Сложно было поверить, что он так быстро сдался, но и скромную фифочку из себя строить я не умела:

— Соизволю, мсье! Только «мадемуазель».

Он кивнул, обозначая подписание транспортного договора, но не удержался и буркнул себе под нос:

— С таким-то шнобелем — уж конечно, «мадемуазель».

Утром он даже дверь автомобиля передо мной открыл под счастливым взглядом Ольги, которая вышла нас проконтролировать. Довез до ближайшей троллейбусной остановки и вежливо обозначил: «Выметайся», даже не особо-то меня этим удивив. Не побегу же я к его сестре теперь с доносом? Так что он и ей угодил, и два квартала себе сэкономил.

Сама Ольга была непроницаема для моего равнодушия, поэтому оставаться равнодушной к ней у меня уже не получалось. С чего-то вдруг стало проще отвечать на ее вопросы и задавать свои. Мы так, неровен час, еще и подругами заделаемся! Но игнорировать ее настойчивость, ее искренний интерес к моей учебе и жизни я в себе сил больше не находила. Она проводила тут практически каждый день, даже на ночь часто оставалась, в то время как ее брат постоянно по вечерам где-то шлындал. Теперь даже пришлось взглянуть на нее более объективно — она не разыгрывала ангелочка, она им и была — совершенно беззлобное и неприспособленное к жизни существо, которое только и делало, что создавало вокруг себя атмосферу праздника и миролюбия. Просто Вудсток какой-то! Внешность ее не была такой же броской, как у старшего брата, но Ольга обладала не очень заметным с первого взгляда изяществом, утонченностью, которым нельзя научиться, если с рождения этим не обладаешь. Наверное, принца моего она захомутала даже не глубокими карими глазами — единственным, что в ней было бесспорно красиво, а этой своей мягкой улыбкой и тоненькими запястьями… и наклоном головы, когда она расстроена чем-то наподобие поведения брата… и уютным, как байковая ткань, голосом, особенно, когда она произносила «Руслан». И тем, что в любом человеке поблизости она пробуждала непонятную, но непоколебимую спокойную радость, как бы тот ни сопротивлялся.

Через несколько дней и величайший писатель всех времен и народов «вышел в свет» — присоединился к нам за трапезой. Он снова выглядел, как герой старого вестерна, и вполне был способен адекватно разговаривать с остальными — будто перещелкнулся на предыдущую версию. Сказал, что книгу скоро закончит, чему ни Антон, ни Ольга не удивились — они этого и ожидали. Наверное, творческий подъем у него уже иссяк, но дал достаточно базы, чтобы довести дело до конца в уже более спокойном состоянии.

Руслан тут же поднял и вопрос о моей зарплате, которую задержал уже на два дня, отчего Антон чуть стейком не подавился:

— Зарплата? Она живет тут бесплатно! — и, не найдя незамедлительной поддержки ни во взгляде друга, ни во взгляде сестры, возмутился: — Я тут единственный, кто способен дебет с кредитом свести?! — и сразу обратился ко мне: — А ты жилье не ищешь, что ли? Решила вечно злоупотреблять нашим гостеприимством, поварешка?

Ольга, как это и предполагалось, встала на сторону обиженных — у нее работа такая:

— Антош, прекрати! — мне кажется, она даже специально тренировалась говорить таким почти строгим тоном как раз на такой случай. — Алина тут останется. Она моя подруга! У вас еще четыре свободные комнаты, ты чего жадничаешь?

Эм-м-м… Подруга? Ну, может, со стороны так и выглядит… Если учесть, что мы с ней и пустяки все обсудили, и даже по магазинам уже вместе ходить начали, и в кино на вечерний сеанс разок заглянули… Никогда бы не подумала, что в разряде моих «подруг» может оказаться кто-то настолько неправильный, но и чужим человеком я бы ее теперь назвать не смогла.

И до того, как Антон вставил новый аргумент, соизволил вмешаться и сам официальный владелец спорной жилплощади:

— Алина, если тебе тут удобно, то можешь оставаться. Я ненавижу быть один в квартире, твоя кухня меня устраивает на сто процентов — а так в любом случае тебе будет полегче, чтобы не отражалось на учебе. Оле давно пора обзавестись женским обществом, а то она всю жизнь практически только с нами двумя и общалась. Так что все только выигрывают!

— А я?! Что я-то получу? — этот хмырь еще бы и губешку выпятил, как обиженный ребенок, чтобы картина выглядела завершенной. В общем, именно так Руслан его и воспринял:

— А ты уже прекращай вредничать, Антон. Вот ты же… ну чисто ж из-за вредности!

Тот неожиданно покорно опустил голову и даже вздохнул:

— Ла-а-адно. Хотя вредность — очень полезное качество.

Конечно, я осталась. Мне никакие Руслановы аргументы не были настолько важны, как цифра средней аренды квартиры даже на отшибе города. В конце учебного года заселиться в общагу — не вариант, поэтому меня лично все устраивало. Даже вредность Антона. И зарплату мне выдали! Я наконец-то смогла купить маме шаль, которую давно присмотрела, и книги — штук десять по своему вкусу. Со следующей зарплаты приобрету столовый сервиз — она давно мечтала о чем-то очень изящном, самое время им и обзавестись. Хоть она и будет возражать.

Я жила у Руслана уже две недели, когда неожиданно для самой себя была втянута в аферу лучшего его друга, с которым мне так и не удалось подружиться, но зато получилось хотя бы в этом случае выгодно взаимодействовать.

— Алинка Бубликова! Бросай эту капусту, беги собирайся, — он залетел на кухню и даже принялся выхватывать у меня посудину, торопя. — Я у Руслана тебя уже отпросил.

— Что? Куда? — я вытирала руки полотенцем, но следовать его приказам не спешила.

Он соизволил замереть в одних пространственных координатах и все подробно объяснить:

— В Москву, куда же еще? Женой моей стать не успеешь, но будешь моей невестой?

— Чего?! — сложно было назвать его объяснение исчерпывающим.

Антон сквозь зубы со свистом втянул воздух, выдавая свое раздражение.

— У меня там очень важная встреча. И клиент ценит семейный статус, так что мне придется быстренько сделать вид респектабельного человека. Да не волнуйся ты так! Это дня на два. Вернемся в понедельник — даже в институт успеешь с небольшим опозданием.

Мне стало смешно:

— И каким же образом сей благословенный выбор пал именно на меня?

— А больше тут никого нет! Самолет через два часа! — он развел руки в стороны, будто показывая, насколько это очевидно. Но снова засуетился: — Давай, поварешка, решай уже быстро — будешь моей любимой невестой или нет?

— Нет, конечно! — я даже возмущаться из-за смеха толком не могла.

Он зло прищурился:

— Я что, забыл сказать, что заплачу?

И правда ведь, забыл!

— Я согласна, милый! — тут же бросила полотенце на стол. — Сколько?

О цене мы быстро договорились. По мне, так очень выгодное предложение — пара дней отдыха в Москве за чужой счет, да еще и неплохая сумма в довесок. Это уж точно стоит того, чтобы перетерпеть общество Антона.

Детали обсуждали уже в самолете. Антон собирался вытрясти масштабный заказ для предвыборной политической компании, но ему требовался некоторый антураж в моем лице, чтобы точно произвести максимально приятное о себе впечатление. В мою задачу входило помалкивать и улыбаться, но если вдруг я окажусь в центре допроса, то должна заливисто рассказывать о высоких моральных качествах своего «почти мужа». С этим я справлюсь без труда! Если б за умение врать и притворяться давали Оскара, то у меня бы уже весь шкаф был ими забит.