— Я ничего не знала заранее. — Она взглянула на Себастьяна и тут же потупилась. — Клянусь, не знала. В тот день мы были очень заняты, я работала в общем зале. Потом мистер Картер подходит ко мне и говорит, что я должна помочь ему купить платье для… для дамы.

Себастьян молча ждал. По лицу девушки пробежала дрожь отвращения, а может, ужаса.

— Он хотел, чтобы я подобрала нужный размер. Сказал, что женщина высокая, вроде меня. Но сначала он заставил меня взглянуть на нее, чтобы я не ошиблась.

— Ты ходила с ним на Лонг-Эйкр?

Амелия кивнула.

— Он выбрал зеленое платье. Я говорила ему, что оно маленькое, но он уперся, сказав, что такое платье не стыдно надеть… — Она замолчала.

— В брайтонский Павильон? — договорил за нее Себастьян.

Она наклонила голову так низко, что ему стал виден неровный белый пробор в волосах, и сцепила руки на потертой столешнице.

— Он сказал, что платье подойдет, что ее светлость не такая крупная, как я.

— Только ты оказалась права, да? Платье было мало. Ну и что, тебя заставили обмывать и обряжать тело ее светлости?

Амелия переглянулась с матерью. Миссис Бреннан поджала губы и едва заметно кивнула.

Амелия прерывисто вздохнула.

— Маму почти всегда зовут, если нужно кого обрядить. Пока мы с мистером Картером ходили за платьем, он велел привести маму, чтобы она позаботилась о даме.

Себастьян посмотрел на женщину, стоявшую возле пустого камина: она сгорбила худенькие плечики, вцепившись в локти, прижатые к бокам.

— Вам сказали, что они намеревались сделать с телом? — спросил Себастьян.

Вместо матери ответила Амелия:

— Нет. Но мы слышали их разговор. Они ушли в другой конец комнаты и спорили там, пока мы с мамой обряжали даму и заканчивали прибирать.

— Где прибирать?

— В комнате, где она умерла.

— И где эта комната?

Девушка недоуменно нахмурила лоб, словно он должен был знать это, раз ему известно все остальное.

— Наверху, лучшая гостиная.

Себастьян отставил в сторону нетронутую кружку с элем и поднялся.

— Расскажи об ожерелье, — велел он. — Серебряном, с диском из голубого камня. Оно было на даме, когда ты в первый раз увидела ее?

И снова мать и дочь украдкой переглянулись.

— Нет. Оно лежало на полу, под телом, — ответила Амелия. — Мама нашла его, когда обмывала тело. Замочек немного согнулся, но я сумела выпрямить его настолько, чтобы снова застегнуть цепочку на шее дамы.

— А потом что вы сделали?

Амелия с трудом сглотнула.

— Мы завернули даму в холстину. Мистер Картер вместе со мной снес тело по черной лестнице в переулок, там уже ждала повозка.

— Какая повозка?

Амелия дернула плечом.

— Обычная повозка, на каких ездят торговцы. В ней было пусто, если не считать большого сундука и нескольких мешков со льдом.

— Так, говоришь, там был сундук?

— Верно. Красивый такой китайский сундук, черный, лакированный, весь расписанный дракончиками и деревьями — желтыми и красными.

Себастьян криво улыбнулся. Он вспомнил, что видел такой сундук, когда осматривал Желтый кабинет в Павильоне. Видел, но не придал ему значения. Принц вечно заказывал для Павильона целые обозы диковинок и безделушек. Никто бы не удивился, а потом даже не вспомнил бы доставку очередного китайского лакированного сундука. Другое дело — лед…

Лед, вероятнее всего, взяли из подвалов таверны. В последнее время лед — не такая уж редкость. Дополнительный холод должен был отсрочить разложение трупа настолько, чтобы убийцы Гиневры успели довезти тело до Брайтона, сунуть в сундук и перенести в Павильон.

Несмотря на все эти усилия, часы, проведенные в повозке, проявились в виде трупных пятен, и Пол Гибсон смог точно определить время смерти. Но те, кто убил Гиневру Англесси и задумал свалить вину на принца-регента, не подозревали, что тело жертвы выдаст их с головой.

— Кто еще был в тот день в таверне? — спросил Себастьян. — Помнишь?

Амелия покачала головой, лицо ее выражало смятение, словно она не совсем понимала, к чему он клонит.

— Обычная толпа. Общий зал был битком набит.

— Я говорю не об общем зале. Меня интересует любой, кто мог подняться наверх.

— Откуда мне знать? Я уже говорила, работы было много.

— И ты не видела молодого господина? Красивого господина, с темными глазами и светло-каштановыми волосами?

— Нет. Я уже говорила, что никого не видела!

Девушка всполошилась, всем своим видом выдавая волнение. Себастьян немного смягчился.

— Несколько дней тому назад, ближе к вечеру, какие-то люди выгружали бочонки в подвал таверны. Среди них был худой господин с длинными светлыми волосами. Ты его знаешь?

— Нет.

Себастьян оперся ладонями о столешницу, не сгибая локтей.

— Женщина, чье убийство ты помогла скрыть, была маркиза Англесси. Ты это знала?

Амелия подняла на него глаза, часто задышала.

— Но мы ничего не сделали! — Она неловко поднялась со скамьи и попятилась от гостя. — Мы делали только то, что нам велели.

— Но вполне достаточно, чтобы оказаться на виселице. Вместе с матерью. — Себастьян обвел взглядом сбившихся в кучу притихших детей. — А с ними что тогда будет?

У женщины возле пустого очага вырвался крик. Себастьян даже не взглянул в ее сторону.

Амелия зажала себе рот ладошкой, крепко зажмурилась. Потом медленно опустила руку, открыла глаза.

— Я видела его возле таверны несколько раз, — сказала она, встретившись с властным взглядом Себастьяна. — Но я не знаю его имени. Клянусь Богом, не знаю. Он обычно приходит с его светлостью.

— Его светлостью?

— В тот день они были здесь оба. Я думала, вы знаете. Это он пригнал повозку.

Себастьян пытливо вгляделся в ее лицо, не обманывает ли.

— Ты уверена, что этот второй человек был лордом?

Девушка энергично закивала.

— Высокий господин с рыжими волосами. Лорд… Имя точно не припомню. Похоже на какой-то камень. Не знаете? Из него строят все богатые дома.

— Портланд?[24]

— Да. Точно. Лорд Портланд.

ГЛАВА 60

Желая перехватить министра внутренних дел до того, как он отправится на прием к регенту, Себастьян велел кучеру ехать к Вестминстеру.

День только начал клониться к вечеру, тени почти не удлинились; пройдет еще несколько часов, прежде чем первые гости потянутся на праздник. Но улицы уже заполнили толпы людей, направлявшихся к резиденции регента в надежде хоть одним глазком увидеть французского короля-изгнанника и две тысячи господ и дам, прибывающих на самый роскошный и пышный званый обед в истории европейской монархии. К тому времени, как карета Себастьяна миновала Темпл-Бар и свернула на Стрэнд, лошади едва продвигались вперед. Они нервно перебирали ногами, а слегка подвыпивший кучер качался из стороны в сторону под толчками метущейся толпы.

Себастьян открыл дверцу.

— Увози отсюда карету, — прокричал он кучеру. — Я быстрее дойду пешком.

— Слушаю, милорд.

Оставив экипаж среди людского моря, состоящего в основном из оборванцев, Себастьян прокладывал себе дорогу через толпу, которая все сильнее мрачнела по мере того, как он подбирался к Сомерсет-хаусу.

— Говорят, завтра нас пустят внутрь поглазеть, как там все устроено, — крикнул кто-то из толпы. — Всегда так: богачи едят и пьют от пуза, а мы только смотрим.

— Вот-вот, именно, — подхватили несколько энтузиастов вокруг крикуна.

Себастьян проталкивался вперед, ловя на себе угрюмые взгляды. Он даже пожалел, что нарядился по случаю праздника в изумительно сшитый камзол из тонкого голубого сукна, облегающие кожаные бриджи и блестящие ботфорты, безошибочно выдававшие в нем вельможу. Принни задумал устроить пышное празднество по случаю вступления в регентство. Вглядываясь в потные злобные лица вокруг себя, Себастьян подумал, что принц недооценил население. Людей переполняли гнев и презрение. Завтра принц уедет из Лондона в Брайтон. Самый подходящий момент для переворота.

Кто-то впереди затянул песенку:

— «Не знал, как ухватить её попроще. Не веришь, рыба толще тёщи!..»

Толпа дружно заржала. Следующий куплет подхватил десяток голосов:

— «Взгляни на толстяка! Себе на горе он выхлестал спиртного море…»

— Эй, кто ты такой, чтобы здесь толкаться? — проворчал недовольный голос за спиной Себастьяна.

Девлин бросил взгляд через плечо. Темноволосый человек с грубым морщинистым лицом, оскалив зубы, решительно прокладывал себе дорогу сквозь толпу, не упуская из виду Девлина.

Толпа всколыхнулась, окружив со всех сторон виконта. Мордоворот бросился в атаку, сжимая в правой руке кинжал. Себастьян попытался сделать ложный выпад налево, но помешала толпа. Лезвие кинжала полоснуло по ребрам, разрезав камзол, жилетку, рубашку и поцарапав кожу.

— «Кляня судьбину трудную морскую, бросались рыбы врассыпную…» — пела толпа.

— Проклятье, — выругался Себастьян, рубанув ладонью по запястью громилы. — Ты испортил мне еще один камзол!

Мордоворот охнул, инстинктивно разжал руку, и нож упал под ноги шаркающей толпы.

— «Чтоб прокормить его, — ревела толпа, — точь-в-точь всю живность моря надо приволочь…»

Громила попытался схватить Себастьяна за руку и получил локтем в живот. Мордоворот выпучил глаза, охнул и согнулся пополам, потом его качнуло назад, и он чуть не свалился на ученика плотника в бумажной шапке.

— Эй, какого черта? — возмутился ученик, тут же пустив в ход кулаки.

Оглянувшись, Себастьян обвел взглядом взмокшие враждебные лица вокруг, и у него закружилась голова от душных запахов горячего камня, разгоряченных тел и гнилостного дыхания. Он увидел гладко выбритого мужчину с темными волосами и римским носом и узнал в нем незнакомца с улочки возле «Герба Норфолка». Потом Себастьян поймал тяжелый взгляд мужчины, чья ярко-рыжая голова возвышалась над толпой бедняков.