– Сейчас я совсем несонный, но, как ты можешь почувствовать, – твёрдый, – севшим голосом отозвался он.

Чарли улыбнулась и, приподняв ногу, коленом прижалась к паху Олли.

– Мы уезжаем. Немедленно! – отрезал он, хватая Чарли за руку и ведя к машине.

– Мы же не попрощались ни с кем! – засмеялась девушка.

Оливер нетерпеливо отмахнулся.

– В понедельник всё равно увидимся. Сейчас мне нужна только моя жена.

***

Спустя два часа Чарли заявила, что умирает от голода, потому что Олли её вымотал. Правда, у него были сомнения, кто кого, но он не стал их озвучивать.

– Будь здесь, я быстро вернусь и не дам тебе умереть голодной смертью.

Олли натянул боксеры, чмокнул Чарли в нос и, тихо насвистывая какой-то мотивчик, спустился в кухню.

Чарли расслабилась на подушках, с самой счастливой улыбкой глядя в потолок. Казалось, ничто не способно согнать улыбку с её губ, но стоило ей взглянуть на часы, как та померкла. Через час ей надо быть дома, а она меньше всего хотела покидать его постель.

Заставив себя подняться, Чарли надела одну из футболок Олли, прикрывающую её ягодицы, и оглядела комнату, которую знала не хуже своей собственной, раздумывая, что изменила бы в ней, живя здесь.

Как на её вкус, то тут было много спортивной атрибутики, да и не помешала бы парочка живых растений. Ковер и занавески тоже можно было бы сменить. А ещё купить кровать побольше – на этой особо не развернёшься.

Чарли взглянула в сторону кровати и прикусила губу, вспомнив, что происходило на ней каких-то пятнадцать минут назад. Далее её взгляд переместился к тумбочке и, потворствуя любопытству, Чарли решила проверить её содержимое.

Однажды она нашла у Олли журналы порнографического содержания, и, хотя понимала, что для парней его возраста в этом нет ничего необычного, теперь, когда они были женаты и с сексом проблем не было, ей не хотелось, чтобы Олли всё ещё держал их у себя.

Никаких журналов с голыми девицами она не нашла, но вот кое-что другое, привлекшее её внимание, обнаружила.

– С арахисовым маслом, без корочки, как ты люб…

Оливер замолчал, застав Чарли с конвертом из «Mountains foothills» в руках.

– Что это? – она подняла на него растерянный взгляд.

«То, о чём ты никогда не должна была узнать».

– Я тебе всё объясню, – как в плохом анекдоте начал он. Отставив тарелку с сэндвичами, сел рядом с Чарли. – Несколько месяцев назад я заполнил форму и отослал, ни на что особо не рассчитывая, уже и забыть успел, но на прошлой неделе они прислали ответ.

– Тебя приняли на три месяца в лагерь по военной подготовке, и ты мне не сказал? Ты вообще собирался это делать? – Тон у Чарли был обиженный, а глаза смотрели с обвинением.

Оливер вздохнул, взъерошив светлые волосы. В любой другой раз эта сцена непременно бы взволновала её, но сейчас она была очень расстроена и неприятно поражена.

С каких пор у Олли секреты от неё?

– Я знаю, что должен был сказать. Но, Чарли, говорить-то и не о чем – я никуда не собираюсь, – улыбнувшись, пожал он плечами.

Чарли нахмурилась.

– Но для чего-то же ты подавал форму? Значит, ты хотел этого. Почему сейчас передумал?

– Это было до того, как мы поженились. Можешь не волноваться, я не планирую оставлять тебя.

– О, ну мне тут же полегчало! – вскипела она, поднявшись. Уговаривающий тон Оливера только подстегнул её. – То есть то, что мы поженились, препятствие для тебя?

– Зачем ты перекручиваешь? Я просто не хочу оставлять свою жену на три месяца. Это делает меня придурком?

– Нет, но твоя ложь делает!

Оливер закатил глаза, мысленно уже миллион раз назвав себя кретином, что не сжёг этот чёртов конверт.

– Как ты вообще его нашла? Рылась в моей тумбочке?

Щёки Чарли вспыхнули румянцем:

– А что, посмотреть в тумбочке у мужа уже преступление?

Он хмыкнул.

– Как удобно, да?

– С каких пор ты утаиваешь от меня подобные вещи, Олли?

– Я не знаю, что тебе ещё сказать, кроме того, что сожалею об этой дурацкой ситуации. Я не планирую ехать в лагерь, и извини, что не сказал тебе сразу.

Оливер поднялся и, подойдя к расстроенной Чарли, взял её руки в свои.

– Давай просто забудем об этом, – заглянул он в её глаза. – Договорились?

Поколебавшись, Чарли кивнула, но забыть оказалось непросто. Дома той ночью и всю следующую неделю она думала о своей находке и спрашивала себя: а не лишает ли она Олли чего-то важного? Что, если это его мечта, о которой она не знала?

Вдруг, если бы они не поженились, Олли не стал бы отказываться от возможности, которая ему представилась? Выходит, это она его останавливает?

Чарли успела прочитать про лагерь «Mountains foothills» и знала, что туда не берут всех желающих. Необходимо было обладать определённой физической формой и соответствовать ряду требований. Большинство тех, кто проходил лагерную подготовку, далее шли в армию.

Неужели Олли хотел этого? И как так вышло, что, зная его почти всю жизнь, она ни о чём не догадывалась?

Чарли

– Что ты сделала?

– Я купила особняк Честфилдов, – пришлось повторить мне, хотя Лиз и в первый раз всё хорошо слышала.

– И что ты собираешься делать с ним? Жить там? Что, в Гери переедешь? Особняк огромный, зачем тебе такой?

Я помешала сахар в чашке с чаем и отложила ложечку на блюдце, терпеливо ожидая, когда её вопросы иссякнут.

– Всё, замолкаю! – Лиз подняла руки вверх, правильно расценив моё молчание.

– Гостиница, я планирую открыть там гостиницу.

– Серьёзно? – с интересом подалась вперёд сестра.

– Ваши оладьи и омлет. – Молоденькая официантка по имени Дикси принесла наш заказ. – Что-то ещё?

Мы с Лиз ответили отказом, и девушка ушла, вновь оставив нас одних.

– Помнишь, как в детстве мне нравился «Честфилд-хаус»? Я представляла, что это отель, а я там хозяйка, – приступив к своему омлету, улыбнулась я.

– Да, но он уже тогда был старым. Сейчас это древний, огромный и мрачный дом. Дешевле построить новый, а этот снести. После смерти мисс Харрис там лет пятнадцать никто не жил.

– Он не в таком плохом состоянии, его осматривали. Ты же не думаешь, что я бы выкинула уйму денег, сначала не оценив всё?

Я не стала признаваться Лиз, но подозревала, что эта довольно спонтанная покупка вызвана не только детскими мечтами. Мне нужно было чем-то заткнуть дыру в душе после потери Зака и Олли.

Что могло быть лучше огромного дома, который теперь станет отнимать всё моё время и силы?

– И это никак не связано с Оливером? – с подозрением спросила Лиз.

– А он здесь при чём? – У меня очень естественно получилось изобразить удивление – мой учитель по актёрскому мастерству был бы мной доволен. – Я планирую надолго остаться в Гери, и мне нужно какое-то занятие.

– Ты не делаешь этого, потому что надеешься вернуть Оливера?

Отложив вилку, я откинулась на спинку дивана. Из-за этих разговоров аппетит как-то пропал.

– Я не надеюсь вернуть Оливера, – передразнила я. – Если я хочу вернуться домой, это непременно должно означать, что дело в нём?

Лиз улыбнулась.

– Может, я и ошибаюсь, но скажи честно – между вами что-то было с тех пор, как ты тут?

Я бы могла соврать сестре, но не видела смысла, ведь Пет и мама уже были в курсе.

– Оливер назвал бы это «помутнением», – невесело пошутила я. – Мы провели вместе одну ночь, а потом он вспомнил, что ненавидит меня.

Лицо Лиз нахмурилось.

– Он сказал тебе так?

– Человеку не обязательно говорить то, что он тебя ненавидит, это становится и так ясно. Поверь мне.

Я посмотрела в окно, надеясь, что меня не вырвет уже съеденным от воспоминаний, вызвавших тошноту.

Мне кажется, я никогда не смогу забыть злость и боль в его словах. Я на самом деле уничтожила его своим уходом. Всё, что Олли чувствует ко мне – я это заслужила.

– А ты не думала, что тебе будет сложно всякий раз сталкиваться с ним? Гери – город небольшой, это неизбежность. Ты же не станешь отрицать, что всё ещё его любишь?

Слова Лиз звучали здраво, и я постоянно думала об этом, но дело было в том, что я очень хотела вернуться домой. Даже не из-за Олли, а ради себя.

В какой-то момент, много лет назад, я потеряла себя. Может быть, дома я смогу найти прежнюю Чарли Пирс?

– Я должна попробовать, Лиз. Мне это действительно нужно.

***

Моё новое владение и правда стало отнимать у меня всё время, силы и ещё много денег. Я проводила там весь день: с раннего утра и до позднего вечера, наблюдая за ходом ремонтных работ, а ещё планируя, как будет отделана каждая комната, когда до этого дойдёт.

Так у меня почти не оставалось свободного времени на мысли об Олли (хотя это не так, я думала о нём постоянно). Больше, чем об Олли, я думала только о Заке. Но в отношении сына я никогда ничего не смогу изменить, и мне придётся остаток жизни жить с этим.

Может быть, только «может быть» я могла всё исправить с Олли? Даже если мы больше никогда не будем вместе, наши отношения не обязательно должны быть такими, как сейчас.

На это может потребоваться много времени, но теперь я никуда не торопилась.

На третий день после старта ремонтных работ я чуть позже обычного подъехала к особняку Честфилдов, и к своему удивлению – так и не разобралась, приятному или не очень – увидела Chevrolet Silverado Оливера.

Распираемая любопытством, вышла из машины, держа стаканчик с кофе в руке, как раз навстречу своему подрядчику Гордону и Олли. Пришлось постараться, чтобы не выдать, как меня взволновало его присутствие здесь.

Как всегда хорош собой, даже в поношенных джинсах, зелёной футболке и рабочих ботинках.