Он кивнул.

– Конечно, лишняя пара рук не помешает.

– Ну, вот и замечательно, – обрадовалась Пет. – А пока вы будете работать, я приготовлю вам такой обед, что вы и пальцы свои проглотить захотите.

Я подозревала, что Олли не ждал от меня большой помощи. После завтрака мы пошли к поломанному участку забора, но я не знала, чем могу помочь ему. Олли и так неплохо справлялся.

– Эту уже не починить, надо новую выпилить, – отбросив обломки планки, заключил Олли.

В сарае у Пет была небольшая циркулярная пила, с помощью которой он распилил три новых планки. Иногда он просил меня придержать кое-что, но я догадывалась, это чтобы я совсем без дела не сидела.

– Не знала, что ты навещаешь Пет, – сказала я, когда Олли прибивал планки к рейкам. Стоя позади, я могла в открытую разглядывать его, а посмотреть было на что. Не знаю – армия или тяжёлая работа была тому причиной, но он был в отличной физической форме. Было очень привычно видеть Олли в рубашке в красно-чёрную клетку, джинсах и ботинках. Его светло-русые волосы шевелил лёгкий ветерок, и я вспомнила, как любила зарываться в них пальцами.

Мне хотелось подойти и прижаться к нему, обнять крепко-крепко и представить, что последних семи лет не было.

– Иногда помогаю, когда надо, – взглянув на меня через плечо, ответил Олли.

Интересно, и почему Пет не рассказывала мне?

– А я ходила к нашему месту, – призналась я.

Стук молотка прекратился.

– Твоя верёвка всё ещё там.

Мне показалась, что его плечи напряглись. Если и так, он быстро взял себя в руки. Достал новый гвоздь из жестянки и продолжил работу.

– Никогда не забуду, как ты трусила прыгнуть, – усмехнулся он. – Наверное, это было единственное, чего ты боялась.

«Нет, далеко не единственное».

– Нам ведь было весело, правда? – Я улыбнулась, а в горле стоял ком – я могла расплакаться в любую секунду.

Олли поднялся, обернулся и посмотрел на меня долгим взглядом. Потом кивнул.

– Конечно, Чарли. Мы с тобой никогда не скучали. – Его губы дрогнули в слабой улыбке.

Я опустила голову, потому что смотреть на него было выше моих сил. Смотреть на Олли, видеть самого желанного мужчину перед собой – мужчину, которого я по-прежнему любила и всегда буду – это было мучительно.

В своей жизни я много ошибок совершила, но моя любовь к Олли не была одной из них.

– Чарли, – позвал меня Олли.

Он опустился передо мной на корточки и, взяв моё лицо в ладони, заставил посмотреть на него.

– Ты в порядке?

Я отрицательно помотала головой.

«Я не в порядке, не в порядке, Олли. С тех пор как разрушила всё между нами».

– Это не только из-за отца? – догадался он.

Я кивнула.

Олли вздохнул.

– Ты можешь мне рассказать. Я всё ещё твой друг, Чарли. Это не изменилось.

Я не выдержала. Слёзы заструились по щекам. Обхватила шею Олли руками и уткнулась лицом в его плечо.

Я была дома. Рядом с ним, рядом с Олли.

Он – это и есть мой дом.

***

– Я уже давно подумываю о том, чтобы уехать из Лос-Анджелеса, – призналась я Олли, когда чуть позже мы сидели на берегу под нашим деревом.

Я не стала говорить, что давно сделала бы это, если бы не причина, которая удерживала меня там. Но я не могла сознаться ему. Не знаю, хватит ли у меня духу когда-нибудь.

Всегда в глазах Олли я видела восхищение и любовь, но боюсь, что, если откроюсь ему, он будет разочарован. Навсегда разочаруется во мне.

Упасть в глазах Олли – меня это пугает. Я малодушничаю и понимаю это, и всё же…

– Тебе там не нравится? – Он посмотрел на меня открытым взглядом своих голубых глаз, побуждая к откровению, и я подумала: «Чарли, как же ты могла потерять этого мужчину? Как могла всё испортить? Как ты жила без него столько лет?»

Да и жила ли?

– Никогда не нравилось. – Я покачала головой, смущённо улыбнувшись.

Возможно, мне мало кто поверит, но я никогда не была в восторге от того, что волею судьбы или случая стала актрисой. Я просто делала то, что неплохо умела, но отдавала отчёт в том, что никогда не стану кем-то вроде Мэрил Стрип или Сьюзен Сарандон. Эта работа не приносила особого удовольствия, но давала финансовую защищённость. Мне нужны были деньги, а теперь, когда они у меня были, я хотела покончить с карьерой в кино.

Мне не нравилась Калифорния, я не любила Лос-Анджелес. За семь лет я не почувствовала себя там своей.

В моей жизни должны были произойти перемены.

– Ты уже думала, где бы хотела остановиться?

Я была благодарна Олли за то, что он не стал спрашивать, почему я пробыла в Лос-Анджелесе так долго, если не хотела этого.

– Я думала, что могла бы вернуться Индиану, – осторожно произнесла я, пожав плечами. – Помнишь, в детстве я мечтала открыть свой небольшой отель?

Олли кивнул.

– В последнее время я всё чаще думаю о том, чтобы сделать это.

– Уверен, у тебя получится. Если Чарли Пирс чего-то хочет, она обязательно добьётся этого, – с убеждённостью сказал он.

То, что он до сих пор верил в меня, заставило меня улыбнуться.

– Олли, а у тебя с той девушкой… Это серьёзно?

Я поклялась себе, что не стану спрашивать его о ней, но не выдержала. Мне хотелось знать, даже если его ответ и принесёт боль.

– Мы с Джулз не вместе. – Он покачал головой, проведя рукой по шее. – Мне жаль, что ты это увидела, потому что там ничего нет, Чарли.

– Просто для поддержки здоровья, да? – нервно пошутила я.

Олли усмехнулся, пожав плечами.

Мы замолчали на некоторое время, глядя на реку. Олли первый нарушил молчание:

– А тот парень, с которым ты была три года назад…

– Из этого ничего не вышло. – Я закатила глаза, махнув рукой. – Никто из нас не жалел, когда всё закончилось.

– После было что-то стоящее?

Он смотрел в мои глаза прямым взглядом и спрашивал о других мужчинах. Мне было не по себе от этого разговора.

– Ничего. Как-то… не клеится.

Я обхватила колени руками, прикусив щёку изнутри. Мне хотелось признаться ему, что все мои немногочисленные романы с самого начала были обречены на провал, потому что ни один из тех мужчин не был им.

Мы вернулись в дом, и Олли занялся трубами. Ему нужно было купить какую-то новую деталь, поэтому он отправился за ней в магазин. Ненадолго мы с Пет остались одни.

– Ты специально это устроила, – с разоблачающей улыбкой посмотрела я на бабушку, когда машина Олли отъехала от дома.

– Не понимаю, о чём ты.

Пет ответила мне невинным взглядом, продолжая нарезать морковь.

– Всё ты понимаешь. Ты хотела, чтобы мы с Олли оказались здесь вместе.

– Скажешь, что не рада этому? – Она бросила на меня недоверчивый взгляд.

– Дело не в том, ба. Просто… А если ничего не выйдет? Если для нас уже слишком поздно?

– Ну что за глупости! Чарли, вы любите друг друга и вы еще так молоды. Сейчас нет ничего, что стояло бы между вами. Кроме вашей глупости. – Она послала мне красноречивый взгляд.

Пет говорила с таким жаром, что я и сама заряжалась её убежденностью. Но всё же это было не совсем так. Между мной и Олли стояло препятствие, о котором он и сам не знал. Оно же могло разрушить всё.

Правда. Правда была этим препятствием.

– Знаешь, когда вы поженились, я сначала подумала, что вы слишком поторопились, – продолжила Пет, не догадываясь о моих мыслях. – Вы же тогда ещё и школу не окончили! Но ты и Олли… Вы всегда были как одно целое. Будто две половинки одного человека, что идеально дополняют друг друга. Если и был кто-то, способный сделать тебя счастливой и позаботиться о тебе, то только Оливер. Поэтому я успокоилась, о чём и сказала твоей матери.

– Мы развелись, бабушка, – напомнила я. – Не слишком похоже на удачный брак.

Пет отмахнулась.

– Всего лишь бумажки. Столько лет прошло, но ни ты, ни Олли так и не смогли найти замену друг другу. И не найдёте, потому что это невозможно, – категорично заключила она.

Остаток дня я думала над словами Пет. Не очень оптимистично выходило, если у нас с Олли всё же ничего не получится. Мне придётся доживать жизнь в одиночестве, потому что ни с одним мужчиной не выйдет построить отношения.

После ужина Пет рано поднялась к себе, а мы с Олли остались внизу, вызвавшись убрать со стола и вымыть посуду.

– У Пет нет посудомоечной машины, так что тебе придётся закатать рукава, но я, так и быть, помогу тебе и вытру тарелки, – игриво изрекла я, хитро посмотрев на Олли. Я пила уже второй бокал вина, которое успело ударить мне в голову.

– Вот так значит? Попахивает жульничеством. – Олли прислонился к раковине, скрестив руки на груди. Ткань рубашки натянулась, плотно облепив его широкие плечи. Он смотрел на меня со своей полуулыбкой, которая плавила мои внутренности и превращала их в жидкость.

Может, быть это вино, но, скорее всего, Олли.

Я глотнула вина, ощутив такое невероятное желание, от которого едва на ногах держалась.

– Соглашайся, – пробормотала я, выдерживая его взгляд. – Ты не пожалеешь.

Глаза Олли вспыхнули столь знакомым мне огнём. Огнём, с которым я играла.

«Притормози, Чарли. Ты хочешь его, он хочет тебя. Но что потом?»

Что потом…

Я чуть не вздохнула с облегчением, когда Олли развернулся, вставил затычку в слив и наполнил раковину водой.

Он ощутил моё смятение? Хотел ли он поцеловать меня? А если так, то почему отступил?

– Я смотрел твой последний фильм, – сообщил Олли, когда мы приступили к посуде. Это помогло разрядить напряжение.

– Только ничего не говори, – застонала я. – Это полный провал, его разгромили в пух и прах.