Морган Мэтсон - Когда ты ушла

Когда я наконец осмелилась посмотреть на него, на его лице играла тень улыбки.

– Тогда нам лучше выехать как можно скорее.

Уже через час мы были в дороге.

Я забежала домой принять душ, но специально не стала краситься или укладывать волосы. Последнее, чего мне хотелось бы после поцелуя в машине, – чтобы Фрэнк заподозрил в моих действиях хитрый план, как бы остаться с ним наедине и соблазнить его. Сначала я даже хотела надеть водолазку, но день был слишком жаркий. Собираясь, я задержала взгляд на пижаме, прикидывая время в пути. Согласно навигатору, дорога в один конец должна была занять 10 часов и обратно – столько же. Это значит, что нам с Фрэнком придется где-то переночевать.

Но в итоге не взяла с собой ни пижамы, никаких других вещей, которые могли понадобиться для ночевки вне дома. Я совершенно не могла представить, где мы окажемся сегодня ночью, так что любая подготовка к неведомому казалась нелепой. Я никак не могла поверить, что всего через несколько часов, возможно, увижу Слоан.

Я закрыла ставни и насыпала в кошачью миску побольше корма, хотя кот не появлялся дома уже примерно с неделю. Выходя из кухни, прихватила из ракушки денег на всякий случай, хотя была уверена, что моя зарплата из «Райского мороженого» должна полностью покрыть расходы на бензин и еду в дороге. Заперла дверь и спустилась с крыльца точно в тот момент, когда пикап Фрэнка показался в начале нашей подъездной дорожки.

Я села на пассажирское сиденье и едва успела пристегнуться, как Фрэнк уже вырулил на дорогу.

– 95, юг? – спросил он, и я кивнула. Я построила маршрут в телефоне и даже распечатала его на случай, если на обратном пути телефон разрядится. – Поехали, – тихо сказал Фрэнк, поворачивая направо, в направлении, которое должно было вывести нас на трассу.

Около получаса мы ехали в молчании. Мне не давала покоя мысль, во что я ввязалась и заодно втянула Фрэнка. Дело было не в самой поездке, хотя затея, конечно, была достаточно безумная. Я не подумала, что окажусь наедине с человеком, с которым мы не разговаривали уже около недели. И вместе нам предстояло провести ближайшие двадцать часов. Решив попросить Фрэнка о помощи, я как-то не учла этих обстоятельств, и когда мы въехали в Нью-Йорк, а потом и в Нью-Джерси, я уже жалела, что не проверила цены на автобусы или поезда. Потому что все наше общение в дороге пока сводилось к чисто техническим вопросам. Получится ли срезать через это поле? Что у нас с топливом? Сейчас нам нужен съезд налево. И оказалось, что это довольно мучительно – сидеть в молчании рядом с парнем, с которым вам раньше всегда было о чем поговорить.

– Включим музыку? – спросила я минут через двадцать после выезда из Нью-Джерси, не в силах больше выносить молчания.

Фрэнк бросил на меня взгляд и кивнул на свой плеер на приборной панели.

– Конечно, – вежливо, как в разговоре с незнакомкой, ответил он, – если хочешь.

Я начинала страшно на него злиться, понимая, что это несправедливо: в конце концов, Фрэнк сейчас оказывал мне большую услугу. Поэтому я проглотила все свои едкие комментарии и включила радио. Прокрутив несколько радиостанций, я нашла наконец что-то более-менее подходящее – станцию, которая специализировалась на хитах пятилетней давности.

– Это сойдет?

– Если тебе нравится, – повторил Фрэнк с той же безразличной интонацией, которая взбесила меня еще больше.

– Ладно, – я прибавила громкость, чтобы тишина в машине не казалась такой гнетущей. Но мы проехали всего два съезда, когда я потянулась вперед и выключила радио. – Спасибо, что согласился помочь, – сказала я, сообразив, что еще не успела его поблагодарить. – Это правда очень мило с твоей стороны.

Фрэнк на миг отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на меня, потом снова отвернулся. Трасса была совершенно пуста, вопреки опасениям моих родителей.

– Да ладно, – сказал он тем же неизменно вежливым и формальным голосом, который сводил меня с ума. – Друзья должны помогать друг другу.

Он особенно выделил голосом слово «друзья», так что оно прозвучало саркастически. Я не знала, что на это ответить, напряженно улыбнулась, снова включила музыку и уставилась в окно.

Может быть, Фрэнк не меньше злился на меня, чем я на него, потому что, пока мы пересекали Пенсильванию – «ключевой штат», – напряжение между нами стало ощущаться физически. Оно все нарастало, поднималось, как жар от нагретого асфальта. Было ясно, что в этой машине ни у кого нет друзей.

Радиостанция с приятными песнями уже давно перестала ловить, и я крутила колесико настройки радио в поисках чего-нибудь еще, но попадалась одна реклама, правда, однажды зазвучала танцевальная музыка вроде польки. В конце концов я просто выключила радио, но тишина так угнетала, что любая мелодия была бы лучше этой молчаливой пытки.

– Нам нужно заправиться, – через некоторое время сообщил Фрэнк, нарушая, как мне показалось, многочасовое молчание.

Я подалась вперед, всматриваясь в дорожные знаки на каждом съезде: заправка, перекус, мотель, – но попадались также указатели кемпингов и пляжей. Когда мы проехали Нью-Джерси, пейзаж за окном стал плоским: эту часть штата занимали преимущественно равнины, и до самого горизонта простирались ярко-зеленые поля под ярко-синим небом. Движение было свободным, поэтому Фрэнк ехал по левой полосе – достаточно быстро, но не превышая разрешенную скорость.

– Заправка через три километра, – сообщила я, когда мы проехали очередной знак, и Фрэнк перестроился вправо.

Он кивнул, но ничего не сказал, хотя через некоторое время почувствовал, что я неотрывно гляжу на него, и поинтересовался:

– Что случилось?

– Ничего, – я снова отвернулась к окну.

Фрэнк свернул на съезд – на этой заправке еще был кафетерий и возможность рыбалки (но никаких мотелей). Если бы мы с Фрэнком общались, как раньше, то наверняка вовсю шутили бы над знаком рыбалки – огромной рыбой, которая могла без труда откусить крохотный крючок. Я бы наверняка предостерегла, что на этой заправке обитает гигантская рыба-мутант и растут треугольные деревья, а может, эту шутку отпустил бы Фрэнк… Но времена шуток прошли, и мы в молчании проехали мимо знака на заправку, которая, как выяснилось, прилегала к огромному придорожному супермаркету.

– Я с удовольствием заплачу за топливо, – сказал Фрэнк, подъезжая к колонке, но я воспротивилась.

– Я настаиваю. – Я была твердо намерена не уступать.

Раз уж Фрэнк любезно согласился отвезти меня на своей машине в совершенно ему не нужную Южную Каролину, платить за бензин должна я.

Фрэнк пожал плечами и протянул мне ключи.

– Помощь нужна?

Я помотала головой, и он ушел в супермаркет. Заплатив за бензин с кредитной карты – не хотелось без необходимости тратить наличные из ракушки, – я смотрела, как на индикаторе бегут цифры. Сумма получалась очень большой, похоже, у пикапа был огромный бак и большой расход, а значит, топливо выльется мне в копеечку.

Я задумалась над тем, что говорил Фрэнк, а вернее, над тем, как он это говорил: вежливо и безразлично. Наверняка он согласился меня отвезти по одной-единственной причине – ведь он Фрэнк Портер, главный бойскаут. А раз так, то для него совершенно нормально не разговаривать со мной следующие двадцать часов. Я вдруг вспомнила его родителей на торжественном приеме: как они стояли рядом, улыбались гостям и не перемолвились друг с другом ни словом за весь вечер. Может, для Фрэнка такое поведение в порядке вещей, но для меня – нет. Бак заполнился, «пистолет» щелкнул, и я, поморщившись при виде суммы, вернула его на место. Пустив чек по ветру, я направилась в супермаркет.

Фрэнк был возле холодильника с напитками – покупал бутылку воды и бутылку колы.

– Эй, – окликнула я.

Он оглянулся, пока стеклянная дверь холодильника закрывалась, обдавая меня прохладой на прощание.

– Бак полон? – спросил он тем же ледяным, невыносимым тоном.

– Слушай, мне кажется, нечестно с твоей стороны на меня злиться, – выпалила я раньше, чем обдумала, что хочу сказать.

Он моргнул, потом перевел взгляд на запотевшие бутылки в руке.

– Давай обойдемся без разборок, – наконец сдавленным голосом сказал он. – У нас впереди еще долгая дорога.

– И что, всю эту дорогу мы будем ехать в тишине?

Фрэнк взглянул на меня с нескрываемым раздражением.

– Я же здесь, так? Я согласился тебе помочь. Мне кажется, этого достаточно. Давай оставим все как есть.

Он отвернулся и двинулся к стенду с чипсами, и я пошла за ним, тоже прихватив себе воду и диетколу.

– Нет, – возразила я слишком громко, так что женщина, выбиравшая чипсы, с удивлением на меня оглянулась. Я подошла ближе к Фрэнку и сбавила громкость. – Если ты на меня злишься, лучше злись. Не притворяйся, что это не так.

Я и сама на него злилась и не понимала, кто из нас прав, кто виноват. Мы оба повели себя скверно: я – когда поцеловала его, а он – когда неделю подряд меня игнорировал.

Женщина с пакетом чипсов все еще смотрела на нас, и Фрэнк это, должно быть, заметил, потому что торопливо перешел в отдел конфет. Я не отставала от него.

– Если я злюсь на тебя? – переспросил он тихо, останавливаясь перед стендом с шоколадками. Это явно был риторический вопрос, не требующий ответа. – Эмили, ты от меня сбежала. В буквальном смысле слова. Оставила меня стоять как дурака посреди дороги, потому что не хотела даже выслушать, что я скажу.

Я удивилась. Мне и в голову не приходило, что он может злиться из-за этого, ведь я была уверена, что он не может простить мне поцелуя.

– Что же, – сказала я, чувствуя себя слегка сбитой с толку, – мне не хотелось стоять и слушать, как ты заявляешь, что нашей дружбе конец.

Фрэнк не отводил глаз.

– А что если я хотел сказать что-то совсем другое?

– Извините. – Я обернулась и увидела за спиной дальнобойщика с мутными от усталости глазами: он тянулся к темному шоколаду, который я от него заслоняла.