Мама провела рукой по моим волосам, приглаживая новые тугие локоны. Я разглядела на трофейном полотенце фамилию владельца – Фаррелли, – вышитую большими черными буквами, и быстренько сложила его пополам.

– Так что там у вас со вторым актом? – спросила я, чтобы отвлечь маму.

– Ох, – она сделала большой глоток из чашки, и по запаху я поняла, что это мятный чай. – Мы с твоим отцом разошлись во мнениях. Он хочет сделать упор на соперничестве двух ученых. Но на самом деле Тесла и Эдисон были друзьями, и это влияло на их стиль работы, они перенимали что-то друг у друга, делились опытом. Я не хочу это недооценивать.

Я кивнула, делая вид, что понимаю, о чем речь. Но главным образом радовалась тому, что наш разговор так далек от любого рода нотаций.

– Ладно, я пойду спать, – я поднялась и прихватила полотенце – аккуратно, чтобы не вылезла надпись «Фаррелли».

Мама улыбнулась мне и ничего не сказала. Только когда я уже открыла дверь, она окликнула:

– Эм, пожалуйста, не возвращайся больше в три часа ночи… или, по крайней мере, помни о последствиях.

– Хорошо, – осторожно отозвалась я: все казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. – Я поняла. Спокойной ночи, мам.

– Спокойной ночи, солнышко, – сказала мама, не двигаясь с места.

Она осталась на ступеньках, и около секунды я раздумывала, не посидеть ли с ней еще. Но потом решила, что ей и без меня есть о чем подумать: об Эдисоне и о Тесле, дружбе и соперничестве… Так что я развернулась и пошла к себе в спальню.

* * *

– Круто было, правда, Эм? – спросил Беккет, улыбаясь мне с кухонного дивана, и я постаралась улыбнуться в ответ.

Братик сидел дома, никуда не выходя, и почти не разговаривал с того дня, как узнал, что поход отменяется, так что я свозила его в единственное место на свете, которое могло его развеселить. Мы встретились с Донной и поехали в «Экстрим-клуб» к самому закрытию, чтобы дать Беккету возможность безраздельно завладеть всем комплексом. Он полазил по скалодрому с Коллинзом, покатался на велодроме. Донна с Фрэнком тем временем устроили яростное сражение в пейнтбол, а я каким-то образом застряла возле кассы с Дагом – он подарил мне первую книжку из его любимой серии и долго мучил меня объяснениями, как именно создается и меняется канон поп-культуры.

– А некоторые думают, – трещал он, шелестя страницами, пока я с тоской глядела в сторону площадки для пейнтбола, – что Тэмсин и Старец – это просто плагиат! Я не хочу, чтобы это тебе испортило впечатление от книги.

– Не испортит, – обещала я, надеясь, что разговор наконец закончен.

– Потому что это идиотский аргумент, – радостно развивал тему Даг. – Такие отношения существуют у множества персонажей – возьми хотя бы Оби-Вана и Люка. Посмотри на Дамблдора и Гарри Поттера. Или на Гэндальфа и Фродо. У каждого героя есть старец-учитель. Герой просто должен иметь наставника. А потом он обретает свою собственную силу и сражается в одиночку. И никакого плагиата тут нет, не слушай глупых критиков.

Я снова заверила его, что это исключено, но к этому времени Фрэнк и Донна, оба с головы до ног в пятнах краски, договорились о перемирии, а Беккет был объявлен победителем гонок на велодроме, обставив Коллинза в последних трех заездах.

Хотя я не получила от поездки никакого удовольствия, зато смогла доставить удовольствие брату, а это, в конце концов, и была главная цель. Так что я ему улыбнулась и взяла ламинированный лист меню, в который раз задаваясь вопросом, почему в таких маленьких забегаловках всегда меню на сотню блюд и заказывал ли кто-нибудь когда-либо лобстера за пять долларов. Мы все решили поужинать перед тем, как у Донны начнется вечерняя смена доставки пиццы, и оставалось только надеяться, что никто на работе не спросит, почему волосы у нее с одной стороны в оранжевой краске.

– Значит, – спросил Беккет, потягивая воду через соломинку, – Фрэнк, Коллинз и Донна – твои друзья?

– Ну да, – меня немного удивил сам вопрос. – А почему ты спрашиваешь?

– Сам не знаю. Просто теперь все стало иначе. У тебя никогда не было столько друзей.

Я хотела ему возразить, но тут открылась стеклянная дверь кафешки, и в нее вошли Донна, Коллинз и Фрэнк.

– О нет, – картинно вздохнула я, а сама уже подвинулась так, чтобы Фрэнк смог сесть рядом со мной, за тот же столик. Коллинз втиснулся рядом с Беккетом, Донна – рядом с ним.

– Вот все и вернулись, – возвестила она.

– Не подведи меня, – сказал Фрэнк Коллинзу, – ты обещал, что на этот раз угощаешь.

– Разве я тебя когда-нибудь подводил? – делано возмутился тот.

– Let it be, – согласился Фрэнк. – Не стоит копаться в прошлом[17].

– Пожалуйста, хватит, – попросила я, но Фрэнк и Коллинз дружно помотали головами, даже не взглянув на меня.

Это началось три дня назад: они составляли любые свои реплики исключительно из названий песен «Битлз». С остальными парни разговаривали как обычно и на работе прекращали на время свою игру. Друг другу же старались доказать, кто из них более крутой фанат.

– Что происходит? – спросил Беккет, недоуменно глядя на них.

– Скорее бы один из вас уже победил, парни, – нахмурилась Донна. – Хотя «победить» – не то слово для этой ситуации.

– Эй, Бакет, – Коллинз повернулся к моему брату, – а ты насколько хорошо знаешь «Битлов»?

– I’m looking through you[18], – прищурился Фрэнк.

– With a little help from my friends[19], – защищаясь, отозвался Коллинз. – А что, это запрещено?

– Кстати, – Донна повернулась ко мне, – хочу тебя кое с кем познакомить.

Это прозвучало настолько неожиданно, что я только заморгала в ответ и заметила, что Фрэнк резко развернулся к нам и смотрит на Донну странным взглядом.

– I’m so tired, – сообщил тем временем Коллинз, просматривая меню. – Maybe I’ll get some coffee?[20]

– Я не хочу… – начала я и запнулась.

Я хотела сказать Донне, что не собираюсь знакомиться с парнями, и поняла, что не могу объяснить, почему. Уж точно не потому, что до сих пор не отошла после истории с Гидеоном.

– Кто он?

Коллинз тем временем указывал на Фрэнка, говоря, что сейчас его ход, но тот растерялся и выглядел смущенным.

– Ладно. То есть… – тут он понял, что нарушил правила игры. – Нет, погоди, я сейчас. Дай мне секунду…

– Нет, я победил! – вскричал Коллинз, торжественно воздевая в воздух сжатый кулак. – Насколько знаю, у «Битлз» нет песни под названием «Ладно, то есть»! – Он отбил по столу победный ритм ладонями и снова обратился к моему братишке. – Бакет, давай я тебе расскажу одну историю. В тридевятом царстве, в тридесятом государстве был такой город, Ливерпуль…

Я взглянула на Фрэнка и изобразила сочувственный взгляд, хотя на самом деле была рада, что игра закончилась.

– Жалко, что ты проиграл.

Он только пожал плечами.

– Уверен, что через некоторое время мы с Коллинзом повторим. Раз в несколько лет нас одолевает жажда посоревноваться в фанатизме. Но знаешь что, – внезапно он стал серьезным, как бывало всякий раз, когда речь заходила о моем списке, – я придумал идеальное решение для пункта номер 13.

Номер 13 был «Проспи ночь под звездным небом», и я бросила быстрый взгляд на брата, который, казалось, ничего не замечал, поглощенный историей о первой встрече Пола и Джона. Хотя инициативы Фрэнка я всегда очень приветствовала, именно для этого пункта наметила решение еще в ту ночь, когда мы сидели с мамой на крыльце.

– Как раз с этим номером я уже разобралась.

– Правда? – удивился Фрэнк. – Отлично. И что ты затеваешь и когда?

Я просто смотрела на него – и вдруг поняла, какой ответ будет самым лучшим.

– Уже очень скоро, – сказала я – и Фрэнк наградил меня улыбкой, как будто я несказанно его изумила.

Той же ночью я прокралась в комнату брата, стараясь не шуметь, хотя это было трудно, потому что под ногами валялись игрушки, которые, казалось, покрывали ровным слоем весь ковер.

– Беккет, – шепнула я, склонившись над ним, и сделала еще шажок вперед. – Эй, Бек. Ой! – это я наступила ногой на что-то маленькое и пластиковое.

– А? – Беккет сел в постели, моргая в слабом свете ночника. А ведь клялся и божился, что этот ночник ему совершенно не нужен и что давно перестал его включать! – Что случилось?

– Ничего не случилось, – я пнула в сторону нечто, оказавшееся деталью «Лего».

– Тогда зачем пришла?

– У меня есть идея, – я присела на край кровати, стараясь больше ни на что не наступить. – Хочешь пойти в поход?

Беккет вытянулся, отбрасывая кудряшки со лба.

– То есть как?

– Я имею в виду: давай переночуем под открытым небом? Я все приготовила. Мама с папой ничего не скажут.

Беккет какое-то время смотрел на меня с сомнением, словно прикидывая, я это серьезно или ему все просто снится.

– Но как? – спросил он наконец, и это означало, что он в деле. – У нас же нет ни палаток, ничего. Мы с папой собирались все вместе покупать…

– У меня есть решение, – сообщила я, скрещивая пальцы в темноте. – Встречаемся через десять минут на заднем дворе.

Спустя десять минут – почти с секундной точностью – Беккет вышел на задний двор в пижаме, видимо, все еще сомневаясь в затее.

– Тадам, – провозгласила я, надеясь, что он не сочтет увиденное глупостью, не развернется и не уйдет обратно в дом.

Я устроила на заднем дворе маленький туристический лагерь. Палатки у нас не было, но я уложила на дворе два спальных мешка и подушки – голова к голове.

– Все взаправду? – спросил Беккет, делая шажок вперед, и на лице его появилась улыбка.

– Сначала побрызгайся вот этим, – я протянула ему большой баллончик с аэрозолем против насекомых.

Это было единственное, о чем я волновалась: коль скоро мы собирались спать на открытом воздухе, я ожидала нападения ужасных стай москитов, которые вот-вот слетятся, чтобы съесть нас заживо.

Беккет поливался спреем, пока не закашлялся, потом побежал к спальным мешкам, распыляя аэрозоль в мою сторону. Я честно вытерпела это, прежде чем забраться в свой спальник.