– Я могу принести тебе что-нибудь поесть, или, по меньшей мере, помочь с банками для этих образцов, – предложила Натали с берега.

– Спасибо, но лодка только взбаламутит воду. Сейчас закончу и вернусь, – Дэв одной рукой достала из рюкзака пластиковую банку, а другой медленно опустила в воду длинный металлический шест с всасывающей камерой на конце. Набрав образец ила, она убрала банку обратно в рюкзак. – Это первый.

Натали с берега фиксировала время взятия пробы, отмечая температуру воздуха, воды и точное место, где был извлечен образец.

– Спасибо, что согласилась поиграть в моего личного секретаря, – сказала Дэв, двигаясь в сторону берега. – Наверняка у тебя были дела поинтересней, чем ходить тут со мной.

– Ничего страшного, – на самом деле у Натали, конечно, имелись и другие дела, но они бы не доставили ей столько удовольствия. Она должна была патрулировать парк площадью почти восемьсот квадратных километров, раскинувшийся на западном берегу озера Лейк Джордж. Само озеро было чуть больше пятидесяти километров в длину и около пяти в ширину. Оно являлось очень популярным местом отдыха, поскольку располагалось в самом сердце горного хребта Адирондак. Стараниями экологов и служб охраны эти горы сохранились такими же дикими и восхитительными, как и столетия назад.

– На следующей неделе мне дадут помощника-практиканта, – с этими словами Дэв взялась за протянутую руку Натали и слегка неуклюже вскарабкалась на берег. От тяжести снаряжения нога болела еще сильнее, поэтому особенно приятно было ощутить теплоту сильных пальцев Натали. – Спасибо.

– Нет, мне действительно очень интересно, – Натали постаралась ничем не выдать истинную причину интереса к этой женщине. В Дэвон Вебер все – от кончиков ее светло-каштановых коротких волос и до отличной фигуры настоящей спортсменки – говорило о том, что она лесби. К тому же, Дэв просто светилась уверенностью и силой, это притягивало Натали как магнитом. Но нельзя было поддаваться соблазну – женщинам предстояло работать вместе несколько месяцев. Натали это прекрасно знала и очень боялась поставить Дэв в неловкое положение. – К тому же, у меня есть рация, и если я кому-то понадоблюсь, то просто брошу тебя здесь одну.

– Это очень мило с твоей стороны, – улыбнулась Дэв.

Натали улыбнулась в ответ:

– Сколько образцов ты собираешься взять?

– Ну, – задумчиво протянула Дэв, откидывая со лба прядь волос. Они шли по узкой тропе, которую проложили спускавшиеся к водопою животные. – Еще мне нужны образцы почвы, воды, растений, рыб… Примерно, пару тысяч.

– Ты наверно шутишь!

Натали резко остановилась, отчего Дэв, чуть было не наткнувшись на нее, прикоснулась грудью к спине Натали. Женщины еще никогда не оказывались так близко друг к другу. И Дэвон впервые заметила, как по-особенному были стянуты лентой длинные черные волосы Натали. Порыв воздуха подхватил их тонкий цветочный аромат, от чего Дэв почувствовала приятную дрожь в теле и отступила назад.

– Нет, я абсолютно серьезно. Последний раз озеро исследовали восемь месяцев назад. И теперь необходимо уточнить все данные, поскольку судоходство в последнее время очень возросло, да и промышленные зоны прилегающих территорий тоже не самым лучшим образом воздействуют на экологию.

– Это мне известно. Но я думала, что люди твоего уровня не лазают по болотам, а сидят в лаборатории и отдают приказания младшим сотрудникам, – поддразнила ее Натали.

Они подошли к бело-зеленому фургону с эмблемой Нью-Йоркского Департамента охраны природы.

– Наверное, я просто слишком старомодна, – ответила Дэв. Она стянула с себя защитное снаряжение и бросила его в багажник, оставшись в простых джинсах и футболке, после чего забралась в фургон и постаралась поудобнее устроить свою больную ногу. Натали села за руль. – Для того чтобы решить проблему, мне важно увидеть все собственными глазами. Если бы я прислала сюда кого-то, кто не является экспертом и не имеет представления о водных экосистемах, а только собирает образцы, мы рисковали бы не заметить ранние признаки загрязнения. А они оказывают огромное влияние на популяцию рыб.

– Рыбы – это твоя специализация? – Натали выехала со стоянки и повернула на трассу, пролегающую вдоль берега озера.

– Вроде того, – Дэв раскрыла карту, на которой были отмечены все запланированные места взятия проб. – Я специалист по пресным водоемам. Начинала с исследования популяций рыб, а потом заинтересовалась, как изменение окружающей среды влияет на динамику их развития и размножения.

– Вот, значит, как ты связалась с Департаментом Охраны Природы.

– Формально я независимый консультант, но этим летом я провожу совместное исследование с Дерринским Институтом Пресной Воды и правительством штата.

– Значит, рыбы... – в голосе Натали чувствовалась ирония. – А почему ты заинтересовалась именно ими?

Дэвон задумалась, стоит ли отвечать на этот вопрос честно. Как отреагировала бы Натали, узнав, что озеро Лейк Джордж было ее первым и, так уж вышло, лучшим другом. Найти общий язык со сверстниками не получалось, и все свое время девушка проводила у воды. Целыми днями Дэв лежала на прогретом солнцем причале и чувствовала себя счастливой, наблюдая за маленькими стайками рыб. И практически всегда она думала о том, каково это – быть частью такой стаи. Ей хотелось так же ловко двигаться вместе с остальными – как часть единого целого. Тогда, в детские годы, она чувствовала себя очень одинокой. Одинокой она чувствовала себя и сейчас, с той лишь разницей, что теперь она даже и не мечтала найти свою стаю. Но вряд ли обо всем этом стоило рассказывать. Дэвон плохо знала Натали и не собиралась раскрывать ей все свои секреты.

– Я очень много времени проводила на озере, когда была маленькой. Тогда мне казалось, что я наполовину рыба.

– Но ведь теперь ты уже большая девочка, – Натали окинула Дэвон долгим оценивающим взглядом.

Неожиданно для себя самой Дэв точно так же внимательно посмотрела на Натали и подумала о том, что та весьма симпатична. К тому же, у нее не было обручального кольца. Впереди их ждало долгое, жаркое лето, которое могло оказаться очень щедрым на приятные сюрпризы.

Откинувшись на спинку сиденья, Дэв с загадочной улыбкой произнесла:

– Здорово, что ты это заметила.



Глава Вторая

К тому времени, когда приехала «скорая», Лесли чувствовала себя гораздо лучше. Причиной недомогания, очевидно, являлось то, что последние несколько недель она работала еще усерднее, а спала гораздо меньше обычного.

– Нет, подождите, – Лесли попыталась остановить загорелого блондина и его серьезную напарницу, которые хотели усадить ее в кресло-каталку. – Я чувствую себя совершенно нормально. Это просто небольшое головокружение, оно уже прошло. Пожалуйста, позвольте мне встать.

– Просто постарайтесь расслабиться, мэм, – автоматически ответила брюнетка, уверенным движением прикрепляя датчики ЭКГ под блузкой Лесли.

«Мэм, – раздраженно повторила про себя Лесли. – Ее рука под моей блузкой, а она называет меня «мэм». Что-то явно было не так в этой ситуации. Резким движением, слегка напугавшим даже ее саму, Лесли отбросила руку медсестры.

– Я не поеду ни в какую больницу, – она произнесла это с той же отточенной годами интонацией, которая заставляла присяжных выпрямляться в креслах.

Та, что назвала ее мэм, наклонилась к Лесли и положила обе руки на подлокотники кресла. Она говорила так тихо, что никто, кроме них самих, не мог этого слышать.

– Я понимаю, это очень неприятно, когда вокруг все так суетятся. Но сейчас у вас очень низкое давление и слишком частый ритм сердца. Если вы попытаетесь самостоятельно подняться, то рискуете снова упасть в обморок. И тогда это обеспечит вам занимательное путешествие в реанимацию. Будет лучше, если мы осмотрим вас в больнице.

Лесли слушала эту женщину и тонула в ее темных внимательных глазах. Она не могла вспомнить, когда в последний раз на нее смотрели с таким пониманием. Это было слишком давно. Как же так получилось, что совершенно незнакомый человек может с легкостью понять ее, когда те, кто казались близкими, не способны на подобное? На самом деле, медсестра была абсолютно права: Лесли ужасно себя чувствовала.

– Заберите меня отсюда, пожалуйста, – прошептала она.

– Хорошо. Кстати, меня зовут Эми.

– Какие у тебя красивые глаза, Эми, – успела прошептать Лесли, как тут же снова потеряла сознание.

Лесли открыла глаза и обнаружила, что лежит на узкой больничной кровати. Матрас оказался тонким и очень жестким, а одеяло пахло хлоркой. Вместо двери висела бледно-зеленая штора, зеленого цвета была и плитка на стенах. От слишком яркого света приходилось щуриться. Понадобилось мгновение для того, чтобы ощутить, что мигрень прошла, осознание этого принесло радость. Еще мгновение – и Лесли увидела, что множеством капельниц и катетеров она присоединена к устройству, которое, вероятно, отслеживало состояние организма. Что бы с ней ни происходило, это не должно было вызвать такого тщательного наблюдения. Подавив внезапно нахлынувшую волну паники, Лесли постаралась нащупать кнопку экстренного вызова медсестры. Раздраженная тем, что кнопки нигде не оказалось, Лесли уже приготовилась закричать на все отделение больницы, но решила, что это только привлечет к ней еще больше нежелательного внимания.

Она вытянула руку, пытаясь найти что-то, что опустило бы перекладины кровати. Но как только она нащупала нужную рукоятку, в палату вошел улыбающийся мужчина в белоснежном халате. Красными буквами на его нагрудном кармане было написано: дежурный врач, доктор Питер Эрхарт.

– Я доктор Эрхарт, – озвучил он и без того понятное, и слегка пожал руку Лесли. – Как вы себя чувствуете?

– Если не считать небольшой усталости, то все в порядке. Надеюсь, вы собираетесь меня выписать…

Доктор подтянул стальной стул к кровати, присел и слегка наклонился в сторону девушки: