В знак покорности я склонила голову над тарелкой и задумчиво поковырялась в ней. Выбранный матушкой для сегодняшнего обеда сорт макарон напоминал червячков опарышей, о чем я задумчиво и сообщила окружающим. А еще, припомнив прочитанные в детстве книги, с воодушевлением рассказала, как с их помощью лечили гнойные раны в концлагерях для военнопленных. Версальски, поднесший ко рту вилку с нацепленными на нее макаронами, отчего-то есть их не стал и положил обратно. А я, закончив лекцию, напротив, смачно схряпала штучек десять за раз. Полу стало совсем тоскливо.

— Лайза, мы же с тобой договаривались! — тоном, не предвещавшим лично мне ничего хорошего, обратилась ко мне маменька.

— Да? — Состроив невинную физиономию, я подцепила очередную порцию макарон.

— Ты, кажется, забыла, ради чего все это затеяно. Поэтому напоминаю: Пол был столь любезен, что согласился принять твое приглашение на обед и развеять твою хандру, вызванную тем, что тебя бросил жених. Так что веди себя прилично, не позорь меня перед коллегой!

Тут настал мой черед поперхнуться маменькиной стряпней. Ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Значит, это уже моя личная инициатива — притащить этого мозгляка в нашу квартиру, чтобы он развлекал меня в отсутствие Леши?! Ну просто обалдеть можно! Ладно, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Он собирался веселить меня? Вот пускай и приступает!

— Да, признаюсь, этот ужасный скандал вывел меня из себя. Я действительно чувствую себя подавленной. Поэтому, Поля, — мне ведь можно вас так называть? — так вот, Поля, я была бы крайне признательна вам, если бы вы смогли поднять мое настроение. Вы ведь именно для этого сюда пришли?

Мать опять шикнула на меня, но на этот раз гораздо тише, из чего я сделала вывод, что еще немного — и мои реплики перестанут ее бесить. А вот Версальски как-то очень недобро посмотрел на меня, видимо, роль клоуна по вызову его нисколько не прельщала. За это, между прочим, пускай матушку благодарит. Это ведь она так «ловко» на меня все стрелки перевела, вот теперь пускай и расхлебывает последствия!

Некоторое время мы сидели молча, лишь слышалось тихое позвякивание вилок о тарелки. Развлекать меня никто не спешил, несмотря на все обещания. Впрочем, замуж тоже звать не торопились. Ну вот, зря я, что ли, во все розовое вырядилась? Сижу тут, понимаешь, жду предложения руки и сердца. А оно все не следует и не следует.

Может быть, потенциальному жениху еще что-нибудь рассказать о своем прошлом? Глядишь, и оттает… но тут инициативу перехватила маменька. Словно спохватившись, что атмосфера за столом далека от непринужденной, она принялась рассказывать о моем детстве. Не скрою, мысли у нас с ней работали в одну сторону, только зачем же было так глубоко копать и рассказывать какому-то постороннему господину о том, как я барахталась в пеленках и агукала беззубым ртом, пуская пузыри? Разумеется, это более безопасно, нежели рассказ о больничных процедурах, но не сказать, чтоб сильно приятнее. По крайней мере лицо Пола вновь приняло кислое выражение. Понятно, милые сердцу любой матери истории о младенцах мы не перевариваем. Что ж, примем на заметку, авось когда и сгодится.

Наконец, сообразив, что она рассказывает явно что-то не то, маменька бодро предложила Полу поведать что-нибудь о себе. Тот безо всякого энтузиазма нудно отбарабанил некое подобие краткой автобиографии. Не был, не состоял, не привлекался… То есть звания, научные работы, материальное и семейное положение… Скучно, господа, ни задора, ни изюминки! С таким жить — через пару лет сама прокиснешь, как залежавшийся кефир.

— А у вас было много женщин? — решила я добавить перчика в наш пресный застольный треп.

Маменька тут же напряглась, а Версальски, как ни странно, напротив, польщенно улыбнулся.

— Я — зрелый мужчина, поэтому в моей жизни было достаточно подобных эпизодов, — не без гордости поведал он.

— Пальцев на руках хватит, чтобы пересчитать? — тут же поинтересовалась я.

Версальски хищно сверкнул глазами в мою сторону, после чего приблизился и произнес:

— Значительно больше. Думаю, Лайза, вы будете понятно удивлены, когда мы с вами получим возможность познакомиться друг с другом несколько ближе.

— Так чего ждать? — радостно заявила я и передвинула свой стул вплотную к нему. — Вот мы и стали ближе! И чем вы меня удивите?

— Очаровательная шутница! — произнес он сквозь зубы и внезапно сгреб меня к себе на колени.

От неожиданности я едва не охнула. Впрочем, маменька моя тоже не лучилось счастьем при виде вольностей, которые позволял себе ее протеже. Этим-то я и решила воспользоваться.

— Мама, а тебе не кажется, что Поля несколько спешит? — промурлыкала я, одновременно освобождаясь от довольно-таки сильного захвата Версальски. Тот, впрочем, отпускать меня не спешил. Более того, воспользовавшись тем, что матери не была видна моя спина, тут же запустил руку под майку. Пришлось словно бы невзначай упереться локтем ему в кадык. Только после этого импортный проходимец догадался, что лучше бы мне не мешать и дать возможность спокойно сесть обратно на свой стул.

Однако маменька повела себя довольно странно. Вместо того чтобы погрозить Версальски пальцем и намекнуть, что в порядочных домах Лондона и Парижа так себя с невестами не ведут, она вдруг, сославшись на срочный телефонный звонок, который ей кровь из носу надо сделать прямо сейчас, смоталась из кухни, оставив меня наедине с этим уродом.

И вот тут-то я и призадумалась. Какая из полученных инструкций и задач важнее: запугивание Версальски или сбор компромата на него же? Пожалуй, что все-таки второе. я замуж за него я при любом раскладе не выйду, а вот если удастся растащить их с матушкой по разным углам — действительно было бы здорово! Только как бы сделать так, чтобы он про маменьку что-нибудь особо гадостное сказал? Ведь если он пропустит пару-тройку соленых выражений в мой адрес, матушка всегда найдет, чем его оправдать: мол, я сама виновата, не так себя вела, спровоцировала бедолагу и так далее. А вот если Пол пройдется по ее особе и наговорит пакостей персонально про нее, этого она уже ни оправдать, ни стерпеть не сможет. Что ж, Лизка, крутись как хочешь, но сделай так, чтобы этот заморыш во всех красках расписал тебе, как «ценит» соавтора…

Версальски же тем временем, явно возомнив себя Казановой, продолжил свои грязные поползновения. Еле успела отпрыгнуть вместе со стулом на безопасное расстояние, а то бы опять сгреб меня на свои костлявые коленки. Впрочем, его это нисколько не обескуражило. Пол, видимо, счел, что своим уходом матушка дает ему полный карт-бланш, и решил воспользоваться им на все триста процентов. Только вот кто его учил так соблазнять девушек? Или он считает, чем стремительнее напор, тем меньше шансов получить по морде от растерявшейся жертвы? Что ж, подозреваю, в таком случае я буду первой, кто докажет ему пагубность подобной тактики.

Скакать на стуле от охотящегося за мной Версальски надоело практически моментально. Поэтому незаметно сперев со стола вилку и зажав ее в левой руке (на случай самообороны, но более всего для самоуспокоения), я попыталась вызвать Пола на откровенность. Надо сказать, получалось у меня это не очень. Чтобы было понятнее, от чего мне с таким трудом давался простой в общем-то разговор, представьте себе, что вас попросили взять интервью у голодного осьминога, который использует любую возможность, дабы набросить на вас щупальца. Представили? То-то же. Честно говоря, соблазн пустить вилку в ход и пришпилить Версальски за воротник к стене был просто нестерпимым, но я мужественно поборола в себе этот порыв. Сначала дело, а удовольствие потом. Чтобы вытянуть из Пола как можно больше нужной информации, я решила слегка встряхнуть его, шокировав изысканным лексиконом:

— Слушай, чувак, а чего ты так ко мне прицепился? Че, другие бабы на тебя и не смотрят? Или я такой красоты неземной, что у тебя штаны от страсти рвутся?

К чести Версальски, в себя он пришел быстро. Более того, он мигом сориентировался и ответил не менее витиевато:

— Не считай себя красоткой, бэби. В моей коллекции числятся куда более выдающиеся экземпляры.

— Тогда объясни мне, бестолковой, с чего вдруг такие резкие телодвижения в мою сторону? У тебя что, перманентный спермотоксикоз? Или просто бабы полгода не было?

Версальски поджал губы и весьма недобро посмотрел на меня. Ага, задело! Так тебе и надо, сморчок! «Не считай себя красоткой!» Да по сравнению с тобой я Мисс Вселенная.

— Не строй из себя дурочку большую, чем ты есть! Мне наплевать, что ты там о себе возомнила, но если ты еще хочешь быть моей женой, то запомни раз и навсегда: не стоит злить старину Пола!

— А то что?

— Возможны последствия, — не стал вдаваться Версальски в подробности своего кровожадного характера.

— Какого рода? Ты будешь меня бить? Ты поднимешь руку на свою любимую жену? — округлила я глаза.

— Исключительно ради ее же блага, — «обрадовал» меня кандидат в мужья.

Понятно. Один маленький плюсик уже в моем активе. Вряд ли маменька будет счастлива узнать о методах, которыми жених собирается учить ее дочурку хорошим манерам. Но для полноценного компромата этого крайне мало. Что ж, попробуем зайти с другого бока.

— А по-моему, ты меня нисколечко не любишь! — надула я губы, одновременно делая еще один отскок в сторону от озабоченного Версальски.

— Любовь не является определяющей категорией при заключении брака, — безапелляционно заявил Пол. — Это всего лишь глупые романтические пережитки прошлого. Никакая любовь не может служить надежным фундаментом будущего союза.

— Значит, все-таки брак по расчету? — как можно ближе подвела я его к нужной мне теме. — Тогда получается, я как человек тебе глубоко безразлична? Даже если бы я была хромой, горбатой и косоглазой, ты бы все равно решился взять меня в жены?

— Ну, не стоит преувеличивать. — Пол надулся от ясности, и мне стоило неимоверного количества потраченных нервных клеток сдержаться и не ткнуть его пальцами в щеки. — Ты, конечно, не Мадонна, но вполне привлекательна в своем роде. Кроме того, твоя мать уверила меня, что ты здорова и готова подарить мне наследника.