– А я говорила, что не позволю тебе платить, – сказала Бети. – Извини, у меня созрел новый план. Кстати, Блэр, почему бы нам завтра не отправиться на поиски квартиры?

Я не успела согласиться, как в дверь постучали и в комнату вошел Грант.

– Ты не должен входить к моей девочке без разрешения, – недовольно прорычал Джейс. – Она могла быть голой.

Грант закатил глаза, потом мельком посмотрел на меня и улыбнулся.

– Успокойся, олух, я видел твою машину возле дома. Я приехал, чтобы попросить Блэр прогуляться со мной.

– Что, давно по морде не получал? – спросил Джейс.

Грант ухмыльнулся и отрицательно покачал головой, а потом снова посмотрел на меня.

– Блэр, давай прогуляемся, надо наверстать упущенное.

Был ли Грант в курсе этой большой лжи? Конечно же, он обо всем знал. Но я не могла ему отказать. Он был первым человеком, который был добр ко мне в Розмари. Он заправил мою машину, беспокоился за меня, когда я спала в каморке под лестницей. Я кивнула и встала с дивана.

– Хорошо, тем более эти двое явно нуждаются в уединении.

Я оглянулась на Бети и наткнулась на ее внимательный взгляд. Когда я улыбнулась, она заметно расслабилась.

– Из-за нас уходить не стоит. Нам же надо решить, где мы будем жить на следующей неделе, – сказала Бети, пока я шла к выходу.

– Вы успеете обговорить это позже, Бетанн. Блэр почти месяц не было в Розмари. Делиться надо, – парировал Грант, открывая передо мной дверь.

– Раш будет психовать… – прокричал Джейс, но Грант закрыл дверь, и я не услышала, что ему ответила Бети.

По лестнице мы спустились молча, а когда оказались на тротуаре, я посмотрела на Гранта и спросила:

– Ты просто по мне соскучился или есть что-то, что ты хочешь мне сказать?

Грант улыбнулся:

– Я скучал по тебе. Мне тут, понимаешь ли, пришлось иметь дело с Рашем, а он вечно был не в духе. И это еще мягко сказано. Так что, поверь, я чертовски по тебе соскучился.

Я понимала его желание отшутиться, но думать о терзаниях Раша было невыносимо.

– Извини, – промямлила я, потому что не знала, что сказать в ответ.

– Просто я рад, что ты вернулась.

Я промолчала. Грант явно чего-то недоговаривал. Интуитивно я понимала, что он мучительно подбирает слова…

– Мне жаль, что так все получилось, – сказал Грант. – Да еще Нэн… Со стороны может показаться, что она самая испорченная сучка в мире, но у нее, поверь, было то еще детство. Несладко ей пришлось. Будь Джорджина твоей матерью, ты бы, может, и поняла. Рашу было легче, ведь он парень. А вот Нэн… проклятье, ей действительно было хреново. Это, конечно, не оправдание, но я просто пытаюсь объяснить.

Мне нечего было ему сказать. Никакого сочувствия к Нэн я не испытывала. А вот ее мужчины явно ее жалели.

– Само собой, она повела себя не по-людски. Как можно было скрывать от тебя все. Прости, что я сам не рассказал тебе, но я даже не подозревал, что между тобой и Рашем что-то есть. Я понял это, только когда он слетел с катушек, тогда в клубе. Понятное дело, я видел, что он на тебя запал. Но ведь почти все парни тут у нас на тебя запали. Я решил, что он не станет за тобой ухлестывать. Потому что он очень предан Нэн и… ну, из-за того, кто ты для них обоих.

Грант остановился, и я повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Я никогда его таким не видел, – сказал он. – Никогда. Его как будто выпотрошили. Злой стал, угрюмый, не подступишься. После твоего отъезда он даже улыбаться перестал, совсем потерял интерес к жизни. Конечно, он не был честен с тобой, и ты могла подумать, что он тебя предал, защищая сестру… Но ведь у вас было так мало времени. Ты пойми, он всегда, с самого детства отвечал за Нэн. Она была для него всем. А потом вдруг в его жизни появилась ты, и все изменилось. Со временем он бы тебе обязательно все рассказал, я это точно знаю. Но тогда он просто считал, что это несправедливо по отношению к Нэн. Ведь он запал на девчонку, из-за которой, как он всегда думал, его сестра осталась без отца. Все, в чем он был уверен, рухнуло в один миг.

Я молча смотрела на Гранта. Ничего нового он не сказал. Все это я уже не раз прокручивала в голове. Я прекрасно понимала, о чем он говорит, вот только… Только это ничего не меняло. Даже если бы Раш рассказал о том, кто он и кто Нэн, для меня ничего бы не изменилось. Они остались бы теми же. Последние три года жизни моей мамы были для нее настоящим адом, а они в это время жили в своих роскошных домах и весело порхали с одной вечеринки на другую. Их вера в свою же собственную ложь – вот то, через что я не могла переступить.

– Проклятье, кажется, я все только испортил. Понимаешь, я просто хотел поговорить с тобой. Блэр, ты должна поверить, что Раш… Ты нужна ему. Он понимает, что виноват. Я точно знаю, он никогда не перестанет думать о тебе. Если он завтра попытается заговорить с тобой об этом, хотя бы выслушай его.

– Грант, я его простила. Просто не могу об этом забыть. То, что между нами было, и то, к чему мы шли… все кончилось. Больше ничего не будет. Я туда не вернусь. Не могу. Но я, конечно, выслушаю его. Поверь, он мне небезразличен.

– Понятно, – сказал Грант и устало вздохнул. – Что ж, это лучше, чем ничего.

Больше я ничего не могла ему предложить.

Раш

Она вышла из дома Бети раньше, чем я успел выскочить из машины. В руках у нее было два стаканчика с кофе. Я открыл дверцу и вылез из «рейнджровера». Волосы ее были распущены. Мне нравилось, когда она так ходила. На ней были коротенькие шорты, и я понял, что, когда она сядет в машину и они поднимутся еще выше, мне будет очень трудно сосредоточиться на дороге. Я оторвал глаза от ног Блэр и увидел, что она внимательно на меня смотрит, старательно скрывая улыбку.

– Тебе пришлось рано встать из-за меня, так что – вот, принесла тебе кофе.

Говорила она тихо и как-то неуверенно. Я задался целью во что бы то ни стало сделать так, чтобы за время нашей поездки Блэр не чувствовала неловкости.

– Спасибо, – поблагодарил я и, улыбнувшись, открыл ей дверцу машины.

Я жутко нервничал и не спал с трех часов ночи. За это время я выпил два кофейника, не меньше, но говорить об этом Блэр, конечно, не стал. Она принесла мне кофе, и это было приятно. Закрыв за ней дверь, я перешел на свою сторону.

Когда я посмотрел на Блэр, она маленькими глотками отпивала кофе.

– Если хочешь послушать музыку, все как я и обещал – выбор за тобой, – напомнил я.

Она не пошевелилась, но на ее губах я заметил легкую улыбку.

– Спасибо. Поверь, я помню. Мне и так хорошо. Для начала мне надо проснуться, но ты можешь что-нибудь включить.

Мне было плевать на радио, я просто хотел поговорить с Блэр. Все равно о чем, лишь бы говорить с ней.

– Ну и какой у тебя план? Кейн знает, что мы приедем за твоими вещами? – спросил я.

Блэр слегка отодвинулась от меня, и я усилием воли заставил себя смотреть на дорогу, а не на ее ноги.

– Нет, не знает. Я хотела все объяснить ему и его бабушке. Бабуле Кью. И еще хочу попросить его продать мой грузовик и переслать мне деньги. Сюда мне на нем уже точно не доехать, совсем развалился.

Я обрадовался, что Блэр больше не будет ездить на своей развалюхе. Но теперь у нее не было машины. Подарить ей новую я мог хоть завтра, но Блэр никогда бы не приняла от меня такой подарок. Оставалось надеяться, что ее грузовик еще можно реанимировать.

– Я мог бы перегнать его в автосервис, пока ты собираешь вещи. Может, все не так страшно.

Блэр вздохнула:

– Спасибо, не стоит. Кейн уже отгонял его в мастерскую, просил подлатать, чтобы я могла хотя бы по Самиту ездить. Но это все временно. Нужен полный ремонт, а я себе не могу это позволить.

Я крепче вцепился в руль. Мысль о том, что Кейн заботился о Блэр, сводила меня с ума. Это он занимался ее машиной. Это его семья приютила Блэр, когда она нуждалась в помощи. А моя превратила ее жизнь в ад. И меня не было рядом, когда она нуждалась в помощи.

– Так у вас с Кейном…

Черт, о чем я спрашивал? Что у них с Кейном? Твою мать! Я не хотел об этом слышать.

– Раш, мы друзья. Дружили с самого детства, и мои чувства к нему не изменились.

Я ослабил хватку, опустил одну руку с руля и вытер потную ладонь о джинсы. Близость Блэр сводила меня с ума. Если я хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно, я должен был держать себя в узде. И начать нужно было с того, чтобы при встрече не набить морду Кейну.

До того как я успел что-то ответить, Блэр потянулась вперед и включила радио. Она нашла волну с кантри, откинулась на сиденье и закрыла глаза. Я наговорил лишнего, и Блэр вежливо дала мне понять, что хочет, чтобы я заткнулся. Намек я понял.

Тридцать минут прошло в молчании, а потом зазвонил мой телефон. На дисплее торпеды высветилось имя Нэн. Ее проклятый айфон был запрограммирован на мою машину. Обычно это удобно – руки остаются свободными. Но теперь, когда Блэр могла прочитать имя Нэн, все выглядело не так круто. Мне не нужны были напоминания о том, как мы расстались. Этот день ничто не должно было омрачить. Я сбросил звонок, и снова заиграла музыка.

К Блэр я не поворачивался, но чувствовал ее взгляд. Это было непросто.

– Ты мог бы поговорить с ней. Она же твоя сестра. – Блэр сказала это так тихо, что я едва услышал ее из-за музыки.

– Да, сестра, но я не хочу, чтобы сегодня ты вспоминала о том, что с ней связано.

Блэр продолжала смотреть на меня. Я очень старался говорить непринужденно, хотя больше всего на свете мне хотелось затормозить на обочине, взять ее лицо в ладони и сказать о том, что она для меня значит и как я ее люблю. Но хотела ли она этого?

– Раш, мне уже лучше. У меня было время все переварить. Все равно мне придется встретиться с Нэн в клубе, и я готова к этому. Сегодня ты мне помогаешь. Ты мог бы заняться чем-то другим, но решил потратить на меня целый день. Не хочу, чтобы из-за меня ты не разговаривал со своими близкими. Я тебе не помешаю.