— Я люблю Макса, папа. — Эти слова наконец обрели свободу. Франциска боялась поднять лицо, чтобы не встретиться взглядом с отцом. — Я сделала все, что ты просил… Я изо всех сил старалась вписаться в планы Джона, но как можно идти против своего сердца? Я поняла это сегодня, поняла, что могу больше вообще не увидеть Макса. Ты думаешь, что я еще слишком молода, чтобы рассуждать так… Вы с Джоном полагаете, что знаете лучше меня… Но, когда я с Максом, я чувствую, что вы оба не правы. То, что я чувствую, находясь в обществе Макса, так отлично от всего того, что я до сих пор знала и видела в жизни… Как я теперь могу выходить замуж за Джона?

Доктор долго думал над ее словами. Франциска же печально продолжала:

— Я люблю Макса так, как ты любил маму…

— Ох… Как ты все усложнила, дочь!

— Мне очень жаль, прости. Нужно было определиться раньше, но вы оба так давили на меня своей уверенностью! Макс совсем не такой, каким вы его себе представляете! Он любит меня!

— Тогда он все равно приедет, несмотря на мой запрет, — сдавленным голосом проговорил доктор. — М-да, твое заявление меняет все дело… Давай подождем день-другой и посмотрим, что он предпримет, а? Если ты права, он приедет. Хотя бы только для того, чтобы узнать, почему ты от него сбежала.

— А если не приедет? — прошептала девушка со страхом.

— Приедет, — спокойно сказал доктор. — Он покинул остров, видимо, уже решив этот вопрос для себя. Может, позднее он намеревался вернуться к своей работе? Хотя поездка в Лондон, несомненно, заставит его пойти на определенные сокращения в книге.

Они говорили о Максе еще несколько минут, не видя никакого выхода из возникшей ситуации.

— Обещай мне, дочь, одну вещь. А именно: что ты будешь благоразумна. Я на твоей стороне, хотя все это кажется мне очень странным. Твое счастье я ставлю превыше всего остального. А сейчас иди спать, милая. Уже поздно.

Доктор поцеловал дочь, пожелал ей спокойной ночи и долго еще сидел, погруженный в нелегкие размышления.

Через два дня появился Макс. Выглядел он прекрасно. Франциска была так рада, что едва не бросилась ему на шею, однако вовремя удержалась и заняла выжидательную позицию, так как понимала, что он может быть не в настроении для изъявления нежностей. Он был не похож на того Макса, которого она себе представляла. Был как будто сильнее, выше, стройнее. Его лицо было маской, за которой надежно скрывались все его чувства. У Франциски защемило сердце, ибо она понимала, что сейчас между ними разгорится борьба. У нее было ощущение, что Макс ни перед чем не остановится. Выглядел он усталым, и она предложила ему поесть.

— Нет, спасибо. Подкрепляться мне незачем.

Доктор проводил Макса в комнату.

— А мы гадали, приедете вы или нет.

Макс смерил его ледяным взглядом, не садясь на предложенный ему стул. Он был неприступен.

— Я приехал, чтобы получить объяснения, — холодно заявил он.

Доктор выразил свое удивление.

— Вот как? Мы рассчитывали, признаться, на обратное. Это мы нуждаемся в объяснениях, которые вы смогли бы дать нам.

— Ты уехала, не предупредив… после того, как мы договорились о встрече, — быстро проговорил Макс, нервно барабаня по спинке стула пальцами.

Франциске было жаль Макса. Он явно хотел остаться с ней наедине, а вынужден был стоять между ней и ее отцом.

— Знаете, учитывая открывшиеся обстоятельства… — начал было доктор.

Макс метнул на него рассерженный взгляд.

— Дайте возможность Франциске самой ответить на мой вопрос. Пожалуйста! Это касается только нас двоих, и никого больше.

Темные искорки блеснули и в глазах доктора.

— Ошибаетесь, любезный. Это касается нас всех.

Франциска поспешила вмешаться, дабы положение не ухудшилось. Макс занимал сейчас непримиримую позицию, и она понимала, что, если он сейчас разругается с ее отцом, это может означать конец их отношений.

— Мы… Мы заезжали на остров в среду днем, — сказала она.

— Меня не было. Я отправился на берег за продуктами, — быстро ответил Макс, словно этот ответ был у него наготове. — Старик лодочник накануне как следует напился и про все на свете забыл.

— Твоя… невеста просила нас остаться и подождать тебя, но мы не стали этого делать, — спокойно продолжала Франциска, лишь слегка споткнувшись на слове «невеста».

Девушка и ее отец напряженно всматривались в загорелое лицо Макса, ожидая реакции, и Франциска заметила, как по нему пробежала легкая тень неловкости. Но как доктор ни старался определить, смутили его эти слова Франциски или нет, сделать этого он не смог.

Доктор мысленно похвалил дочь. Она очень аккуратно и ловко упомянула про невесту.

— Кто-то просил вас остаться? Ты имеешь в виду Лолу?

Что это было? Он пытался выиграть время?

Франциска решила помочь Максу:

— Ее так зовут? Такая стройная симпатичная девушка с длинными черными волосами…

— Лола. Я вырос вместе с ней. Знаю ее столько же, сколько знаю самого себя. У нас с ней никогда ничего не было, и она не значит для меня как женщина ровным счетом ничего. Если бы вы тогда остались и дождались меня, то сами увидели бы.

— Нам показалось, что оставаться нет смысла. Она что, не передала тебе, что мы были? — спросила Франциска.

— Нет. Неужели ты думаешь, что я наслаждался бы еще целую неделю отдыхом, если бы знал, что тебя ввели в заблуждение? Я ждал… потому что обещал не беспокоить тебя неделю, которая нужна была тебе для принятия окончательного решения. У меня и в мыслях не было, что ты можешь нарушить нашу договоренность и, не сказав ни слова, выехать из отеля.

Доктор холодно спросил:

— С какой это стати Лола вдруг стала называть себя вашей невестой, если, как вы уверяете, ничего подобного в реальности нет? Или нам не стоит задавать этот вопрос?

Макс вновь закипел гневом.

— Господи, подурачилась, вот и все! Она и не подозревала о том, кто вы и какой эффект может быть вызван этими словами. Если позже она о чем-то таком и догадалась, то перепугалась настолько, что ни о чем не рассказала мне. Надеюсь, вы не думаете… — Макс пробежал длинными тонкими пальцами по своим густым темным волосам, на его лице выступил легкий румянец. — Надеюсь, вы не думаете, что Лола жила вместе со мной на острове?

— Именно так мы и подумали, — подтвердил доктор.

Макс повернулся к девушке.

— Франциска…

— Я не знала, что и подумать, Макс.

— Так вот, этого не было. Никакая она мне не невеста. — Макс говорил четко и уверенно. Так, что ему невозможно было не верить. — Не знаю, с чего это ей взбрело в голову так называть себя. Ну, я позже еще поговорю с ней на эту тему…

— Но, согласитесь, все благоприятствовало тому, чтобы мы вошли в заблуждение.

— Да, теперь я это понимаю. — Макс обернулся к доктору и гораздо спокойнее повторил: — Да, сэр, теперь я это понимаю. Чувствую, придется многое объяснять…

Доктор поднялся со стула. Лицо его то и дело искажалось недовольной гримасой. Это отзывалось тревогой в сердце Франциски.

— Остается надеяться, что у вас на все вопросы найдутся удовлетворительные ответы. Я бы хотел перекинуться с вами парой слов, прежде чем вы отсюда уйдете.

С этими словами доктор оставил их одних. Окна комнаты были широко распахнуты, и через них вливались яркие солнечные лучи.

Франциска молчала в ожидании. Макс не подошел к ней ближе, когда за доктором закрылась дверь. Его холодность была стеной между ними.

— Как обстоят дела с тех пор, как ты приехала домой? — спросил он наконец.

— Я все еще помолвлена с Джоном. И больше того: через месяц я выхожу за него замуж.

— Ты этого хочешь?

— Да.

— Что случилось? Почему произошла такая перемена в наших отношениях? Неужели ты поверила словам Лолы? — спросил Макс, повернувшись к девушке и напряженно глядя ей прямо в глаза.

— Нет.

— И, однако, позволила им уговорить себя. — Макс кивнул на дверь, за которой минуту назад скрылся доктор. — Как же так, если ты любишь меня? Как же так?

Франциска слышала его дыхание, шумное и прерывистое. Она тоже посмотрела ему в глаза, и у нее перехватило дыхание.

— Я скажу тебе, Макс, почему это произошло… Главным образом потому, что ты оставил слишком много сомнений в моем сердце. Ты говоришь, что любишь меня, но этого недостаточно. Мне нужно нечто большее от человека, за которого я пойду замуж. Я вправе рассчитывать на то, чтобы он меня уважал и считался со мной. Я хочу, чтобы он проявлял по отношению ко мне честность и порядочность, потому что это — составные любви. Я не легковерна. Неужели ты думаешь, что я настолько слепа, что не вижу подтекста в наших взаимоотношениях? Дело даже не в Лоле. Наши отношения неблагополучны независимо от ее существования. Ты просил, чтобы я порвала с Джоном, но что ты можешь предложить мне взамен? Скажи.

От проницательного взгляда Франциски не ускользнуло выражение нерешительности и страдания на лице Макса.

— Ага… Понимаю, в чем тут дело… — проговорил он после затянувшейся паузы.

Франциска прошла к окну, Макс последовал за ней. В его лице появилось ожесточение, а его приближение к ней напоминало приближение пантеры к своей жертве. В нем определенно было нечто угрожающее. Франциска боялась его в тот момент.

Заговорил он медленно и осторожно, словно вслух размышляя о выходе из критической ситуации.

— Я предложил тебе все, что имел, — включая самого себя, — но этого оказалось недостаточно для такой девушки, как ты. У нас было очень мало времени для того, чтобы лучше узнать друг друга. Я торопил тебя, потому что никогда прежде не испытывал ни к кому подобных чувств. Я хотел поначалу спровадить тебя с острова, потому что испугался того воздействия, которое ты способна была оказать на меня. В первый раз за весь прошедший год в моем сердце поселился мир и покой. Я забыл о женщинах и не собирался вспоминать их… Но появилась ты. С той ночи в моей жизни произошел резкий поворот. Я торопил тебя с решением, потому что… Потому что не хотел давать ни тебе, ни себе времени на размышления, которые всегда расхолаживают и искажают суть…