— Хорошо, Джон.

В глазах молодого человека загорелись радостные искорки. Он не ожидал столь скорой капитуляции и пребывал в изумлении.

— Не могу поверить в это, милая! Человек, который привык к неопределенно долгому ожиданию… Значит, через месяц мы поженимся?!

Он поцеловал ее. Она попыталась так же горячо ответить на этот поцелуй, но невольно сравнила его с поцелуями Макса, и ей стало себя жаль.

«Что я за человек? — презирая себя, спрашивала Франциска. — Джон ведь милый, милый!»

На протяжении всего вечера она снова и снова напоминала себе об этом. Франциска с интересом выслушивала планы Джона относительно их совместного будущего.

— Первым делом… — счастливо улыбаясь, говорил он, — первым делом я проведу ремонт в своем доме, дорогая. — У него было тщательно записано все то, о чем они договорились. Своей памяти он не доверял. Франциске снова пришлось убедиться в его исключительной надежности. Джон жил в маленьком домике в георгианском стиле на окраине Лондона. Как-то Франциска видела этот дом, и он ей понравился. Да, дом, конечно, маленький, но Джону еще повезло, что он собственный. — Твоя жизнь будет коренным образом отличаться от той, к которой ты привыкла здесь. Но ты сможешь часто приезжать сюда. Я не стану держать тебя в Лондоне на коротком поводке. Учитывая твою любовь к сельской обстановке, я разрешу тебе ездить сюда всякий раз, когда тебе захочется.

Джон был очень великодушен, и Франциска решила, что все затруднения могут быть разрешены положительно, если она перестанет витать в облаках и явит здравый смысл. Когда ее отец присоединился к ним снова, Джон тут же объявил о принятом решении.

— Рад слышать это, — улыбнулся доктор.

Франциска пыталась согревать свое сердце энтузиазмом этих двоих мужчин, тщательно избегая черных мыслей. Они оба были так уверены, что это действительно был единственно верный путь. Теперь, когда появилось нечто определенное, ей стало полегче.

— Завтра я возвращаюсь в Лондон, — сказал Джон. — Раз уж мы договорились о свадьбе, мне нужно многое сделать. Мне необходимо сейчас как следует поработать, чтобы в сентябре у нас было две свободных недели. Надеюсь, мы не станем возвращаться к этому вопросу, Франциска?

Девушка покачала головой, вновь пытаясь уверить саму себя в том, что это единственно правильный выход из состояния неопределенности. Она была рада, что они с Джоном приняли твердое решение. Видимо, женщину порой действительно необходимо подталкивать к действиям.

Джон уехал рано утром, чтобы не опоздать на лондонский поезд. Отношения между ними стали гораздо менее напряженными. Франциска видела, как живо он радовался тому, что так легко смог добиться своего. Она дала согласие и чувствовала, что это самое меньшее, что она могла дать ему в ответ на его поистине великое терпение. Джон поцеловал ее на прощание.

— Если мы не увидимся с тобой неделю или около того, знай, что это из-за того, что я дико занят, — сказал он.

— Да, Джон, я понимаю.

Франциска помахала ему на прощание. Определенно, свадьба — это выход.

Помогая миссис Прайд убираться в комнатах, девушка чувствовала себя счастливой. Миссис Прайд была с ними в течение двадцати лет и стала почти членом семьи. Она была очень обязательна и приходила убираться домой к доктору в любую погоду. Она знала также, что ее ценят в этом доме. Миссис Прайд не могла знать о том, что случилось с Франциской во время отпуска на Средиземноморье, поэтому не смогла сдержать удивления по поводу их столь скорого возвращения.

— А по-моему, это здорово — быть дома, когда никто об этом не знает, — весело говорила Франциска пожилой женщине, когда они вместе стирали с мебели пыль. — Только сейчас, когда тебя никто не достает, понимаешь, какая у нас все-таки замороченная жизнь. Обычно ведь телефон ни на секунду не умолкает.

— Ваш отец с удовольствием отдохнет от своих клиентов. Судя по его виду, он нуждается в отдыхе, — сказала миссис Прайд.

— А что, вам кажется, что он выглядит нездоровым? — тревожно спросила Франциска.

— Я этого не сказала, просто он ведь очень много работает… От работы моложе не становятся.

Франциска чувствовала себя подавленной. Она попыталась убедить отца в том, что ему нужно несколько дней полежать в постели. Убеждать было невероятно трудно, так как он был энергичным человеком. Из тех, которые считают, что постельный режим уместен только тогда, когда болезнь буквально сшибает тебя с ног.

Днем почта два раза потревожила их дом. Первый раз утром, а потом еще к пяти часам. Ни Франциска, ни ее отец не ждали корреспонденции, и поэтому оба удивились, когда услышали, как миссис Прайд разговаривает у двери с почтальоном.

Она принесла письмо им в гостиную.

— Это для вас, Франциска.

Франциска рассеянно поблагодарила ее. Она раскрыла письмо, еще не подозревая о том потрясении, которое ее ждет. Доктор вернулся к своей книге, являя всем своим видом вежливое ожидание.

«Ты обещала не уезжать до тех пор, пока мы не встретимся. Только сегодня утром, когда прошла условленная неделя и я появился в отеле, мне стало известно, что тебя нет. Я должен увидеться с тобой. Прошу тебя, разреши мне приехать. Я в Лондоне по указанному выше адресу. Макс».

Холодный тон письма сказал ей лучше всяких упреков о том, что пережил Макс после ее отъезда и, главное, как он к нему отнесся. Видимо, он и в самом деле не понимал, почему она нарушила данное обещание и выехала из отеля. Письмо выпало из руки девушки, и она обернула свое побледневшее, как полотно, лицо к отцу. Доктор встревоженно посмотрел на дочь.

— Что случилось, милая? Можно мне прочитать?

Франциска кивнула, и он поднял письмо с пола.

Она терпеливо ждала, пока отец прочтет коротенькую записку до конца. Он знакомился с ней удивительно сосредоточенно и медленно, как будто видел нечто большее, чем просто слова.

— Что мне делать? — прошептала Франциска.

— Мне это не нравится. Он приедет независимо от того, разрешишь ты ему или нет. Я так думаю.

— По крайней мере, он попросил разрешения, — слабым голосом проговорила девушка.

— Да. — Доктор выглядел мрачным и раздосадованным. — Настойчивый кавалер тебе попался… Что у него на уме, милая?

Франциска была не в силах ответить, ибо видела, что многое ему неизвестно и многое он просто не поймет.

— Он делает вид, что не знает о том, что мы видели на острове его девчонку.

— Может быть, она не стала ему рассказывать о том, что мы приплывали, — предположила Франциска. — Ты ведь даже просил ее об этом, помнишь? Может, она забыла передать ему. А может, не забыла, но просто не сочла нужным.

— Но это все равно не освобождает его от обвинения в обмане. — В раздражении доктор расхаживал по комнате. — Господи, как бы я не хотел, чтобы ты вообще ввязывалась в эту авантюру, Франциска! Ты поступила неблагоразумно. Остаться с ним на ночь на необитаемом острове!.. Эта история, кажется, будет длиться бесконечно. Если бы в нем были остатки совести, он бы больше не лез в нашу жизнь.

— Он думает, что любит меня, — стала защищать Макса Франциска.

— Ты хочешь сказать другое. Это ты думаешь, что любишь его, — поморщившись, поправил ее отец. — Ты дала ему повод, иначе он не зашел бы в этом так далеко. — Доктор остановился, увидев, как во взгляде дочери отразились отблески недобрых предчувствий. — С некоторыми мужчинами нельзя шутить, дорогая. Неужели ты этого не понимала? Это тебе не Джон, ведь ясно же! Ты его любишь?

— Я думала, что люблю, — пролепетала Франциска. — Но теперь все кончено, разве не так? Я не хочу больше видеть его… как мне кажется… Я выхожу замуж за Джона.

— Тогда позволь мне все взять на себя. Я ему сам отвечу.

— Хорошо, — ровным голосом сказала Франциска, гадая, отчего это у нее вдруг так сильно защемило сердце. — Он не должен приезжать.

Слава Богу, что в тот день с ними не было Джона, который своим присутствием только усложнил бы все дело.

— Вот и отлично. Я сейчас же напишу ему. Ты отнесешь письмо на почту.

Доктор не стал откладывать это дело и сразу же заперся у себя в кабинете. Франциска чувствовала, что отец разгневан.

В тот же день она отнесла письмо на почту, не зная, что в нем, но чувствуя удовлетворение от того, что отец взял на себя неприятную задачу раз и навсегда положить конец всей этой истории.

Весь вечер они провели в молчании. Оба думали о том, что случилось. Франциска, раздираемая противоречивыми чувствами, была в полной растерянности. Она постоянно напоминала себе о том, что Джон любит ее, что Макс — это угроза их спокойному будущему. Но сознание плохо подчинялось ей, возвращая ее снова и снова к тем дням на Средиземноморье, где она познала пылкость и нежность Макса, где он пытался убедить ее в том, что он небезразличен ей…

«О!.. — Франциска находилась в полном изнеможении от тяжких мыслей. — Что мне делать? Я же сама себя не знаю… Джон убедил меня… что любит. Он предложил то, что являлось единственно верным решением… Неужели я законченная эгоистка? Макс… Макс может, он должен как-то все объяснить».

Но девушка понимала, что отец любое объяснение Макса отвергнет как неискреннее. Макс способен убедить в чем-то ее, но не ее отца.

— Ты встревожена, — сказал ей отец поздно вечером, перед тем как идти ложиться спать. — Успокойся. Я надеюсь, что Макс забудет наш адрес, когда прочтет мое послание.

Франциска подошла к нему, присела у его стула и склонила к нему голову.

— Пап… я так несчастна…

Доктор ободряюще положил руку ей на плечо.

— Это пройдет, девочка. Главное, держаться того, что в твоем понимании является верным и истинным. Джон торопит тебя с браком потому, что это даст тебе стабильность, при которой уже не может произойти что-нибудь подобное тому, что произошло. Он прав. Джон любит тебя, и ты забудешь обо всем неприятном, как только выйдешь замуж.