— Простите, но ничем не могу помочь вам, — твердо ответила Эден. — Я не знаю, почему вы просите меня об этом, но полагаю, что никакая причина не может оправдать вашу просьбу.

— Даже жизнь многих детишек аборигенов?

— Что вы сказали? — Эден уже собиралась поблагодарить его за напиток и уйти, но при этих словах застыла.

— Я сказал, что от вашего согласия зависят сотни жизней детей.

— Не понимаю.

Он низко склонился к ней. Эден вдохнула запах мужчины — хороший лосьон после бритья. У нее слегка закружилась голова.

— На Солнечном Берегу не только отдыхают. Там будет проходить конференция, куда приглашены и мои друзья университетских дней.

— Если это какая-то не совсем уместная шутка…

— Никакой шутки, — мрачно отреагировал он. — Еще в университете несколько моих друзей и я создали нечто вроде фонда. По договоренности тот из нас, кто останется неженатым по прошествии определенного времени, может рассчитывать на значительную денежную сумму.

Чтобы немного успокоиться, она отпила из бокала. — И вам не нужны эти деньги?

— Вы же знаете, что они у меня есть, — сказал он. — Но там будет другой кандидат, и ему они нужны. Это Боб Гамильтон, еще один холостяк. Он врач и посвятил свою жизнь организации клиник для детей аборигенов на самых окраинах. Деньги могли бы сильно помочь его работе.

Она все еще ничего не понимала.

— Почему бы вам просто не отдать ему деньги?

— Отдал бы, если бы не чертова гордость Боба. Он не примет деньги, если не будет уверен, что получает их по праву.

— Значит, когда вы узнали, что я еду отдыхать именно туда и одновременно с вами, вы решили предъявить жену, чтобы он ни в чем не сомневался? Я правильно поняла ситуацию?

— Абсолютно точно. — Он встал. — Нас уже давно зовут на посадку. Полагаю, вы теперь согласны с моей просьбой.

Она грустно покачала головой.

— Я бы хотела помочь вам, потому что все предпринимается с благой целью, но не смогу с этим справиться.

Правда! Мне не удастся никого убедить в том, что мы муж и жена.

Он опять стал глыбой льда.

— Эден, я очень надеялся, что вы мне поможете. Поэтому я оставил ваше личное дело у себя на столе, а не вернул в кадры.

Или она выполнит его просьбу, или теряет работу. Он что, ставит такое условие?

— Трудно поверить, что вы такой жестокий, — выпалила Эден. — Я же не сделала ничего дурного.

— Кроме того, что получили работу, не имея на нее права, — напомнил ей Слейд. — После этого притвориться моей женой для вас не составит никакого труда. Это не сложнее, чем съесть кусок пирога.

Ничего себе кусочек, им можно и подавиться, подумала Эден. Если уйти с работы, кто возьмет ее на новую службу без рекомендации? Он точно не даст ей рекомендацию.

— Все, что слышала о вас, правда, — процедила она сквозь сжатые зубы. — Вы наглый, беспринципный человек, играющий людьми по своему усмотрению.

— Вы сделаете то, о чем я прошу?

— Не больше того, чтобы убедить вашего Боба Гамильтона, что деньги принадлежат ему по праву.

— Естественно, — насмешливо согласился он. Эден еле удержалась, чтобы не ударить его. Когда он взял ее под руку, чтобы проводить к самолету, ей пришлось мобилизовать всю волю, чтобы не вырвать у него свою руку. Ей придется привыкнуть к этому, если она согласна выступать в роли его жены.

Жена Слейда Бенедикта! Какие-то незнакомые токи пронзили все ее тело. Эден сказала себе, что это от злости, от его наглого шантажа. Это не могло быть ничем иным!

2

Современный аэропорт Солнечного Берега с его роскошными залами и тропическими садами сильно отличается от песчаного пляжа Мэручи Бич, где в 1922 году приземлился первый самолет. Гости курорта жили тогда в традиционных для Квинсленда пансионах — широкие прохладные веранды и никакой роскоши. Теперь самолет встречал шофер курорта. Он быстро доставлял их в комфортабельный отель, стоявший перед Кулум Бич.

За исключением центрального здания, на курорте не было строения выше трех этажей. Они точно следовали изгибам ландшафта, органично вписываясь в естественное окружение.

Хотя Эден не забывала о мужчине рядом с собой, она любовалась игрой света и текстуры дерева, тем, как умело использованы крыши зданий, резные навесы и решетки.

Когда водитель показал на лес, окаймляющий площадки для игры в гольф, Эден глубоко вздохнула. Если бы не Слейд с его дурацкой просьбой, как бы прекрасно провела она время, гуляя и осваивая курорт.

Сожалея об этом, Эден подпрыгнула, услышав его ласковый голос:

— Ты готова, дорогая? Мы уже приехали.

Швейцар в униформе открыл для нее дверь лимузина. Эден опустила голову, чтобы он не увидел краски на ее лице, вызванной обращением Слейда. Одно дело — согласиться играть роль его жены, совсем другое дело — войти в эту роль.

— Что-то не так, дорогая? — спросил он, появляясь рядом с ней.

— Неужели обязательно обращаться ко мне подобным образом?

— Это хорошая практика, — спокойно пояснил он.

— Но ведь не для всех же мы муж и жена. В это должен поверить только ваш друг-врач.

— Он очень проницательный человек, — предупредил ее Слейд. — Чем быстрее мы привыкнем к нашей роли, тем убедительнее станем ее играть.

— Наверно, вы правы, — со вздохом согласилась она. — Только вот не думала, что начнем представление так скоро.

— У вас не было проблем с игрой на работе, — прервал он ее. — Тогда почему вдруг не сыграть сейчас?

Она опять зарделась, но на этот раз от ярости.

— Хорошо, я совершила ошибку и сейчас расплачиваюсь. Но почему вы постоянно мне о ней напоминаете?

— Чтобы укрепить вас в мысли, что все это очень серьезно и играть следует хорошо.

Она негодующе встряхнула своими длинными красивыми волосами.

— Меня примиряет с мыслью об испорченном отпуске только то, что какие-то бедные ребятишки получат от этого пользу.

— Ничего не будет испорчено, — тихо сказал он. — Моя жена должна хорошо провести время.

— Вы хотите сказать, что я могу побродить по лесу, послушать птиц, понаблюдать за животными заповедника?

Улыбка смягчила его лицо и сделала его просто привлекательным.

— Безусловно, вы можете бродить, где хотите, пока я буду на конференции, за исключением открытия и всех приемов. Остальное время ваше. Разумеется, свобода не распространяется на курортный флирт, вам, надеюсь, это понятно?

По ее спине словно провели железными когтями. Она сразу вспомнила все, связанное с этим вынужденным соглашением.

— Конечно! Как бы это выглядело, если бы жену Слейда Бенедикта заметили флиртующей с другим мужчиной?

Он схватил ее за талию и прижал к себе так, что его губы коснулись ее уха.

— Эден, не испытывайте мое терпение. Дайте слово, что постараетесь сделать все как следует.

Итак, или ложь, или возможная длительная безработица… Кроме того, он ей сказал, что это ради благого дела.

— Хорошо, я даю слово, — ответила Эден. — А теперь отпустите меня. Мне больно.

— Больно вам будет, если вы не выполните свое обещание, — поклялся он, но ослабил свою хватку, и Эден освободилась от него. Она нахмурилась: пусть поймет, насколько ей все это неприятно.

Испытания для нее начались буквально за углом, когда их проводили в роскошный номер из нескольких помещений.

— Надеюсь, вы не думаете, что я стану жить с вами в одной комнате? — тихонько спросила Эден, глядя, как заносят их багаж.

Слейд насмешливо поднял брови.

— Замужние пары обычно спят в одной комнате. — Интересно, насколько далеко собирается он завести свою игру? А его уверения?

— Женатые пары, может, и спят, но мы же не…

— Не стоит об этом говорить, — громко прервал он, видя, что к ним приближается служащий отеля. Взяв огромные чаевые, которые дал ему Слейд, он поблагодарил и быстро откланялся, закрыв за собой дверь.

Эден осталась наедине со Слейдом. Она никак не могла разобраться в своем состоянии. Прежде всего ее одолела тревога. Это было понятно. Перспектива жить с ним в одном номере взволновала бы любую женщину. Но было и еще что-то — какое-то явное возбуждение. И ее это возмущало.

— Мы же так не договаривались. — Ей стало неловко, потому что голос предательски задрожал, выдавая ее эмоции. И еще — неприятное ощущение: казалось, Слейд видит ее насквозь, видит, как ее раздирают противоречивые чувства.

— Боитесь, Эден? — спросил он ее тихим и ласковым голосом.

— Н-нет.

Она сказала правду, не так ли? Слейд подошел к ней сзади и легко положил ей руки на плечи. Их тепло поразило все ее тело.

— Хорошо, вам никогда не следует меня бояться. Ноги у нее сразу стали ватными.

— Но тогда вы понимаете, почему я не могу жить вместе с вами в этих покоях?

— Понимаю, но у нас нет другого выхода.

Его палец, скользнув по шее, ощутил биение ее пульса, трепыхающегося, как птичка в клетке.

— Думаю, многие женщины были бы довольны таким положением вещей.

Учащенный пульс выдавал ее с головой, она могла бы и не отвечать ему. На какую-то секунду Эден пыталась представить, что было бы, если бы она на самом деле стала его женой, оставалась с ним в этих покоях… и все остальное.

Такой оборот собственных мыслей изумил ее. Эден вырвалась из его рук и подошла к стеклянной двери, которая выходила на широкую террасу. Там был океан. Эден смотрела на него и приходила в себя.

— Все равно я не могу здесь оставаться, — сказала она, немного успокоившись.

Она не уловила, как он подошел к ней, и, услышав его рядом, подпрыгнула от испуга.

— Боюсь, что у вас нет выбора. Отель весь занят гостями — участниками конференции.