Анна Одувалова - Когда сбываются мечты

Два месяца пролетели удивительно быстро, слившись воедино и не оставив ни одного яркого впечатления. Лето выдалось солнечное, можно было ни о чем не думать, расслабляться и гулять, но, как назло, запомнила Дашка только один самый ужасный день, а не череду сплошного позитива, которая была перед ним.

Проснулась тогда девушка ближе к двенадцати в замечательном настроении и лениво выползла на кухню. Мама уже ушла на работу. Дашка поставила чайник и принялась мыть накопившуюся с вечера посуду.

У них с мамой существовало негласное правило. В каникулы мыла посуду и два раза в неделю убиралась дома Дашка, ну а мама больше не напрягала ее никакими домашними делами. Не заставляла ездить на дачу (впрочем, там Дашка сама бывала довольно часто, она любила природу и свежий воздух), не принуждала к другим малоприятными занятиям и вообще не мешала отдыхать и наслаждаться жизнью. Даже ложиться и вставать Дашка могла тогда, когда ей заблагорассудится. Такое положение дел было удобно абсолютно всем.

Последнюю неделю Дашка не расставалась с мобильником. Она даже в туалет ходила с ним – а все потому, что начался август. Все капоэристы, включая Макса и Лису, паковали рюкзаки и чемоданы в археологический лагерь, а Дашка денно и нощно ждала судьбоносного звонка из школы, хотя до отъезда оставалась всего пара дней, а сумки не имели привычки собираться в дорогу самостоятельно.

Судьбоносные вести настигли все равно неожиданно. Девушка нежилась на солнышке на городском пляже возле широкой быстрой речки в веселой компании, состоящей из Макса, Ирки и Лисы с Ромкой.

Дашка в который раз поразилась, насколько непохожи друг на друга две ее лучшие подруги. Ирка была эпатажной и немного сумасшедшей. Она носила рваную стрижку, красила волосы в немыслимые цвета и в тринадцать лет набила первую татушку. Получила единственную серьезную выволочку от родителей, и татушка стала последней. Зато на следующий год – в четырнадцать – подружка проколола себе пупок и нос. У Иры была светлая, почти прозрачная кожа с голубыми венами и хрупкое телосложение нимфы. Если Ирка надевала рваные джинсы, клетчатую рубашку, а волосы прятала под цветастую бандану, ее иногда путали с парнем.

Лиса олицетворяла собой женственность: невысокий рост, смуглая кожа, сильное, тренированное тело и роскошная грива медных волос. Правда, за всей внешней кошачьей мягкостью внутри скрывался стальной стержень спортсменки со стажем. Лиса была упрямой, смелой и принципиальной. Эти качества их с Иркой роднили. На фоне подружек Даша сама себе казалась какой-то уж очень обычной: русые от природы волосы, которые вот уже полгода она красила в черный цвет; серые глаза и худощавая фигура – ничего интересного. Правда, говорили, что каре с ровной челкой до бровей делает ее похожей на француженку, но Дашка воспринимала комплименты скептически, из зеркала на нее смотрела самая обычная девчонка.

Заметив, что на экране телефона высветилась надпись «классная», Дашка отбросила с плеча руку Макса, вскочила с цветастого полотенца и отбежала на некоторое расстояние от друзей. Она предпочла разговаривать на важные темы не под пристальными взглядами нескольких пар внимательных глаз.

– Даш… – голос классной звучал убито, и Дашкина рука, сжимающая мобильник, отчетливо задрожала. Дослушивать, что скажет учительница, не хотелось, Дашка и так все поняла по интонации, по продолжительной паузе. – Сожалею, но…

– Все ясно, ничего страшного, – сглотнула слезы девушка и нажала отбой. Слушать дальше не имело смысла. Зачем вникать в чьи-то утешения или узнавать о том, кому повезло чуть больше, нежели ей? Дашке было все равно, почему она не прошла по конкурсу и кто оказался чуть лучше и удачливее. Сейчас это совершенно неважно. Возможно, позже станет интересно, а пока хотелось спрятаться ото всех где-нибудь в тихом месте.

Накатило дикое отчаяние и отчего-то жгучий стыд. Даша была уверена в успехе и разболтала про заоблачные перспективы всем. И что же теперь? Как сказать друзьям, что она никуда не едет, если от одной мысли об этом неконтролируемо текут слезы?

Впрочем, друзья все поняли без слов. Все догадывались, какого именно звонка ждала Даша и что могут означать ее слезы. Девчонки кинулись утешать, а парни настороженно замерли в стороне. Дашка старалась не смотреть на Макса – боялась заметить на его лице невольно мелькнувшее торжество. Сейчас Дашка не смогла бы этого простить. Она знала – Макс был против Московского лицея и длительной разлуки, а значит, сейчас не может не обрадоваться.

Дашка вытерла тыльной стороной ладони слезы, отмахнулась ото всех утешений и, поспешно запихав вещи в сумку, рванула домой – было просто необходимо побыть одной и как следует прореветься. Показывать свою слабость на людях она не любила.

Лиса кинулась следом, но ее за руку поймала Ирка и едва заметно покачала головой, потому что знала Дашу лучше всех остальных, вместе взятых, и понимала: в таком состоянии ее трогать чревато – велик риск нарваться на неприятности и скандал. Но Макс почему-то Ирку не послушался и увязался следом, а у Даши не было даже сил его прогнать. Она ревела взахлеб, чувствуя себя совершенно беспомощной.

– Макс, уйди, пожалуйста! – сквозь слезы едва слышно прошептала она. Парень вместо того, чтобы послушаться, прижал к себе и погладил по волосам, пытаясь ко всему прочему еще и утешать. Это злило. Дашка не хотела делать объектом своей злости Макса, но и сдержаться было очень сложно.

Возможно, если бы Макс тогда ушел, все закончилось бы иначе, но вместо этого он неосмотрительно затронул скользкую тему разбившейся вдребезги мечты.

– Далась тебе эта Москва, Даш? – покровительственным тоном начал Макс, заставив Дашку захлебнуться слезами. – Возможно, так даже лучше… нам не придется расставаться… я же тебя люблю, ты знаешь?

Дашка знала, но ей было все равно, а вот слова Макса задели.

– Неужели ты можешь думать только о себе? – закричала она, не обращая внимания на идущих по улице людей. – Неужели ты не понимаешь, что я делала все возможное, чтобы попасть туда? А ты лишь хотел, чтобы у меня не вышло? Ты мечтал о моей неудаче? И это называется любовь?

– Но… – опешил Макс, не привыкший видеть Дашку в таком состоянии. Обычно она была сдержанна и не склонна к истерикам. – Я же хотел, как лучше для нас…

– Для нас? – хмыкнула девушка. – Для себя ты хотел как лучше, а не для нас! Почему ты считаешь, что у меня должна быть единственная мечта – не расставаться с тобой? А если я хочу большего? Если я хочу еще чего-то для себя лично? Если я хотела пожить в новом месте, довести до совершенства язык с хорошими учителями, нормально подготовиться к поступлению в вуз? Это неправильно, что ли? Если это был мой шанс получить то будущее, которое я хочу?

– Но без меня, – хмуро отозвался Макс, а Дашка замолчала, впервые осознав частичную правоту парня. Она и правда была нечестна с ним. В ее планах на будущее Максу места не нашлось, но девушка не чувствовала себя виноватой.

– Возможно, я не права, – утерев слезы, начала она. – Может быть, я не та, кто тебе нужен, но могу сказать точно: я всегда буду стремиться к большему и всегда буду покорять новые вершины… Ты говоришь, что любишь меня, значит, полюбил и за это тоже. Ты не стараешься подняться на мой уровень… ты тянешь меня за собой вниз и радуешься моим неудачам, потому что они уравняют меня с тобой… Это обидно.

– То есть то, что я хочу быть вместе, – это значит, тяну тебя вниз? – обиделся парень.

– Я не хочу об этом говорить, – покачала головой девушка. – Я просила тебя уйти. Почему ты не послушался? Тогда бы этого разговора не было… А сейчас прости, я действительно хочу побыть одна…

– Даш… – попытался поймать ее за руку Макс, но она лишь отрицательно мотнула головой и прибавила шаг, устремляясь к дому. Даша действительно была не рада, что разругалась с Максом и наговорила гадостей, но, с другой стороны, – когда-то стоило расставить все точки над «и».

Мама поняла все без слов и не стала изводить Дашку вопросами и утешениями. Девушка подозревала, что ей «донесла» Ирка или классная. Это и к лучшему. Сказать сейчас о том, что мечты рухнули и последние полгода были потрачены зря, Дашка не могла.

В комнате на подоконнике стояли стакан сока, вазочка с фруктами и тарелка с салатом и остывшей курицей. Мама подготовилась основательно, понимала, что Дашка не захочет общаться, скроется в своей норе и уж конечно не пойдет на кухню, чтобы поужинать.

Есть не хотелось и здесь, но было так обидно и грустно, что девушка кусочек за кусочком съела все, не чувствуя ни вкуса, ни запаха.

Внутри все будто оборвалось, Дашка уселась на подоконник, закрыла ноги пледом и просидела неподвижно до глубокой ночи, не думая ни о чем, не анализируя причины неудачи, не жалея себя, просто изучая привычный куст сирени на улице. Очнулась, когда уже было совсем темно и в окно светила огромная, неестественно кровавого цвета луна.

Оцепенение прошло, и вернулись боль, обида и отчаяние. Дашка так долго пыталась сделать все правильно и достичь своей мечты, что сейчас хотелось выть на луну. Ссора с Максом только подлила масла в огонь. «Кого я обманываю? – прошептала в темноту девушка. – Макс хороший, милый, но зачем он нужен мне?»

Даша внезапно поняла, что у их отношений нет будущего. Девушке стало неприятно от осознания, что она, по сути, использовала парня и отсчитывала дни до отъезда в Москву. Ведь тогда бы расставание прошло просто и безболезненно. К этому не пришлось бы прилагать усилий, все вышло бы само собой, а что делать сейчас, Даша не представляла, но врать себе и Максу дальше точно не хотела.

Дашка два дня не выходила из дома, отключила телефон и даже с мамой общалась только по необходимости. И уж конечно девушка не собиралась ехать ни в какой археологический лагерь. Она хотела лежать на диване, смотреть в потолок и жалеть себя до конца лета, надеясь, что позорное первое сентября, когда придется возвращаться в школу, где ее никто не ждет, не наступит. От одной мысли о насмешках и глупых вопросах, которые посыплются в начале года, появлялось желание вообще никуда не ходить.