«Какая счастливая женщина!», засмеялась Жанна, – «Я Вам завидую. Сергей, а вы поддерживаете отношения с Валентиной?»

«Нет, я потерял все контакты. Но когда-то очень давно я дал обещание, что обязательно прокатаю ее на гондоле. Если бы Вы помогли мне найти Валентину, я был бы вам очень благодарен. Разрешите мне к ней обратиться?»

«Конечно! Ой, как интересно!… Обращайтесь».

Камера взяла Сергея крупным планом. Валентина как завороженная ни жива ни мертва смотрела на экран.

«Валя!», – сказал мужчина тихо, – «Если ты меня слышишь, откликнись, пожалуйста. Напиши в программу, они найдут меня. Я очень хочу тебя увидеть, и мы обязательно покатаемся на гондоле, как я и обещал».

Камера переместилась на ведущую.

«Валя! Вы обязательно должны откликнуться! Это же надо! Если бы хоть кто-то пообещал покатать меня на гондоле! Звоните нам или пишите, Валентина. Боже мой! Я Вам искренне завидую! Мы обязательно расскажем вам, дорогие зрители о продолжении этой замечательной истории. А пока мы отправляемся с вами смотреть, как производят здесь знаменитое на весь мир вино».

Валя осторожно нажала на кнопку пульта и выключила телевизор. Она лихорадочно начала убирать со стола. Ее руки тряслись, и крошки падали на пол. Женщина судорожно стала собирать их и задела стоящую на столе чашку с чаем. Чашка покатилась по полу, но не разбилась. Зато остатки чая оказались на полу, а часть даже попала на кошку. Мурка, недовольно сказав Валентине все, что она о ней думает («Мяу!»), задрав хвост, умчалась в комнату.

«Господи! Что же теперь буде? Ужас-то какой!».

Валя села на стул и обхватила голову руками. Ей казалось, что она припозорилась на всю деревню. Конечно же, все видели эту передачу. Сейчас начнут звонить и говорить: «Видела своего ухажера? Хорош! Теперь, что, в Италию махнешь на гондоле кататься?». Разговоров всем хватит до Валиной смерти…

В эту минуту телефон предательски зазвенел. Все, началось! В окошечке высветился номер бабы Зины. Валя не хотела брать трубку, но телефон не переставал. «Перед смертью не надышишься!», – подумала женщина и нажала на зеленую кнопочку.

«Наконец-то! Ты где шарашишься? На улице что ли была или в подпол лазила?»

«В ванной», – ответила Валентина упавшим голосом.

«Зайди ко мне, очень нужно».

«Зачем?», – испугалась Валя.

«Зачем? Зачем? Говорю же надо! Все! Жду!», – строго сказала бабулька и повесила трубку.

Валентина нехотя оделась. Она точно знала, что баба Зина была в курсе всей ее жизни. С самого Валиного рождения они всегда жили по соседству. Конечно, бабулька помнила и историю с Сергеем. Когда все обсуждали Димкину внешность, баба Зина заступилась за нее. Она обрывала сплетников на полуслове словами: «Нечего попусту воздух сотрясать. Вы свечку держали? Не баламутьте семью. Зачем подливать масло в огонь?» Женщина была ей за это очень благодарна. Сейчас же Валя считала, что речь непременно пойдет о бывшем ухажере.

Дверь открыла Ирина, видно приехала поздравить мать.

«Валентина, здравствуй, проходи. Раздевайся. Я стол накрыла. Праздник все-таки».

«Что ты, спасибо, некогда мне», – начала сопротивляться Валя.

«Куда это ты так спешишь?», – удивилась баба Зина, – «Проходи живо. Некогда ей!»

Делать было нечего, Валентина покорно разделась. Когда сели за стол, баба Зина сказала:

«Давайте, девочки, выпьем за наше здоровье. Не очень я, конечно, люблю этот праздник. Женский день! Кому такое только в голову пришло? Как в бане! Но, ведь нам, бабам все равно, лишь бы компания была хорошая, а повод мы найдем. За весну, девчонки. Дожили и, слава Богу! Теперь вот тепла бы дождаться. Надоели холода. Ну, будем здоровы», – баба Зина лихо опрокинула стопку, – «Все, девочки, я больше не буду, а вы отдыхайте. Ирка, мне компоту налей!»

Валентина осторожно ковырялась в тарелке, ожидая начало разговора.

«Чего грустная сидишь», – обратилась к ней баба Зина, – «Рассказывай, как до такой жизни докатилась»

«До какой?», – испуганно спросила Валентина.

«До такой, что полон дом детей и внуков, а праздник всегда одна справляешь! Снохам-то своим не забыла вчера подарки подарить?»

Валя покачала головой.

«А они тебе что? Опять мимозу?»

Валя молчала, как школьница, потупив глаза.

«Не расстраивайся, не буду больше. И, вообще, прости, Валентина, меня. Это я от старости уже из ума выживаю. Везде свой нос сую, всех учу, как жить надо. А кто ж знает, как надо? Правильно умные люди говорят: чужую беду руками разведу, а свою не могу. Я, думаешь, всегда правильно поступала? Вон Ирку как в детстве доставала».

«Да ты и сейчас, если честно….», – неосторожно сказала Ирина.

«Я тебе дам сейчас! Кто как не дети матери должны помогать. Я тебе маленькой зачем жопу вытирала? Чтобы ты мне то же самое в старости делала. Скажи спасибо, что сама до сих пор до горшка добираюсь».

«Мам, это я так, к слову. Я ничего не говорю, я для тебя все что хочешь…»

«Ладно, я все понимаю. Я вас очень люблю, девочки. И тебе, Валентина благодарна за то, что ты со мной возишься. И в магазин, и в аптеку, и уколы, если что. Жалко мне тебя просто. Молодая еще совсем баба, а никакой личной жизни. Одна и одна. Хоть бы съездила куда, отдохнула. Все деньги детям отдаешь. Купи хоть путевку в санаторий что ли. На море побывай. Или еще куда-нибудь махни».

«Что ты говоришь такое, баба Зин? Сама-то много куда ездила? Всю жизнь в Шатрах провела. Никуда дальше Петушков не ходила. А меня на море хочешь отправить?», – завозмущалась Валентина.

«Чего мою жизнь и твою сравнивать? Я в войну жила. Ты хоть знаешь, что это за время было? Мы из картофельных очисток суп варили. Мне бы сейчас твои годы, я бы обязательно куда-нибудь съездила. Хоть бы одним глазком на мир поглядела. Дети твои все равно тебе спасибо не скажут, сколько им деньги не давай, все мало будет. Вырастила, руки-ноги в порядке, пусть сами себя обеспечивают. Подумай об этом, Валентина», – и громко добавила, – «Чего заскучали? Наливайте, а то водка прокиснет».

Сидя у бабы Зины, Валентина немного забылась, но придя домой, она тут же вспомнила утреннюю передачу, чтоб ей пусто было! Зачем только она переключила канал? Смотрела же каждый год «Королеву бензоколонки» и ничего.

Снова зазвонил телефон. На сей раз это была Светлана.

«Валь, с праздником тебя. Приходи. Я стол накрыла. Скоро Танька придет. Посидим по-бабски. Сашка с Ленкой гулять пойдут».

«Спасибо, Свет. Я только что от бабы Зины. Мы с Ириной уже напраздновались».

«Ну вот. Жалко».

«Свет, а ты что сегодня утром делала?»

«В смысле? Дома убралась, курицу затушила…»

«Я имею в виду, телевизор смотрела?»

«Смотрела. А что?», – удивилась Светка.

«Что смотрела?»

«Шут его знает, он у меня постоянно включен. С кровати встаю, на кнопку нажимаю, спать ложусь – снова нажимаю. Все остальное время он тарабанит, фон создает. Я никак не пойму, тебе это зачем?»

Валентина собралась с силами и рассказала племяннице утреннее происшествие.

Светка молчала.

«Свет, ты меня слушаешь?», – осторожно переспросила Валя.

«Слушаю, конечно. Только я немножко в шоке. Не знаю, что и сказать. С мыслями собираюсь. Ну ты даешь».

«Что теперь делать-то, Свет? Я на улицу боюсь нос высунуть. Вдруг кто-то смотрел эту передачу. Поползут опять сплетни. Дети узнают, стыд-то какой!»

«Это врятли. Даже если кто-то и видел передачу, то не сообразил, что это про тебя говорили. Да и вообще, кому сейчас новости столетней давности нужны? Это уже не новости, а протухший ужин какой-то. Объяснять замучаешься, кто там у вас кому кем приходился. У Леньки у соседа дочь от наркомана родила, наркоман ее бросил, а дочь хотела с собой покончить, таблеток наглоталась. Вот это новость. Теперь все Петушки обсуждают, уж не наркотиков ли она наглоталась и, если спасут ребенка, не будет ли он наркоманом. А ты говоришь! Гондолы какие-то… Местные бабульки даже не поймут о чем речь идет. Не переживай, никто тебе слова не скажет», – уверенно проговорила Светка.

«Думаешь? Спасибо тебе, немного успокоила».

«Вопрос не в этом, а в том, что ты теперь делать будешь».

«Ничего. А что я должна делать?», – удивилась Валентина.

«Будешь на передачу писать?»

«Я что с дуба рухнула? Конечно, нет!»

«Почему? Сергей тебя разыскивает, хочет увидеться, поговорить. Значит, прошлое не отпускает», – не унималась Светлана.

«И что? Меня-то отпустило».

«Ой ли?»

«Я тебя не понимаю, Свет, ты о чем?»

«Я о Димке. Димка – его сын? Сергея?»

Валя замолчала.

«Можешь ничего не говорить, и так все понятно».

«И что это меняет?»

«А то, что ты права больше не имеешь скрывать это от них. Димка должен знать, что у него есть отец, а Сергей, что у него есть сын. Валь, а у Сергея еще дети есть, ну, от этой как ее там? Лауры»

«Бьянки», – поправила Валентина.

«Какая разница. Есть или нет?»

«Я откуда знаю, что у них там есть. Я что, с ним разговаривала, что ли?»

«Вот и поговорите все вместе, втроем».

«Глупости какие-то! Не буду я ни с кем разговаривать. И ты никому ничего не говори. Я тебе по большому секрету все рассказала не для того, чтобы ты все это растрепала. И Димке ничего не говори. Я тебе запрещаю!», – почти кричала в трубку Валентина.

«Хорошо, хорошо, Валь, я никому ничего не скажу. Ты же меня знаешь. Могила. Но ты подумай еще сама, посиди спокойно, все перебери в голове еще раз. Бог с ним, с Сергеем. Димке все расскажи. Он должен знать правду. Вот представь себе, помрешь ты, а он так и не узнает, кто был его отец. И что он мог с ним встретиться, а ты не дала. Он тебя ни за что не простит, на том свете все тебе припомнит. Чего молчишь?»

«Думаю. А, вдруг, он меня сейчас не простит, если я ему все расскажу? Перестанет со мной общаться»

«С чего вдруг?»

«С того, что я ему всю жизнь испортила. Ни отца, ни дома, ни семьи»