Эстель Альенде - Когда сбываются мечты

«Шокирующие подробности гибели беспомощного человека! Была ли эта смерть случайной? Кто в ответе за преступление?» – Тимон вздохнул и отложил газету.

– Как нравится газетчикам всегда задавать одни и те же вопросы! Разумеется, смерть никогда не бывает случайной, – он снова вздохнул и погладил французского бульдога тигрового окраса, уютно примостившегося на его коленях. – Или я чересчур циничен? Что скажешь, Пуло? Когда каждый день сталкиваешь со странными обстоятельства ми и пытаешься объяснить людям необъяснимое, поневоле становишься холоднее и рассудочнее. Грустно, когда тебе не верят и считают сумасшедшим, но быть помешанным было бы куда легче, чем переносить такую действительность.

Тимон вспомнил, как начал свой путь в мире магии. Быть не таким, как все, стать сильным, или даже всемогущим, вот чего он хотел больше всего. Он стремился научиться читать чужие мысли, видеть сквозь время и расстояния, передвигать предметы, не дотрагиваясь до них. Сейчас он улыбнулся этим воспоминаниям, но тогда, когда ему было двадцать, он отчаянно пытался развивать в себе сверхспособности. Он дотронулся рукой до оголенных проводов, чтобы пережить клиническую смерть, и открыть в себе дар ясновидения. Все было напрасно, и он махнул рукой на свою болезненную одержимость и решил просто жить и получать от этого максимум удовольствия. И самым обыкновенным образом, всего лишь открыв свое сердце миру, он получил дар предвидения и объяснения прошлого. Он не мог объяснить, как это произошло, он не зафиксировал тот момент, когда стал более внимательным и восприимчивым. Но в то чудесное мгновение для него не стало преград, все его желания осуществлялись сами собой. Он погладил бульдога и снял мирно дремавшее животное с колен, а затем встал и подошел к окну.

– Погода опять поменялась, мой друг, теперь на три дня зарядит дождь, Луна в Водолее. Не люблю дождь, он делает действительность расплывчатой. Есть у меня предчувствие, дорогой Пуло, что очень скоро нам придется с тобой восстанавливать четкость картинки, нельзя больше ходить вокруг да около. Давай-ка внимательно прочитаем, как это видят обычные люди. Но сначала я заварю себе чая.

Проходя на кухню, Тимон мельком взглянул на свое отражение в зеркале. «Определенно усталый вид, синева под глазами и бумажная бледность», – отметил молодой человек, – желтый цвет мне определенно не к лицу». Он скорчил недовольную гримаску и отвернулся от зеркала. Как и свойственно людям его возраста, двадцатипятилетний Тимон следил за собой и за модой, хотя для ясновидящего выбор одежды не мог быть удовольствием. Люди привыкли видеть прорицателей одетыми в черное, но юный маг позволял себе частенько выходить из привычного амплуа и надевать что-то яркое и радостное, повторяющее естественные природные цвета. Нередко работая дома, он надевал небесно-синюю рубашку, которая подчеркивала цвет его проницательных глаз, или терракотовый кардиган, в котором он чувствовал себя особенно уютно, будто расположившись у огня. Сегодня он экспериментировал. По совету друга-дизайнера, он приобрел солнечно желтый пуловер, который кутюрье рекомендовал носить в дождливые дни, чтобы компенсировать отсутствие яркого света. «Нет, я выгляжу даже не как цыпленок, что было бы мило и трогательно, в этом пуловере у меня кислый вид, как у лимона».

Он еще немного повертелся вокруг огромного трюмо. Все зеркала в его доме были достаточно большими, чтобы он мог видеть себя в полный рост. Он был уверен, что невидимые ноги, а еще хуже – голова, которую мы не видим в зеркальном отражении, разрушают энергетическую целостность человека. Это неблагоприятно для любого из нас, а для экстрасенса такая расчлененка абсолютно недопустима. Лишив себя какой-нибудь части тела в угоду зеркалам, можно поставить под угрозу свою ауру. Улыбнувшись себе, смотрящемуся в зеркало, Тимон нажал на клавишу электрического чайника и достал свою любимую чашку с блюдцем.

Вернувшись в гостиную с чашкой чая с молоком, ясновидящий снова взялся за газету и подвинулся, освободив место для Пуло, который тотчас же снова забрался на кресло рядом с хозяином и устремил свой взгляд на печатный текст.

«Необъяснимая сила будто толкнула старика на рельсы трамвая, – свидетельствовали очевидцы. Трамвай ехал быстрее обычного, буквально несся, зловеще звеня, будто желая задавить беднягу», – процитировал Тимон статью с первой страницы. – Ничего конкретного, похоже, все свидетели были очарованы какой-то неведомой силой. Что скажешь?

– От этой статьи пахнет гневом, – наконец проговорил до сих пор безмолвствовавший Пуло, втягивая воздух своим вздернутым носом. Иногда, смотря на себя в зеркало, он думал, что в нем что-то есть от Кинг-Конга. «Наверное, это грозное и суровое выражение лица», – говорил себе он. – «В нас обоих есть мужественность, или даже брутальность».

– Думаешь, водитель трамвая рассердился на старика? – вернул его мысли к беседе Тимон. – С чего бы? Разве он мог ему чем-то насолить? Попавший под трамвай был простым бродягой, одетым в тапочки, нижнее белье держалось на шнурках, а карманы его одежды были набиты орехами.

Мужчина рассмеялся, глядя в задумчивые глаза Пуло:

– Нет, я определенно не верю в преднамеренное жестокое убийство.

– Иногда очень непросто поверить в истину, так старательно отвергаемую нашими знаниями о реальности, – заметил бульдог.

– Хотя, – Тимон несколько раз провел рукой над газетой, устремив взгляд в какую-то далекую точку за окном, – должен согласиться с тобой, от всего этого идет очевидный фон агрессии. Постой, а, может быть, этот пожилой джентльмен увидел нечто такое, что заставило его поторопиться перейти через трамвайные пути, не обращая внимания на приближающийся трамвай?

– Ищите женщину, хотя человек не любит убеждаться в такого рода вещах, – многозначительно изрек Пуло.

Казалось, ясновидящего это потрясло: такая простая, лежащая на поверхности мысль не пришла ему в голову.

– О, друг мой, ты как всегда не оригинален! – с деланной беспечностью воскликнул Тимон, не желая показать, что заинтересовался подкинутой идеей. – Все дело во влиянии твоих французских генов. Ты уже столько лет живешь в Англии, но никак не истребишь в себе эти похотливые замашки, везде ты видишь женщин.

Пуло покосился на хозяина, который не упускал случая упомянуть о стране его происхождения с некоторой насмешкой, но он решил пропустить язвительное замечание мимо своих огромных ушей. Весь его вид как бы говорил, что очень скоро Тимон убедится, что его четвероногий компаньон прав, и будет сожалеть о своем пренебрежительном тоне, поэтому сейчас он предпочел промолчать.

– Однако, я боюсь, что все гораздо хуже, чем банальный шерше ля фам, – после некоторого раздумья заключил ясновидящий.

– Может быть, нам стоит сходить на это место и осмотреть его своими глазами? Уж очень часто репортеры упускают очень важные детали, мы не раз с этим сталкивались, как ты помнишь, – произрек Пуло.

– О, да, Пуло, конечно, здесь много неясного. Но если мы хотим в этом разобраться, то таинственный туман скоро рассеется, – ясновидящий потер руки, глаза его блестели в предвкушении захватывающего расследования. – Ты тоже чувствуешь, скоро нас попросят этим заняться вплотную? Хватит ли у тебя смелости отправиться со мной? – Тимон взглянул в огромные цвета темно-шоколадные глаза собаки.

Тот недовольно фыркнул, явно обиженный недоверием своего молодого покровителя.

– Я не вижу ничего невероятного в смерти этого бедняги, – холодно заметил бульдог, противопоставляя свою способность рассуждать таланту видеть сквозь время и пространство, которым обладал его хозяин. – Моя логика очень проста. Все дело в безграничном людском безразличии. Неужели ты думаешь, что если бы старику вовремя была оказана медицинская помощь, он бы не выжил?

– Ты прав, дружище, – признал Тимон. – Ох, что за снобы эти испанцы! Если человек неряшливо одет, немыт и нечесан, значит, он недостоин их внимания и помощи, его можно без зазрения совести оставить умирать в больнице для бедняков.

– Ну вот, не все вам, англичанам, слыть снобами, – едва слышно пробормотал Пуло.

– Ты прав, – повторил маг. – Дело очень запутанное. Если то, что я предчувствую, в действительности окажется неправдой, то доказательства этого принесут облегчение моему другу. Согласись, в любом случае, они не повредят. Как бы я его не любил и не доверял ему, я не могу рассказать ему обо всем. Я так боюсь его ранить, но думаю, Дэн Кэдден – сильный и мужественный человек, он не перед чем не остановится, – продолжал Тимон, – он захочет докопаться до истины, уж я-то знаю его настойчивость. Тогда нам с тобой точно покоя не будет.

– А если это правда? Это будет поистине ужасно? – бульдог прикрыл глаза, скользнув по дате на газете, которую они изучали – седьмое июня тысяча девятьсот двадцать шестого года.

«Опять надо будет перемещаться во времени», – подумал Пуло и сердце его оборвалось. Он чувствовал, что впереди их ждет невероятное испытание. Но отказаться от участия в очередном расследовании хозяина верный пес не мог.

– Даже ужас в такой ситуации будет полезен, по крайней мере, одной неразрешенной загадкой станет меньше, – задумчиво произнес Тимон. – Мне надо немедленно встретиться с Дэном и изложить ему свой план.

Тимон потянулся за телефоном, лежавшим на столике у зеркала, и снова взглянул на себя. Пуло проследил за его взглядом: «Расследование еще не началось, а хозяин уже выглядит измученным: этот лихорадочный блеск глаз, почти бескровные щеки, все говорит о том, что его энергию полностью поглощает страшная смерть старика в далекой Барселоне. Но ради своего друга, этого одержимого архитектурой Кэддена, Тимон, похоже, готов на все».