Коул вернулся в гостиную при последних словах Лемонта.

— Похоже, вы заботитесь больше о своем саде, чем…

—…чем о людях, которые погибли в банке? — перебил Лемонт. — Вы правы, так и есть. Цветы, видите ли, для меня представляют большую ценность. Они служат красоте, а я люблю красоту.

— Пошли, — сказал Коул Райану. — Мы и так отняли у господина Лемонта много времени.

Мужчины направились к двери.

— Я бы не хотел, чтобы вы кому-то рассказывали о нашем разговоре, — предупредил Райан. — Иначе вы будете арестованы.

Лемонт поклялся молчать, однако не счел возможным выполнить обещание. Через час к нему пришел гость, и он изложил ему разговор с представителями закона слово в слово. Он поделился новостями и со своей экономкой Эрнестиной Хоппер, которая не умела держать рот на замке, и уж конечно, она раззвонила всем знакомым, что, возможно, есть свидетель преступления, а повторяя историю в четвертый или пятый раз, уже спокойно пропускала слово «возможно», уверяя, что свидетель ограбления есть.

Слухи, совершив круг по городу, как и полагается, вернулись к Райану и Коулу. История ограбления банка пышным цветом расцвела на первой странице новостей в «Рокфорд-Фоллз газетт». Убежденный, что это самая горячая городская новость, репортер уговорил издателя сделать вечерний выпуск. Впервые за всю историю существования этого листка жители городка получили два выпуска газеты в один день. И надо ли говорить, что специальный выпуск вызвал настоящее потрясение.

Глава 10

Райану хотелось кого-нибудь убить. Коул предложил ему начать с шерифа, а потом пойти в дом Морганстаффа, застрелить его самого и всадить по пуле в каждый из его цветочков. Маршалы, расстроенные и раздраженные, направляясь вечером в ресторан Мелтона, обсуждали по дороге, что делать со Слоуном. Они еще не поговорили с тремя дамами. Джессика Саммерз и Грэйс Уинтроп уехали по делам и вернутся в пансион не раньше ужина. Ребекка Джеймс находилась в гостинице, но плохо себя чувствовала. Впрочем, она надеялась, что завтра ей станет лучше и она ответит на вопросы представителей закона.

Райан и Коул уже опросили восемнадцать человек из тех, кто приходил в банк, но расследование не сдвинулось с мертвой точки. Никто ничего не видел и не слышал. Абсолютно ничего необычного!

Сумерки спускались быстро, но день еще не закончился. После ужина они решили пойти в пансион побеседовать с Джессикой и Грэйс.

Редкие гуляющие пары, попадавшиеся им навстречу, уступали дорогу, а когда маршалы сели за столик в ресторане, большинство ужинавших поднялись и ушли.

— Тебя это раздражает? — поинтересовался Райан у Коула, кивнув на дверь, когда трое мужчин, торопливо подталкивая друг друга, устремились на улицу.

— Нет, — ответил Коул. — Я привык. Каждый раз, когда приезжаю в незнакомый город, люди почему-то вскакивают с мест, принимая меня за бездумного стрелка.

— Так ты им и был, — напомнил ему Райан. У Коула не было настроения спорить с Райаном.

Он подался назад, позволяя хозяйке поставить на стол рагу из кролика и корзинку с горячим хлебом.

— Если вы не против, я бы попросила вас поторопиться с едой. Я закрываю заведение.

Коул еле сдержался. Женщина была старая, уставшая и тощая как палка. Он вежливо спросил у нее про кофе. Она довольно резко и строго осведомилась: не собирается ли он засиживаться за столом из-за кофе?

— Мзм, ни уполномоченный Райан, ни я не убивали семерых несчастных, которых только что предали земле. Будьте любезны, перестаньте, пожалуйста, обращаться с нами как с бандитами.

— А почему вы не поймали убийц? Люди ждут от вас действий!

— Мы делаем все, что можем, устало сказал Райан.

— Знаю, вы расспрашивали людей, приходивших в банк в день грабежа.

— Да, слухи быстро распространяются, не так ли? — обратился Коул к Райану, а потом снова повернулся к женщине: — Увы, никто из ваших друзей или соседей ничего не видел. Они не видели, как приехали бандиты в город, как уехали. Никто не слышал ни единого выстрела!.. — добавил он.

Она сочувственно посмотрела на мужчин и внезапно смягчилась:

— О, некоторые, конечно, слышали выстрелы. Видимо, просто боятся. А вы, мальчики, устали, да? Меня зовут Лорин, — представилась она. — Сейчас принесу кофе.

Через минуту она вернулась, наполнила две чашки и поставила кофейник на стол.

— Я сама вот что думаю. Кто-то расскажет вам, что видел и слышал, но большинство промолчит. Мы хорошо знаем, что случается с теми, кто откроет рот. Банда вернется и отомстит. Все знают про их зверства. В прежние времена я никогда не слышала ничего такого. Люди не были жестокими. Я читала, как эти мерзавцы ограбили банк в Техасе и убили женщину с девочкой. Ребенку не исполнилось и трех лет.

— Ей было четыре, — сказал Райан.

— Значит, это правда? — глухо отозвалась Лорин.

— Правда.

— Боже мой!.. Зачем лишать жизни невинную душу? Малышка все равно ничего не сказала бы.

У Коула пропал аппетит. Им предстоит иметь дело с настоящими монстрами… Как же поймать их?

Лорин уперлась костлявой рукой в бок и замотала головой.

— Знаю, вы стараетесь изо всех сил, мальчики. Но вам мешает эпидемия гриппа: болезнь свалила весь город. Даже любопытные, которые приезжают из других мест поглазеть на наши водопады, тоже слегли, как говорит доктор. Он, правда, уверяет, будто болезнь незаразная, а я точно знаю: это не так. Вы уже повстречались с бедняжкой, которая видела убийц?

Задумавшиеся, ушедшие в свои мысли мужчины, уловив вопросительную интонацию, встрепенулись. Коул попросил повторить вопрос.

— Говорили вы или нет с той бедной женщиной, которая видела убийц? — повторила Лорин. — Вы ведь подозреваете, будто одна из трех дам, приходивших в банк в тот день, все видела? И если она не перепугана до смерти, то расскажет, а если и перепугана, вам придется заставить ее говорить. Я, конечно, не учу вас, как вести расследование, — спохватилась она, — но раз уж вы подозреваете…

— Мы никого не подозреваем, — перебил ее Коул.

Лорин не обратила никакого внимания на его замечание.

— Это правда, я читала в газете. Сегодня мы получили специальный выпуск. Шериф Слоун сказал репортеру, что он сам залезал под стол. Через щели в столе виден весь зал. Он говорит, там точно пряталась женщина.

— Мэм, шериф не лазил под стол, — сказал Коул.

— А в газете написано, что лазил, — заявила она. — Знаете, я тоже могла бы оказаться в банке в тот самый момент. Обычно я хожу туда в это же время. Но мне не понадобились деньги: когда болеешь, никакого аппетита, — пояснила Лорин. — И еще, мальчики, я никак не могу понять, зачем вы заперли этих трех дам в тюрьме? Я слышала, шериф выволок одну прямо из постели, а две другие только сели ужинать, как их подняли из-за стола. Я думаю, вам надо было задать им вопросы в пансионе. Тюрьма — неподходящее место для дам. Нет, сэр, неправильно относиться к ним как к преступницам. А что, мальчики не собираются доедать ужин? Куда вы?..

Глава 11

Едва Лорин произнесла слово «тюрьма», Коул и Райан подскочили как ужаленные. Они все поняли: Слоун снова натворил дел.

Райан и Коул бегом помчались в тюрьму, ругаясь про себя нехорошими словами. Действительно, обнаружили они, шериф запер трех женщин в камеру и теперь как идиот гордился своим поступком. Выпятив грудь, он петухом расхаживал по кабинету, объясняя маршалам свои действия.

— Я должен был так поступить, — начал он. — Я спросил, кто из них находился в банке во время преступления, и ни одна не призналась. Вот я и засадил их в камеру — пускай подумают. Предвижу: очень скоро перед тюрьмой соберется толпа народу, готовая устроить самосуд. Горожане слышали, что у нас есть свидетельница, не желающая говорить, да и многие видели, как я вел их сюда.

Райана захлестнула ярость, рука невольно потянулась к пистолету, однако он заставил себя остановиться: ведь потом горько пожалеет о своих действиях. Коул с превеликим удовольствием придушил бы Слоуна.

Он, сжав кулаки, бросился к нему, когда услышал нечто напоминающее детский смех. Он не поверил своим ушам и заорал:

— Ты что, одурел? Ты запер в тюрьме ребенка?

Райан, вне себя от гнева, уселся на стол и сверлил шерифа Слоуна взглядом.

— Коул, перестань его душить, а то он вообще ничего не объяснит. Пусть расскажет, с какой стати он запер в тюрьме трех женщин и младенца.

Едва Коул расцепил руки на потной шее Слоуна, шериф, запинаясь, пробормотал:

— Я не знал, что делать с мальчонкой. Он не отставал от матери. Кинулся на пол и устроил черт знает что. Но он не младенец, ему уже полтора года, даже, может, целых два. Правда, он все еще писает в штаны, но уже говорит, а младенцы этого не умеют.

Райан скрипнул зубами.

— Где ключи от камеры? — потребовал он.

— Вы собираетесь их выпустить?

— Черт побери! Да! Собираюсь! — заорал Райан. — Ну-ка быстро, ключи!

— Они висят на крючке за вами, — спокойно ответил Слоун. — Я сделал то, что должен сделать.

Райан пропустил его слова мимо ушей.

— Здесь есть задняя дверь?

— В конце коридора. А что? Райан швырнул Коулу связку ключей.

— Слушай внимательно, шериф. Федеральный уполномоченный Клейборн сейчас выпустит дам из камеры. Ты будешь ждать их на улице, у задней двери, а когда они выйдут, проводишь всех домой.

— К тому же извинишься перед каждой, — добавил Коул. — И сделай это как подобает.

Слоун еще на шаг отступил от Коула.

— Но я же сам запер их! — запротестовал он. — Если я стану извиняться, они подумают…

Коул устало вздохнул:

— Они подумают, что ты обыкновенный дурак. Теперь давай приступай к исполнению!

Красный как рак шериф поплелся ив кабинета. Коул открыл дверь, ведущую в тюремный коридор, нагнулся в низком проеме и пошел вдоль стен, повлажневших от дождя. В воздухе стоял запах мокрой листвы. Он внезапно остановился, потрясенный: ему показалось, что он увидел картину в прекрасной раме из холодного серого камня. Будто вдруг попал в старинный музей. На узкой тюремной койке сидели три красавицы. Никогда в жизни Коул не видел таких прелестных женщин. Плечи расправлены, головы высоко подняты, лица совершенно спокойны, словно художник, создавая тройной портрет, приказал им позировать именно так.