Она шагнула вперед, чтобы лично сообщить Хельге радостную новость. Кристоф неожиданно остановил ее, положив руку на плечо. Она взглянула на него и нахмурилась при виде его по-военному посуровевшего лица.

– Вы не считаете, что достойны этой награды? – осведомился он официальным тоном.

– Я… – Хельга осеклась и снова насторожилась.

– Прекрати! – прошипела Алана Кристофу. – Ты здесь не для того, чтобы ее допрашивать!

– Ты здесь для этого?

– Нет.

– Да. У тебя тысяча вопросов, а я задал всего один.

– У тебя нет причин давать волю своей подозрительной натуре. Бывает, люди из скромности отрицают, что они заслуживают чего-то. Подобное поведение может казаться странным такому варвару, как ты, но у цивилизованных людей так принято.

На его лице не мелькнуло и тени раскаяния. Конечно, ведь это несвойственно капитану гвардии!

Они спорили шепотом, чтобы Хельга не слышала их разговора, но встревожили этим ее еще сильнее.

– Не будете ли добры объяснить, что привело вас сюда? – спросила она, нервно оглядывая обоих.

Кристоф расслабился и даже улыбнулся снова. Алана понадеялась, что капитан устыдился после ее словесного нагоняя.

– Прошу прощения, Хельга, – произнес он. – Перед вами привезенный мной сюрприз. Это ваша дочь, и она вполне жива, как можете видеть сами.

Глаза Хельги на доли секунды остановились на Алане, после чего закатились под лоб, и она без чувств рухнула на пол. Алана бросилась к ней, но не успела подхватить мать, чтобы предотвратить ее падение.

– Господи, у тебя деликатности ни на грош. Не обязательно было действовать так прямолинейно!

Кристоф шагнул вперед, поднял Хельгу с пола и положил на диван, стоявший в западном углу огромной комнаты. Алана последовала за ним, успев заметить кое-какие вещицы, свидетельствующие о склонности матери к рукоделию: несколько корзин пряжи и большую раму с незаконченной вышивкой, установленную на стуле напротив.

– А что бы ты сказала на моем месте, чтобы ее не испугать? – спросил Кристоф. – Все равно для нее это шок, как ни преподнеси.

Алана вздохнула и нагнулась над Хельгой, осторожно похлопывая по щекам, чтобы привести ее в чувство. Она не заметила, как Кристоф приблизился со стаканом воды.

Она вскрикнула и заслонила собой мать:

– Не вздумай!

Он вскинул брови:

– Почему нет? Это быстро.

– И грубо. Давай сначала я попробую.

– Тебе сегодня все не так, что с тобой? Все еще нервничаешь?

– Я была спокойна, пока ты не принялся допрашивать мою мать. Ты здесь не на службе. По крайней мере, не должен вести себя так.

– Я всегда на службе.

– Ты сам сказал мне, что Хельга – моя мать, – холодно напомнила Алана. – Если не совсем уверен, то так и говорил бы.

– Я уверен.

– В таком случае объясни, пожалуйста.

– Она меня озадачила. Мы только что говорили о фаворитках Фредерика. Он хранил верность обеим женам, но в промежутке между этими браками был период, когда он перебрал множество любовниц. Одна из них пыталась его убить. Моя работа – знать их всех, хотя это было еще до моей службы во дворце. Я думал, что знаю, но Хельга намекнула, что она и Фредерик…

– Мне так не показалось, – перебила Алана. – Она проявила радость оттого, что он все еще помнит о ее поступке, хотя и утверждала, что в подарках нет необходимости. Кристоф, это чисто женская реакция. Неужели ты с ней не сталкивался?

Он поморщился.

– Приведи ее в чувство, чтобы она открыла тебе материнские объятия, и тогда, может, тебе будет не до нотаций?

Алана встала на колени возле дивана и продолжала похлопывать мать по щекам. Реакции не последовало. Алана начала беспокоиться, что Хельга повредила себе что-нибудь при падении. Но тут послышался слабый стон и частое дыхание. Глаза Хельги открылись, бессмысленные, но спокойные, словно она очнулась после долгого сна. Как только она увидела Алану, сразу вжалась в спинку дивана, стремясь подальше отодвинуться от нее. Ее глаза сделались круглыми от ужаса.

– Прочь от меня! – взвизгнула Хельга.

Она была так напугана, что Алана застыла на месте. Вскочив с дивана и едва не сбив девушку с ног, Хельга забежала за диван:

– Ты лжешь! – крикнула она, тыча пальцем в Кристофа.

Тот нахмурился.

– Если не верите мне, то почему ведете себя так, словно перед вами призрак? Уверяю, она из плоти, и плоть эта очень теплая.

У Аланы не было возможности выругать Кристофа за его вульгарную ремарку, поскольку Хельга громко возразила:

– Не знаю, кто она и зачем здесь, но это не  моя дочь. Моя дочь мертва!

– Да, мы знаем, что вы так считали. Мы все так считали, – мягко произнес Кристоф. – Но перед вами стоит живое доказательство обратного.

– Почему я должна верить? Потому что она так утверждает?

– Вообще-то она считала себя дочерью Фредерика, потому что человек, похитивший ее, думал, что имеет дело с принцессой, о чем он позже и рассказал ей. Но благодаря вам он украл не того ребенка.

– Благодаря… мне… – пробормотала Хельга, запинаясь, и начала плакать.

Но это было совсем не похоже на слезы счастья.

Глава сороковая

– Все эти годы я думала, что он похитил тебя, чтобы убить.

Хотя голос Хельги был преисполнен сомнения, эта фраза была первым свидетельством того, что она начинает им верить. При этом новость была все еще слишком шокирующей для нее, чтобы она испытывала что-то похожее на радость.

Алане удалось снова усадить Хельгу на софу. Кристоф протянул ей платок, чтобы она могла вытереть слезы, но сам не сел, отступив назад. Хельга же, утершись платком, положила его на колени, не замечая, что время от времени по щеке стекает случайная слеза.

Алана села с ней рядом и даже попыталась успокоить, коснувшись ее руки, но, ощутив, как Хельга напряглась при ее прикосновении, решила не делать этого.

Она почувствовала себя отвергнутой. Краткий прилив счастья, нахлынувшего при виде смеющейся Хельги, иссяк. Пока что в этом воссоединении не было ничего радостного. Впрочем, Алана по-прежнему надеялась, что, как только потрясение пройдет, обеим сразу станет легче.

Пытаясь лучше прояснить ситуацию, Алана сказала:

– Он действительно забрал меня, чтобы убить. Но не смог этого сделать и вырастил меня как дочь. Его это преобразило. Он больше не наемный убийца.

– А был убийцей? – ахнула Хельга.

– А вы как думали? – спросил Кристоф.

Хельга немедленно опустила взгляд. Ей, очевидно, не хотелось видеть Кристофа. Он являлся представителем власти и был с ней довольно резок.

Помедлив, Хельга ответила:

– Да, но это утверждаете только вы, и никто больше.

– Он был мне как отец, – заверила Алана. – Фактически все эти годы я была уверена, что мы кровные родственники, что он мой настоящий дядя. Он открыл мне правду только месяц назад.

Глаза Хельги вспыхнули.

– Он все еще жив?

– Да, но…

Хельга с ужасом уставилась на дверь за спиной Кристофа:

– Он здесь, в замке?

Ее страх перед Паппи был очевиден. Страх вместо ненависти к человеку, укравшему ее дочь? Это показалось Алане странным. Она обратила внимание, что Кристоф тоже нахмурился.

Алана поспешно произнесла:

– Я понимаю, как пугает вас все то, что произошло много лет назад. Но успокойтесь, все хорошо, вам совсем не обязательно встречаться с ним. Расскажите мне о моем отце.

Карие глаза Хельги вновь посмотрели на Алану, но страх не покинул их, вовсе нет.

– Он был хорошим человеком. Мы не были женаты и года, когда он умер от лихорадки, так что ему не посчастливилось увидеть своего ребенка. – Немного поразмыслив, Хельга добавила: – У него были черные волосы.

Алана не удержалась от улыбки.

– Наконец-то хоть один черноволосый родственник появился! Для него это было настоящим камнем преткновения. – Она кивнула на Кристофа.

– Почему?

– Потому что я пыталась убедить капитана Бекера в том, что я принцесса, как говорил мне опекун. А капитан не объяснил мне, почему считает, что этого не может быть. Из-за цвета моих волос и вашего описания другой девочки, которая тоже была блондинкой, как и принцесса, капитан не сразу поверил, что я могу быть вашей дочерью.

– Возможно, убийца солгал тебе, и ты вовсе не моя дочь, – сказала Хельга.

Это причинило Алане боль. Хельга умышленно ранила ее своими словами. Это означало только одно. По всей видимости, Хельга по-прежнему сомневалась, поскольку не испытывала к Алане абсолютно никаких чувств. Что ж, Алана не винила ее за это. Кристоф тоже считал, что Паппи солгал.

И тут он сам решил высказаться на эту тему:

– Я тоже так думал поначалу, но не теперь. Если бы у меня оставались сомнения, я не привел бы ее сюда, причем с разрешения короля, как вы понимаете. Ваша реакция, Хельга, кажется мне довольно странной.

– Если вы говорите, что она моя, то она моя! – нервно воскликнула Хельга. – Я просто пока не чувствую этого, и не надо меня за это винить. У меня отняли ребенка. А вы приводите ко мне совсем взрослую женщину, которая даже на меня не похожа!

– Разве она не похожа на вашего мужа?

Хельга поморщилась:

– В ней нет ничего мужского.

– Совершенно ничего, – согласился Кристоф. – Тогда, может быть, вам стоит порадоваться тому, что она так красива.

Хельга как-то странно взглянула на него, потом снова посмотрела на Алану и слабо улыбнулась ей.

– Ты прекрасна. Пожалуйста, не вини меня за мои чувства.

– О нет, я не виню, – сказала Алана. – Я хорошо вас понимаю. Всю свою жизнь я была уверена, что мои родители мертвы. Когда мне сказали, что это не так, для меня это было таким же потрясением. Понадобилось время, чтобы я поверила. Со мной поговорили по душам, и это мне помогло. Расскажите мне о своей семье.

Хельга вздохнула:

– Все они уже умерли. Родители были еще живы, когда я перебралась во дворец, но они были старыми. Я была поздним ребенком. Отец умер в том же году, когда я потеряла свою малышку. Мать переехала в этот замок, чтобы находиться со мной, но и она скончалась два года назад. К сожалению, из всей семьи сталась только я… и ты.