Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

– Я надеялся, что мы доберемся до замка прежде, чем попадем в очередной горный буран, – сказал он. – Это опасно. Дорога скользкая и плохо видна.

– И это еще не все, как я догадываюсь, – пробормотала Алана из-под одеяла. – Тут ведь нет никакого ограждения, чтобы уберечь повозки от падения в пропасть, я права?

– Да, ограждение сделали чуть выше. Но и оно недостаточно крепкое, чтобы задержать сильную лошадь, если кучер не различит дорогу и не успеет натянуть вожжи. Здесь обрывов нет, но скоро они начнутся.

– Значит, мы возвращаемся?

– Нет.

– Но ты только что сказал…

– Мой дом недалеко отсюда. Мы свернули на дорогу, ведущую к нему. Если снегопад не закончится в течение часа, мы можем провести ночь у моей семьи.

Семьи?!

– И как ты меня представишь?

– Как свою любовницу, разумеется.

– Черта с два! – взвилась она.

– Прекрасно, я не стану об этом упоминать.

Она попыталась выбраться из-под одеяла, чтобы посмотреть, насколько он серьезен. Но Кристоф быстро прижал ее к груди, не выпуская наружу. Намеренно, Алана в этом не сомневалась. Но прежде чем она решила, стоит ли ей сопротивляться, сани достигли поместья Бекеров.

Когда Алана отбросила одеяло, она увидела, что сани остановились возле входной двери дома, достаточно близко, чтобы можно было, повернув голову в одну или другую сторону, увидеть, насколько далеко простираются стены дома. Впечатляющее зрелище. Центральная часть огромного здания возвышалась в несколько этажей, помимо этого к ней примыкали пристроенные крылья. По пути в столицу Алане довелось увидеть только три особняка, сравнимых с этим по размаху.

Один из них, выстроенный, как и дом Бекеров, на высоком холме, привлек внимание Паппи, и он принялся объяснять ей:

– Давным-давно знатные дворяне страны хвастались друг перед другом грандиозностью своих особняков, пристраивая к их основной части крылья, в которых не было необходимости. Это могло продолжаться до бесконечности, если бы король не положил конец такому бездумному расточительству. Многие говорят, что он просто завидовал, поскольку некоторые из этих особняков были больше его собственного дворца.

Алана знала, что в Англии герцогские поместья зачастую так же величественны, как здешние особняки, но большинство домов английской провинции были куда скромнее. Здесь же, в Лубинии, похоже, строились либо небольшие домики для простолюдинов, либо роскошные особняки для знати.

– Людей не возмущает подобная демонстрация богатства? – спросила она тогда Паппи.

– Как ни странно, нет. Они гордятся размерами дома своего господина. По крайней мере, моя семья гордилась. Впрочем, такое соперничество заразительно, – рассмеялся Паппи.

Алана вспомнила его слова, когда Кристоф выбрался из саней и протянул ей руку. Она думала, что он просто поможет ей спуститься. Но нет, он привлек ее к себе и, прижимая к груди, понес на руках прямо к двери. Благодаря такой галантности ее ботинки не увязли в снегу и она не поскользнулась на ступеньках, на которых уже лежало несколько дюймов нетронутого снега.

Кристоф потопал ногами перед дверью, прежде чем открыть ее и переступить порог. Но и тогда он не поставил Алану на пол. Когда она взглянула на него, чтобы спросить почему, он накрыл ее рот своими губами. Ее потряс этот поцелуй, хотя совсем недавно они сидели в санях так близко, что согревали друг друга. Какая неожиданность! И это после того, как Алана решила, что он не позволил ей пройтись по снегу из джентльменских побуждений.

По неизвестной причине она почти не сопротивлялась. Она слабо попыталась отстраниться от него, но Кристоф лишь сильнее обнял ее и вложил в поцелуй столько страсти, что Алана не захотела вырываться и прильнула к нему. Должно быть, на нее подействовала их близость в санях, хотя она не отдавала себе в этом отчета. Иначе как могло получиться, что она опять безропотно капитулировала?

– Снег спас наши сани от пожара, который мы с тобой могли разжечь, – жарко выдохнул он в ее губы. – Когда мы поедем вновь, тебе придется либо отморозить нос, либо смириться с тем, что я буду вести себя как настоящий варвар, каким ты меня считаешь.

Он собирается овладеть Аланой в открытых санях, за спиной кучера, сидящего всего в нескольких футах? Неужели она действительно настолько его возбуждает? Если бы поцелуй не согрел ее, то это сделали бы его слова, потому что было совершенно понятно – он вовсе не шутит!

– Ты, наконец, решил познакомить нас со своей дамой? – раздался низкий мужской голос. – И когда же свадьба?

Кристоф хмыкнул, когда нагнулся, чтобы осторожно поставить Алану на ноги.

– Не смущай леди, – сказал он старику, с интересом наблюдавшему за этой сценой. – Я ее сопровождаю. С нами приключилась опасная история на дороге. Если снег в ближайшее время не прекратится, нам придется провести здесь ночь.

Почему он так легко все выкладывает? Неужели настолько смущен тем, что слуга застал их целующимися? Если, конечно, это слуга.

Алана присмотрелась к старику. Его волосы серебрились, но еще не поредели. Довольно длинные, они были заплетены в косу, но по бокам свисали до плеч, придавая своему обладателю несколько неряшливый вид. Глаза светло-голубые, лицо изборождено морщинами. Но он был высок и крепок сложением, спину почти не сутулил. А еще он был странно одет. Поверх темно-синей рубашки с длинными рукавами он носил не сюртук, а белый меховой жилет, доходивший до колен, где заканчивались и панталоны. Туфель на ногах не было, только носки.

– Ты целуешь всех дам, которых сопровождаешь, а? – спросил старик.

Кристоф рассмеялся.

– Только хорошеньких. Леди Алана, это мой дед, Хендрик Бекер.

Алана спросила себя, способны ли ее щеки пылать сильнее. Мгновение спустя выяснилось, что да – это произошло, когда в дверях гостиной появилась женщина средних лет. При виде ее Хендрик немедленно прокричал:

– Смотри, кто у нас, Элла! Я застал их в тот момент, когда он целовал эту молодую особу! Скажи ему, чтобы он на ней женился. Он тебя послушается. Если они без промедления подарят тебе внука, нашему Уэсли будет с кем играть.

– Тише, Хендрик, – молвила Элла. – Ты смущаешь девушку. И у нашего Уэсли есть товарищ по играм – это ты. Его приходится силой вырывать из твоих объятий. – После этого она протянула руки к Кристофу. – Иди сюда.

Он улыбнулся и подошел, чтобы обнять ее.

– Представься, мама, и помоги леди Алане почувствовать себя у нас как дома. Я скоро вернусь.

– Но ты только что пришел! – запротестовала Элла.

Алана оторопела. Он собирается оставить ее наедине со своей семьей? Она уже хотела возразить, когда он сказал матери:

– Я пристрелил нескольких человек недалеко отсюда. Теперь я должен убедиться, что они мертвы, или, если еще дышат, привезти их сюда для допроса. – Потом он повернулся к Алане и потрепал ее по щеке. – Не бойся, я оставляю тебя в надежных руках.

Кристоф вышел за дверь с самым деловитым видом – до мозга костей капитан гвардии, намеревающийся покончить с неприятным заданием. Алана предпочла бы отправиться вместе с ним. Она ничего не имела против незнакомых людей, но это были его родственники. Обладают ли они такими же варварскими наклонностями, как он сам? Нет, не его мать, разумеется, а остальные члены семьи? Раз он рос в этом доме, так где еще мог набраться грубых манер?

Но лишь только Элла Бекер тепло улыбнулась, Алана сразу почувствовала себя непринужденно. С виду женщина ничем не отличалась от англичанок своего возраста, которых Алана встречала в Лондоне. Ее русые волосы были аккуратно уложены, сиреневое платье отвечало требованиям последней английской моды. Будучи ростом не выше Аланы, мать Кристофа обладала такими же темно-синими, как у сына, глазами, но в остальном Алана не заметила никакого сходства между матерью и сыном.

Элла отвела Алану в гостиную, где горел огонь, так хорошо нагревший комнату, что девушка немедленно сняла шубу, шапку и перчатки. Мебель была в английском стиле: темные полированные столы и шкафы, золотисто-коричневые парчовые диваны и кресла. Алана вспомнила о том, что находится в чужой стране, лишь когда увидела, что одна стена представляет собой мозаичное панно, изображающее столицу летом с высоты птичьего полета. Алана нашла его поистине прекрасным. Окна комнаты обрамляли раздвинутые бархатные шторы с кистями. Из окон открывался вид на заснеженные пологие холмы и отвесные горы.

Над камином висел семейный портрет. Алана предположила, что его нарисовала бабушка Кристофа. На полотне легко узнавались Элла и, кажется, более молодой Хендрик. Еще там были изображены двое мужчин, довольно старая женщина и светловолосый, синеглазый красивый мальчик. Вне всякого сомнения, это был Кристоф, и Алане было странно видеть его ребенком.

Она отвела взгляд от портрета и села в кресло. Но не успела устроиться поудобнее, как Элла спросила напрямик:

– Между вами все серьезно? Думаю, да, раз уж Кристо привел вас знакомиться с нами.

Это был вполне логичный вопрос, после того как Хендрик застукал их целующимися, и Алана постаралась не залиться краской снова. Но что ответить матери Кристофа? Алана не помнила, чтобы он позволял ей откровенничать.

– Нет, я не думаю, что мы заехали бы, если бы не метель. Кристоф сопровождает меня в горный замок.

– В королевский замок? – осведомился Хендрик, вошедший в комнату.

Алана растерянно заморгала, услышав этот вопрос, но Элла пояснила со смешком:

– Не удивляйтесь его прозорливости. Обычные дворяне не селятся выше холмов, их поместья, как правило, располагаются в плодородных долинах. Только король может позволить себе иметь замок высоко в горах, где его можно использовать в качестве убежища. – Тут Элла нахмурилась. – Простите мою бестактность, но неужели Фредерик наконец решил завести фаворитку?