Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

– Уверена, что хочешь дослушать? Конец истории не очень-то счастливый.

Должен быть счастливым, хотя бы в какой-то мере, подумала Алана, раз он на четверть англичанин!

– Да, – сказала она.

– Бабушка знала, что мать не позволит ей выйти замуж за молодого лубинийца, поэтому они поженились тайно, прежде чем сообщить об этом. Прабабка была не просто в бешенстве, она отказалась признавать брак, потому что бабушка была еще несовершеннолетней. Кроме того, прежний жених-англичанин был влиятельным графом, брак с которым был предопределен заранее. Поэтому бабушка была увезена в Англию и выдана там замуж за графа.

– Ваша прабабушка даже не добилась развода для дочери?

– А зачем ей это было делать, если она считала первый брак незаконным?

Алана закатила глаза:

– Но ведь ваша бабушка все еще была несовершеннолетней, разве не так?

Кристоф пожал плечами:

– Некоторые считают помолвку такой же ответственной церемонией, как и брак. К их числу относилась и прабабка.

– А что было потом?

– Бабушка не знала, что уже носит ребенка. Второй муж понял, что взял в жены не девственницу, когда она пришла к нему в спальню. Он все равно оставил бы ее, уж очень она была красива. Но беременность начала проявляться слишком рано, чтобы он мог выдавать себя за отца ребенка. Он выгнал ее из дома и развелся. Моя бабушка была запятнана позором. Ее мать никогда не простила бы ее, если бы не привязалась так сильно к внучке, когда та родилась.

– А тот лубиниец никогда не пытался найти ее?

– Еще как пытался. Он любил ее, и его семья признавала тот брак. Они считали, что бабушка сбежала, и настаивали на том, чтобы законный муж привез ее домой. Но, к несчастью, он так и не нашел ее, потому что прабабка взяла другое имя и увезла семью в загородное поместье, чтобы избежать скандала.

Алана пожалела, что не остановила Кристофа, когда тот предупредил, чтобы она не ждала счастливого конца.

– Они так и не воссоединились, да?

– Да. Восемь лет спустя, после смерти матери, бабушка пыталась найти своего избранника, но было слишком поздно. Он умер годом раньше. Некоторое время она оставалась с его семьей, чтобы они смогли лучше узнать его дочь, но вскоре она вернулась в Лондон. Тем не менее каждое лето она непременно привозила мою маму к родственникам. В один из таких визитов, когда маме было шестнадцать, она встретила моего отца. И уж эта встреча имела счастливый конец.

– Так твоя мать выросла в Англии?

– Да.

– Может, тогда объяснишь, как ты умудрился обзавестись столь неприличными манерами? Женщина, выросшая в Англии, должна была воспитать тебя лучше.

Кристоф улыбнулся Алане.

– Так оно и было. В присутствии короля я веду себя, как подобает придворному. Со своими людьми обращаются так, как они того ожидают. А с женщиной…

– Довольно на эту тему!

Кристоф поднял брови:

– Так твое мнение об этой стране по-прежнему не слишком высокое?

– И вряд ли когда-то улучшится. Я выросла в самой цивилизованной стране мира, как и твоя мать.

– В таком случае тебе следует спросить, почему она так сильно любит Лубинию. Знаешь, с чего начиналось это государство? Прежде здесь обитали козопасы, их семьи увеличивались с каждым новым поколением, и наконец среди них появился вождь, Грегори Таворис. При поддержке своего племени он стал первым лубинийским королем. Но все мы свободные люди. Здесь, в отличие от твоей страны, никогда не было крепостных, которые мало чем отличаются от рабов.

Алана вспыхнула от возмущения. Она непременно указала бы, что сравнение даже былой Англии с современной Лубинией не способно выявить каких-либо преимуществ последней, но пуля, просвистевшая мимо уха, заставила ее упасть на пол.

Алана прижалась к полу саней так сильно, как только могла. Это нельзя было назвать идеальным укрытием, но, по крайней мере, задний борт саней был достаточно высок, чтобы прикрыть от пуль. К сожалению, борта не достигали в высоту и фута, так что не полностью защищали Алану. Но она поняла, что стреляют сзади. Кристоф схватил винтовку, лежавшую на полу, и начал стрелять в ту сторону, откуда велся огонь.

Ее сердце и так уже колотилось, но, заметив, что Кристоф был настолько поглощен ответной стрельбой, что не задумывался об укрытии, Алана окончательно пришла в ужас. Стоя на коленях на заднем сиденье саней, он подставлял свою грудь и голову под пули, а его грудь была весьма внушительной мишенью!

– Прячься между выстрелами! – крикнула она ему.

Он мельком взглянул на нее, нахмурился и сообщил, немного пригнувшись:

– Они трусливые подлецы и уже отстают.

Заметил ли он ее страх? Возможно, но его слова и то, что он укрылся от пуль, помогло Алане немного успокоиться… Пока она не услышала треск очередного выстрела, прозвучавшего отнюдь не из винтовки Кристофа. Он раздраженно выругался и прицелился вправо.

– Они действуют коварно, – процедил он. – Прячутся среди деревьев.

– Коварство им не поможет, если они не умеют метко стрелять, – ответила Алана.

– Ну как сказать. Разок они уже попали.

Ее глаза вспыхнули, а сердце остановилось. Она впилась в него взглядом, ища следы крови, и не увидела. Только узкий разрез на плече его шинели. Правда, ни одной капли крови. Шинель была толстая, а под ней находился жесткий эполет мундира, так что пуля вряд ли задела кожу.

Непроизвольно обрадовавшись, Алана заверила Кристофа:

– Пуля попала не в тебя, а в твою одежду.

Не глядя на нее, он мрачно усмехнулся:

– И ни капельки сочувствия?

Алана ничего не ответила, боясь, что проявит слишком много сочувствия.

– В твоей седельной сумке не найдется запасного оружия для меня? – спросила она. – Я отлично стреляю, и ты знаешь, что не стану целиться в тебя.

– Подниматься с пола для стрельбы я тебе не позволю, но ты можешь подавать мне патроны из сумки. – Кристоф в очередной раз прицелился, выстрелил и добавил: – Один убит, один ранен. Осталось двое.

Алана поспешно выполнила задание, и тут до нее наконец дошло, что сани не остановились и не ускорились, а двигаются в прежнем размеренном темпе. Оглядевшись, она была поражена тем, что увидела. Бедный глухой кучер преспокойно сидел на своей скамье, не подозревая, что творится у него за спиной.

– Не сказать ли кучеру, чтобы нашел себе хоть какое-то укрытие? – спросила она Кристофа. – Он ведь даже не догадывается, что по нам стреляют.

– Укрытие? Нет! Нам нужно увеличить скорость. Скажи ему.

– Как? Он же не слышит?

– Покажи знаками, только не вставай. И еще, тут есть дорога, ведущая направо. Пусть поворачивает туда.

Алана не могла добраться до облучка, не приподнявшись, поэтому схватила одеяло и хлестнула им кучера по спине. Тот оглянулся. Он не заметил скорчившуюся на полу девушку, зато увидел, как стреляет Кристоф, и немедленно подстегнул коней, чтобы скакали быстрее. Один упал, один остался, отметила Алана про себя. Она снова хлестнула кучера одеялом, привлекая его внимание, а потом махнула вправо. Кучер кивнул, вероятно, все поняв, если он был знаком с местностью.

Выполнив поручение, Алана обернулась к Кристофу. Он очень долго прицеливался, прежде чем выстрелить. Но она отчетливо услышала его смех и поняла, что ему доставляет огромное удовольствие сражаться с убийцами, независимо от того, за ним они охотятся или за ней. И хотя он сжался в комок на сиденье, его голова и плечи по-прежнему были уязвимы. Кто-то мог сделать удачный выстрел.

– Почему ты не захватил с собой людей? – раздраженно спросила она.

– Захватил. Но послал вперед. Не хотел привлекать к нам внимания.

– Что ж, это прекрасно сработало, не так ли?

Он взглянул на нее:

– Ты всегда такая язвительная, когда боишься?

– Не знаю, – вздохнула она. – Я не привыкла бояться. Да и не очень-то я напугана.

– Почему?

– Потому что ты спокоен.

– Я очень боюсь…

– Ну да, как же! – фыркнула она.

– Боюсь, что тебя подстрелят. Но, как и ты, я умею скрывать свои чувства.

Она снова фыркнула. Самое подходящее время, чтобы дразнить ее, сердито подумала она. Но тут Кристоф повернулся, сел рядом и протянул ей руку.

– Они отстали? – спросила она.

– Двое остались лежать на земле, двое других ускакали с ранами. Я пошлю…

Он осекся и грязно выругался. Она не поняла, в чем дело, пока не увидела, что прямо на них несется снежный вихрь. В считанные секунды снег закружился вокруг саней и устремился вниз по горным склонам.

– Теперь бандитов не найти по кровавому следу, – продолжал кипятиться Кристоф. – Эх, надо было самому за ними погнаться!

Алана понимала, что такой густой снег действительно мгновенно скроет следы, оставленные лошадьми нападавших. Она оглянулась, ожидая увидеть позади лишь сплошную белую пелену, но на самом деле заметила солнце, все еще сиявшее в долине, прежде чем исчезнуть из виду.

– Скачи за ними, – храбро предложила она, пока он отряхивал от снега одно из одеял, чтобы опять укрыться вдвоем. – Со мной все будет в порядке.

Он бросил на нее пронзительный взгляд:

– Я дал тебе обещание. Я тебя не брошу.

Это прозвучало музыкой в ее ушах… Хотя Алане не то чтобы уж очень нравилось его общество. Просто ей совсем не хотелось оставаться одной посреди разгулявшейся метели.

Алана отряхнула снег с плеч, прежде чем натянуть одеяло до самого подбородка. Это не помогло защитить лицо, мокрое от тающих снежинок.

– У меня нос замерзает, – пожаловалась она, снова пожалев о том, что они отправились в путь в открытом экипаже.

Кристоф немедленно привлек ее к себе, так что ее голова легла ему на грудь, и поднял одеяло выше. Алана решила не возражать. Его шинель все еще холодила ее щеку, но она не сомневалась, что через несколько минут согреется.