Джоанна Линдсей - Когда правит страсть

Стремясь отвлечь его, она спросила:

– Тот человек, который пытался убить меня ночью, действительно был твоим гвардейцем?

Он кивнул:

– Это был тот самый вор, Алана.

Она вздохнула. Судя по тону, было очевидно, что он считает дело законченным.

– И это все? Ты думаешь, что вор пошел на убийство, чтобы скрыть кражу? В таком случае воров здесь вешают, а убийц просто сажают в тюрьму.

Она вложила в эту реплику столько оскорбительного сарказма, что не удивилась, когда он сел, а потом и вовсе встал с кровати. Причем, совершенно обнаженный!

Она была вынуждена прикрыть глаза рукой, прежде чем продолжить:

– Он хотя бы знал, что это я его обвинила? Это ты сказал ему, что держишь меня в тюрьме?

– Разумеется, нет, но он сам легко мог прийти к такому заключению. Люди видели, как тебя заводили в мое жилище. Он мог предположить, что тебя задержали до выяснения обстоятельств.

Обиженная тем, что он по-прежнему не желает принимать во внимание грозящую ей опасность, Алана спросила:

– Ты действительно в это веришь?

Он неожиданно сел на другой край кровати и отвел ее руку от глаз. Она поспешно зажмурилась и осведомилась:

– Ты надел штаны?

– Да, – спокойно сказал он. – И слушай внимательно. Я готов признать, что все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Но пока что этот человек твердит, что всего лишь пытался напугать тебя и заставить отказаться от обвинений.

– И ты этому веришь?

– Нет. Но можно допустить, что вор старается скрыть преступление, избавившись от своего обличителя, или, как ты предполагаешь, кто-то приказал этому человеку убить тебя, хотя, если не считать меня и короля, никто не знает, почему ты здесь. Что, по-твоему, более правдоподобно?

– Так ты рассказал королю?

– Конечно.

Алана сникла. Неужели отец даже не потрудился прийти и посмотреть на нее?

Стараясь не показывать Кристофу, как она расстроена, Алана спросила:

– Ты уверен, что король не рассказал кому-то еще? Членам своей семьи? Ближайшим друзьям или советникам? Вы беседовали наедине?

Его пальцы бережно погладили ее по щеке.

– Почему ты не открываешь глаза?

Потому что у него не хватило времени надеть и рубашку. Сможет ли она смотреть ему в лицо, а не ниже? Она попыталась. О боже, он улыбается! Этот человек просто читает ее мысли!

– Отвечая на твои вопросы, скажу: нет, нет и да. Я беседовал с ним с глазу на глаз.

– И точно так же, как и ты, он не поверил мне? Почему?

– Я уже говорил тебе…

– Из-за моего арсенала? – перебила она. – Но это лишь подтверждает мою правоту, а не вашу.

– Ты не убийца.

– Благодарю, а то я уже начала сомневаться.

Кристоф рассмеялся:

– Ты пытаешься разозлить меня своим сарказмом, но сегодня у тебя ничего не выйдет. Разве я не предупреждал, насколько добродушным бываю после…

– Ни слова больше!

Кристоф притворился, будто хочет щелкнуть ее по носу, а когда Алана его прикрыла, он с улыбкой встал.

– Я соглашусь с тобой, если ты, в свою очередь, согласишься, что бессмысленно обсуждать этого вора, пока мы не закончим его допрашивать.

Не дожидаясь ответа, он подошел к гардеробу, чтобы полностью одеться. Алане следовало бы отвести глаза, но она не могла перестать смотреть на него. Его военные рейтузы были слишком облегающими. В полумраке они казались второй кожей, подчеркивая его упругие и идеально очерченные ягодицы. Ее взгляд медленно скользил вверх по спине Кристофа, постепенно расширяющейся в плечах… а потом их внезапно прикрыла льняная рубашка.

Алана не удержалась от вздоха.

Она не думала, что он услышал, но он оглянулся, вопросительно взглянув на нее в ожидании ответа.

– Это будет справедливо, – сказала она.

– Прекрасно. – Он подошел к кровати, чтобы сидя натянуть сапоги. После этого снова заговорил, добавив со вздохом: – Как бы мне ни хотелось, чтобы ты оставалась голой в моей постели, я напоминаю, что твои сундуки в другой комнате. Сейчас их принесут.

– Но как ты…

– Вчера, пока мы были на празднике, я послал людей проверить постоялые дворы города. Я подумал, что в одном из них обязательно обнаружатся твои вещи.

Алана прищурилась:

– Тебе понадобились мои сундуки, чтобы обыскать их, верно?

– Разумеется. Я ожидал, что найду в них еще пару арсеналов.

Его шутка заставила ее запнуться, а он весело расхохотался. Он дразнит ее?

Кристоф еще и добавил:

– Я понимаю, что с моей стороны слишком заботливо и предусмотрительно… э-э, настаивать на том, чтобы ты сменила одежду, особенно, когда ты нравишься мне в моей.

Девушка постаралась не покраснеть, хотя до конца и не была уверена, что это удалось.

– Никакого оружия ты не нашел, – буркнула она.

– Нет. Как и твоего опекуна.

Алана вскинула брови:

– Ты действительно на это рассчитывал?

– Я надеялся.

– Я уже говорила тебе: он не знает, кто нанял его убить меня… пока не знает. Почему бы тебе не оставить его в покое и не позволить ему заниматься тем, что он делает лучше всех, – защищать меня.

– Потому что у него есть ответы, о которых ты не знаешь.

Что он имеет в виду? Но Кристоф уже обходил кровать, направляясь к двери, и она ощутила растущую панику, вызванную тем, что он опять собирается оставить ее одну, совершенно беззащитную!

– Подожди! Мне нужно хоть какое-то оруж…

Она даже не успела договорить, столь стремительно он обернулся. Но на лице его не было раздражения, когда он произнес:

– Я твое оружие. И больше ни на секунду не спущу с тебя глаз. – Потом он улыбнулся, окинув взглядом кровать. – Мой служебный долг еще никогда не был столь приятным.

Хорошо, что она выбралась из постели и нашла халат, отброшенный Кристофом прошлой ночью. Она едва успела затянуть пояс, как он вернулся вместе с Борисом. Мужчины внесли в комнату один из ее тяжелых сундуков. Оставив его, они отправились за двумя остальными. Алана не шевельнулась. То, что ее вещи находились теперь в его комнате, как нельзя более ясно давало понять, что отныне она будет спать здесь, – и объясняло, почему Кристофу вдруг так понравилось исполнять свой служебный долг.

Но повторения прошлой ночи не будет! Он утверждал, что она нуждалась в утешении, и даже назвал это естественным порывом после всего, что с ней случилось. Алана допускала, что, может быть, в этом он прав. Но теперь шок прошел, и у нее есть силы противостоять попыткам обольщения. Придется делить с ним комнату – нелегкая задача, – но это не означает, что они должны делить и постель. Пусть прикажет установить походную кровать или пользуется маленьким диваном в углу. Или же там будет спать Алана.

Когда последний сундук был установлен возле стены, Кристоф махнул рукой, отсылая Бориса из комнаты, а сам принялся открывать крышки. Замки были взломаны, напоминая Алане о том, что он уже рылся в ее вещах.

– Одевайся, – сказал он. – У тебя посетитель.

У Аланы глаза вспыхнули.

– Мой оте…

– Нет. Мальчик. Пришел сюда рано утром и спросил тебя. Мои люди велели ему вернуться позже. Они не посчитали нужным тревожить меня по делу, которое не сочли важным.

– Мне не хотелось бы, чтобы твои стражники судили о делах, которые касаются только меня. Пусть бы разбудили меня.

– Ты находилась в моей спальне. Решение стражников было правильным, и оно касалось меня, а не тебя. Любой, кто хочет увидеться с тобой, должен сначала встретиться со мной.

Такая нотация заставила Алану покраснеть. Неужели все знают, где она проводит ночи?

– Но я не разбудил бы тебя, даже если бы они сказали мне раньше, – добавил Кристоф. – Тебе нужно было выспаться как следует.

– Но Генри вернулся?

Кристоф поднял брови:

– Ты говоришь о парнишке, с которым путешествовала? Ты сказала, что он сирота. А этот мальчик утверждает, что у него есть мать, которая побьет его, если он не вернется домой с золотом, обещанным ему за доставленное тебе послание. Так кто он? Городской оборванец со злобной матерью или твой знакомый сирота?

– Понятия не имею, – призналась она, после чего не удержалась от смеха. – Должно быть, это все же Генри явился меня навестить. Должно быть, он посчитал, что сказка о матери поможет быстрее меня увидеть. Но если ты выйдешь и дашь мне возможность переодеться, то мы все скоро узнаем.

Он закрыл за собой дверь. Алана быстро надела сиреневое платье с высоким воротом, казавшееся фиолетовым в тусклом свете зажженной Кристофом лампы. Должно быть, это действительно Генри со своей наспех выдуманной байкой, но почему такая срочность? Алана только вчера разговаривала с Паппи, хотя и недолго. Неужели ему удалось выяснить что-то еще?

Не успела она войти в гостиную, как Генри бросился в ее объятия. Чересчур пылкое проявление чувств для лубинийского мальчика, который с ней не знаком! Алана крепко обняла его, отметив про себя, что Кристоф стоит у стены и с интересом за ними наблюдает.

– Я чуток не обмочился от страха, когда меня к тебе не пустили, – признался Генри.

– Успокойся, ты просто пришел слишком рано. Как видишь, со мной все в порядке. Я здесь под защитой начальника стражи. Под его бдительным присмотром со мной ничего не случится.

Она говорила по-английски, чтобы понимал только Генри, а не капитан.

Генри отступил, чтобы взглянуть на Кристофа:

– Этот?

– Да, этот. Что привело тебя ко мне?

– Здесь можно говорить? – спросил Генри шепотом.

– Да, он не понимает.

Генри кивнул и повторил все, что велел передать Паппи.

– Здесь два шпиона: вор и еще один стражник. Кто-то из них может попытаться тебя прикончить. Па велел, чтобы ты сказала ему. – Генри кивнул в сторону Кристофа. – Он сказал, что здесь ты не будешь в безопасности, пока они ошиваются рядом.

Алана побледнела, хотя после вчерашнего нападения уже обо всем догадалась. Но ее реакция оказалась слишком очевидной, чтобы ускользнуть от внимания Кристофа.