— Я не могу вам отказать, — Нортон никогда не думал, что произнесет подобные слова этому человеку, но жизнь, как оказалось, еще более непредсказуема, чем он думал. — Но это может сделать она.

— Я знаю.

— И что будет, если она испортит ваши планы? — хоть из рассказа Нортон не видел причин, чтобы это произошло, судя по тому, что Майя продолжает его сторониться, даже зная, что он испытывает, такие причины есть.

— Будут новые планы. Просто уйти я уже не смогу.

Граф кивнул, принимая ответ. Он ответил бы так же, если на кону стояла его с женой жизнь.

— Я сделаю то, что вы попросите. Считайте это благодарностью за спасение лошади. Но влиять на дочь я не буду. И никому не позволю. Единственное, что я могу ей дать — право выбора. Она его получит. Предупрежу об одном, генерал собирается сделать Майе предложение.

Был ли Дэррек удивлен? Да. Он не слепой, видел брошенные в ее сторону взгляды, но вот ответа в ее глазах не было никогда. И только это помогало сдержаться. Дэррек был согласен на все условия. Считая их разумными и даже неимоверно мягкими, учитывая, что он успел натворить, о чем граф и не подозревал.

— Я распоряжусь, чтобы уже сегодня лошадей переселили в новые загоны, — будто так и было задумано, они вернулись к обсуждению обыденных тем, забыв о данном только что обещании.


*****

Дэррек остался на завтрак, чем заставил Майю снова волноваться. Ей было стыдно, и не только за то, что он пострадал, а и за свои вечерние слова.

— Нортон, есть шанс, что выяснится причина пожара? — вопрос задал генерал.

— Вряд ли. Да и кто станет выяснять? — граф подумал, что виновный достаточно будет наказан угрызениями совести, а остальные обитатели предпочтут спокойствие публичному порицанию, а то и наказанию.

— Нет. Этого нельзя так спускать. Любой проступок должен быть покаран.

— Не слишком ли кровожадное заявление? — вопрос задал Витор.

— Нет. В мире не зря столько веков существуют правила — не убей, не укради, не прелюбодействуй. Не придерживайся мы их, человечество не дожило бы до сегодня. А попуская однажды, мы рискуем не наказать и во второй раз, а он обязательно последует.

Майю передернуло от такого заявления. Этому человеку неведомо слово прощение. А ведь ей, возможно, придется это самое прощение у него вымаливать или терпеть наказание. Всю жизнь.

— А как же на войне? Тоже не убей, не укради, не прелюбодействуй? — спросил уже герцог.

— На войне другие законы. Более жестокие. И это единственный случай, когда от жизненных прописных истин дозволено отступить.

— А во имя чувств? Когда мать ворует яблоко на рынке, чтобы накормить умирающего ребенка? — в разговор ступила даже Соня.

— Это преступление. И оно должно быть наказано.

— Чем же солдат лучше бедной матери?

Майя знала чем — ведь генерал сам был солдатом, ему приходилось достаточно грешить, и именно так он оправдывал себя все эти годы. Осуждая других, намного легче доказать себе, что ты опустился не так уж низко.

— Он сражается во имя мира.

— Война во имя мира… Что более глупое существует в мире? — Соня не хотела продолжать разговор, ведь видела, она не сможет доказать ничего генералу, а он не заставит ее думать иначе. Вот только видеть его возле Майи ей хотелось все меньше.

Вскоре гости разъехались, а им всем предстояло вернуться к своим привычным делам. С поездками Майе предстояло повременить. Для Тени ночное происшествие не прошло бесследно, кроме того, у конюхов было и так достаточно работы с перегоном лошадей, девушка не хотела путаться под ногами. Зато Соне ее помощь требовалась. Приходило все больше подтверждений и извинительных отказов от приглашения на предстоящее торжество. На каждое нужно было ответить, каждого нужно было отметить и сменить рассадку гостей.

Майя держала в руках стопку карточек с именами, которые предстояло вычеркнуть: кто-то в это время должен был обзавестись потомством, у кого-то было запланировано путешествие, кто-то успел скончаться, а кто-то просто был слишком скрытен, не сообщая причин отказа от приглашения.

— Барон Дрим с женой. — Майя отложила карточку, ожидая, пока Соня найдет нужную фамилию в списке и вычеркнет ее. Там же она находила и стол, за которым предстояло расположиться гостям, чтобы внести изменения и туда.

— О, ну вот и отлично, — она сначала тщательно поработала ластиком, стирая прежние фамилии, а потом аккуратно вывела новые. — Теперь тут поместится все большое семейство маминой тетушки. Никогда не думала, что буду рада получить отказы от приглашения на свадьбу.

— Соня! — Майя искренне возмутилась. — У людей горе, умер родственник, они в трауре, что ты такое говоришь!

Соня никак не отреагировала на замечание сестры. Слишком ей уже осточертели вещи, связанные с планированием свадьбы. Не так она себе представляла этот процесс.

— Майя, может, отменим все? — она посмотрела на сестру умоляющим взглядом.

— Как? — от удивления Майя чуть не выронила все карточки. — Вы ведь любите друг друга!

— Любим… Но я так от этого всего устала… — она захлопнула лежащий на коленях альбом. — Я уже не хочу никакой свадьбы.

— А что говорит Витор?

— Он хочет, чтоб мы поженились, но ему совершенно не важно, насколько пышным будет торжество. А я корю себя за собственную глупость. Вместо того, чтобы убивать дни напролет за этими занятиями, я могла бы наслаждаться последними неделями дома.

— Но ведь это ваш день, вам и решать, как он пройдет.

Соня обреченно покачала головой.

— Если бы. Ни наша мама, ни мама Витора мне этого не позволит, а даже если заикнусь, не забудут никогда, — осознав всю безнадежность положения, Соня снова открыла книгу. Нужно было в очередной раз собраться духом, осталось совсем чуть-чуть. — Майя, никогда! Никогда не делай из своей свадьбы то, во что мы превратили свою. Пусть хотя бы для тебя этот день действительно будет твоим.

Да уж, меньше всего Майя мечтала о пышной, людной свадьбе. Меньше всего хотела бы видеть людей, которые ее презирали без вины. В ее идеальном мире для свадьбы нужны были двое. Двое и любовь.


*****

Витор с Дэрреком возвращались из города. Ювелир исполнил заказ Витора, и принял подобный у его светлости. Большая часть гонорара за работу ушла на сохранность тайны. Ведь до поместья слухи дошли бы уже к вечеру, а до хозяев — максимум завтра утром. Это нужно было мужчинам меньше всего.

— Граф сказал, что генерал собирается сделать Майе предложение, — странно, как быстро вражда могла превратиться если не в мир, то в уважительный нейтралитет. Они ехали верхом по широкой дороге, предназначенной для экипажей, что давало возможность прекрасно видеть и слышать друг друга.

— Майя мне говорила об этом. Она действительно собирается за него замуж.

Дэррек покачал головой. Бедная, ведь она и правду мечется, пытаясь спрятаться, причем, скорее от себя, чем от него.

— Сразу после нашей с Соней свадьбы. Так что ты угадал с датой. — Дэррек усмехнулся. Он знал Майю лучше, чем она думала, и понимал, что свадьбу сестры для нее — очередная точка отсчета. Она права, так оно и будет. — Но она его не любит.

— Я знаю.

— Это не значит, что она любит тебя. — Витор не смог не съязвить. Мести за свои поступки от Майи Дэррек еще не получит, а вот уколов от него — сколько угодно.

— Я знаю.

— Я впервые слышал от нее такие слова. Она назвала это выгодной сделкой. Майя… Выгодной сделкой… Мне даже на секунду показалось, она и вправду так думает.

— Она так уговаривает саму себя, вот и все.

— Не боишься, что уговорит?

— Боюсь, что переубеждать придется дольше, чем я думал. — Витор усмехнулся, восхищаясь его непоколебимой уверенностью. Видит Ях, он желает ему удачи.

— Сегодня мы ждем вашу светлость на обед?

— Да, — Дэррек немного потянул на себя поводья, не давая Ветру разогнаться. — Надеюсь, я достаточно долго не появлялся на горизонте, она снова успела соскучиться, — герцог улыбнулся своим воспоминаниям. Каким взглядом она смотрела, впервые увидев в вечер пожара. Ради такого взгляда стоило пропадать на несколько дней.

— Не знаю, в последнее время у них с Соней много забот. Живя с ними в одном доме, я почти их не вижу, — это была уже его печаль. Идя на поводу у родителей, они забыли о том, что теряют самые прекрасные мгновения — когда чувство только зарождается.

— Где ваше терпение, граф, через какой-то жалкий месяц у вас свадьба, неужели вы не можете немного потерпеть? — Дэррек примерял маску нравоучителя, которая совершенно ему не шла.

— В отличие от вас, ваша светлость, с терпением у меня все отлично! — Витор многозначительно посмотрел на расплывающегося в улыбке Дэррека.

— Я встал на путь исправления…

— Да? И именно поэтому, стоит вам появиться, как Майя заливается краской? Мне сложно представить, что же это за путь.

— В этот раз все будет правильно, — герцог снова стал серьезным. Он не жалел о проведенном когда-то месяце вместе, но сейчас не собирался повторять своих ошибок.

— При встрече обязательно передам ваши слова, — теперь уже улыбался Витор.

— Мне, конечно, жалко будет лишать Соню жениха непосредственно накануне свадьбы, но, с другой стороны, я ведь всегда могу оставить на тумбочке револьвер, чтобы вы справились без моего участия… — и прежде, чем Витор успел отпарировать этот его укол, Дэррек пустил лошадь в галоп. Весь оставшийся до дома путь они провели в импровизированных скачках, решая спор уже не словами, а как когда-то в детстве обгоняя друг друга, пугая окружающих птиц своим раскатистым смехом.


*****

— Как вы съездили? Сделали все, что хотели? — вопрос граф адресовал Витору, но интересовали его успехи обоих.