— Кто же это? — Майе было непонятно, с чего вдруг папа так долго держит интригу.

— Не спеши, Майя. Всему свое время. Я пригласил его завтра на обед, узнаем.

Странно, к чему такая загадочность… Девушка пожала плечами, но решила, что если бы он хотел, сказал бы сразу, а ее упорство ни к чему не приведет.

— И пожалуйста, не стоит появляться к столу завтра в этом, — он окинул дочь взглядом с головы до ног. За несколько недель в городе он уже успел забыть о ее новом капризе.


*****

На следующее утро Майя проснулась от холода. До зимы осталось всего два с небольшим месяца. Почему-то даже мысли о предстоящих зимой праздниках не делали ее приход более желанным. Снег был для нее слишком похожим на собственное отражение, такой же холодный, белый и плавящийся от огня.

По просьбе отца, прежде чем спускаться к обеду, она надела платье с рукавами три четверти и высоким воротом, чтобы уж точно не замерзнуть. Ее очень радовало, что сегодня им должен был составить компанию только новый загадочный сосед, а генерал их визитом еще не почтил.

— Можно? — Майя зашла к сестре, они столкнулись на пороге, Соня как раз собиралась взяться за ручку, когда дверь распахнулась. Вслед за испугом наступило какое-то странное безудержное веселье.

— Майя, неужели ты хочешь, чтобы я выходила замуж с седыми волосами на висках? — Соня взяла сестру за руку, продолжая смеяться.

— Прости. Я не хотела пугать.

— Мне сложно представить, что бы со мной было, если бы ты хотела!

Пока девочки спускались в столовую, их фантазия работала над всевозможными последствиями испуга Сони, начиная от навеки выпученных глаз и заканчивая инвалидным креслом. Вот так, покатываясь со смеха, они и ворвались в столовую, в которой их ожидал сюрприз.

— Девочки, думаю, представлять вас друг другу не нужно, но все же, наш новый сосед, герцог Мэйденстер.

Отец с каким-то мужчиной стояли у бара в дальнем углу комнаты, мама ставила в вазу, видимо, предназначенный для нее букет.

За те несколько секунд, что мужчина поворачивался к ним, Майя молилась лишь об одном — только бы она ослышалась.

— Добрый день, — он склонил голову, смотря как улыбка сползает с до боли знакомого лица. Только бы не упала в обморок…

Вот уже две недели он ходил теми же дорогами, что она всю свою жизнь, смотрел на те же восходы и закаты и ждал того момента, когда вновь увидит ее саму.

Первой опомнилась Соня:

— Ваша светлость. Не ожидала увидеть вас здесь, — после рассказа жениха о том, как он помогал какой-то несчастной, которой суждено было стать жертвой чар этого мужчины, ее отношение к нему еще больше охладело, но не настолько, чтобы даже не поздороваться, чего нельзя сказать о Майе.

— Я приобрел имение по соседству с вашим. Надеюсь, вы скоро побываете в нем, работы уже закончены, со дня на день я хотел бы устроить новоселье.

— Да, несомненно, вы проделали значительную работу, — отец пригласил его к столу, посчитав, что можно приступить к трапезе. — В последний раз, когда Майя была возле дома, она подумала, что он совсем заброшен, а теперь вновь процветает. Правда, Майя?

Не показалось. Это он. Стоит, дышит, ходит, смотрит вокруг, смотрит на нее, улыбается окружающим. В ее мире, там, куда ему нет входа и где для него нет места.

— Майя? — отец посмотрел на совершенно потерянное выражение лица дочери.

— Добрый день, — она сделала реверанс. Шок сменился нарастающим теперь внутри раздражением. Ему было мало мучить ее на своей территории, мало показалось и в городе, теперь он приехал еще и сюда. В единственное место, куда она могла его не впустить.

— Я спросил, правда ли, что за те несколько недель, что мы отсутствовали, соседское имение обрело новую жизнь? — граф Дивьер мысленно пожурил сам себя — видимо, следовало все-таки девочек предупредить, слишком Майя выглядит потрясенной, хотя с чего бы?

— Не знаю, — мотнув головой, она перевела взгляд от гипнотизирующего ее лица, на стену за его спиной. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя.

Оказавшись за столом, Майя тут же утратила всякую способность следить за происходящим. Слишком громко бились в голове мысли. Сосед. Их новый сосед, ее личный кошмар. Что он тут забыл? Сосед, значит, будет приезжать и уезжать когда ему заблагорассудится, а по приезду — обязательно заскакивать к ним, чтобы вдоволь налюбоваться на то, в каком она состоянии пребывает каждый раз, стоит снова встретиться с ним.

— Ненавижу… — она так рьяно орудовала ножом, представляя, как всадит его в самое сердце этому ужасному человеку, что не заметила, как произнесла слово вслух.

— Что, милая? — мама посмотрела на нее со странной улыбкой.

— А? — в этот момент Майя впервые подняла голову после начала трапезы.

— Ты что-то сказала? — мама давала ей шанс свести оплошность в шутку, но обычная робость куда-то делась, сменившись клокочущей внутри яростью.

— Да, — она посмотрела прямо в глаза тому, кому слово адресовалось. — Следует заточить ножи.

— Разве? Мне кажется, отлично режут? — как ни в чем не бывало, Дэррек отрезал кусочек лежащего на тарелке мяса и бросил в рот, продолжая при этом улыбаться.

Вот бы метнуть в него чем-то. Например, стоящим рядом графином. Не желая повторить оплошность, Майя попыталась думать о чем угодно, но только не о нем. Спокойно, Майя, спокойно, скоро Соня сыграет свадьбу, и ты сразу же, в тот же день, уедешь отсюда. Если не в Университет, то в столичный дом. Если не туда — то куда угодно, бабушка ведь оставила наследство, которого будет достаточно для безбедной жизни, пусть и не такой шикарной. Главное, там уж точно не будет его светлости.

— Объездом владений у нас занимается Майя.

— Да? Вы любите верховую езду? — он впервые за вечер обратился непосредственно к ней.

— Нет, я люблю смотреть на то, как лица людей вытягиваются, при виде меня на черном коне, — у нее не было больше сил сдерживать негодование. И терпеть его лицемерие, которое так действовало на отца с матерью. Они ловили каждое его слово, искренне смеялись над шутками и понятия не имели, что за человек сидит перед ними.

— Майя! — графиня не ожидала, что ее старшая дочь способна так язвить. Посмотрела на дочь так сурово, как только могла, а значит, ей предстоит извиниться за свой выпад. Лучше б она действительно метнула в него вилкой, тогда извиняясь, чувствовала бы хоть какое-то удовлетворение.

— Простите, ваша светлость, — в обращение она попыталась вложить все те вариации, которыми назвала бы его, не будь по обе стороны родителей и сестры.

— Не за что прощать, — он был совершенно спокоен, будто не замечал клокочущей в ней ярости.

— Вот и отлично, — она снова принялась за экзекуцию над лежащей на тарелке рыбой.

— Я могу вас поздравить с помолвкой, леди Соня? — он же снова сменил тему, чтобы его голубка смогла спокойно метать молнии, не привлекая при этому внимания родителей. Хотя сложно не заметить, что обычно спокойная и рассудительная, сейчас она готова в любой момент взорваться.

— Спасибо. Свадьба в конце октября, вам придет официальное приглашение, мы с Витором будем рады видеть вас на нашем торжестве, — произнося это, Соня представляла, как «рад» будет видеть его Витор, но если бы еще и она нахамила, это было бы слишком. Непонятно, Майя-то так взвелась.

— С удовольствием, — он улыбнулся косящейся на сестру Соне.

— Возможно, скоро наступит и ваш черед вести невесту под алтарь? — сегодня со всеми творилось что-то неладное. Их такая деликатная мама задала вопрос, на который бы никогда раньше не осмелилась.

— К сожалению, это зависит не только от меня, — бедная рыба не успела заслужить тех мук, которым ее подвергла Майя, усмехнувшись такому ответу. О да, он хочет сказать, что возжелай он связать свою судьбу с какой-то несчастной, стал бы слушать ее отказ? Он бы просто, как всегда, добился своего шантажом, обманом или элементарно применив силу. Как сделал это с ней.

— А от кого? — Майя перевела тяжелый взгляд на мужчину. Давайте, ваша светлость, соврите о том, какой вы благородный рыцарь, внимающий просьбам своей не менее благородной дамы.

— От прощения одного человека.

Майя не смогла сдержать истерический смешок.

— Вам нужно благословение творить и дальше свои великие дела? — неужели он ударился в религию и теперь прежде, чем предлагать выйти замуж Розе или кому бы то ни было еще, решил получить прощение всех своих бывших пассий, и ее в том числе?

Не понимающие о чем речь родители и Соня лишь переводили взгляд с Майи на Дэррека, боясь прервать этот странный диалог, так и не поняв его смысла.

— Нет, великих дел я натворил достаточно, — видимо, она выдавала желаемое за действительное, но Майе показалось, что в его глазах промелькнула боль.

— О да. Ваших великих дел хватило бы на несколько жизней, — отбросив приборы, она встала из-за стола. — Простите, я плохо себя чувствую, — не дожидаясь разрешения отца, Майя вышла из-за стола.

Лицемер. Подлый лицемер, которому за несколько минут удалось заставить смотреть на него с одобрением маму и с уважением отца. Если бы они только знали, кому только что улыбались, с кем делили пищу, стали бы вести себя так же? А она, она-то знала и, тем не менее, не ушла сразу же, как только увидела его. Пусть думают, что она невоспитанна, дикая. В конце концов, ведь так считали и раньше, не имея тому никаких оснований, теперь же у всех будут на то причины. Но она должна была уйти, сидеть за одним столом с человеком, сломавшим жизнь, значит, ни во что себя не ставить.

Поднявшись в комнату, она хлопнула дверью, чего не делала никогда, даже будучи обиженным ребенком. А тут просто не могла сдержать ярость. Слышали ли этот звук там, внизу? Плевать, даже хорошо. Пусть он сам попытается объяснить, почему она так на него реагирует. Не все же ей снимать сливки.