— Я. Хотя изначально, о том, что там протекает крыша, услышал от Сони, а не от тебя. Неужели я настолько страшный, что лучше спать в сыром чулане, чем обратиться к хозяину дома с тем, чтобы он что-то по этому поводу предпринял? — Дэррек не ждал ответа, как и не хотел поставить такое отношение в укор, лишь надеялся, что впредь она будет учиться полагаться на него.

— Но меня даже не спросили! — понемногу привыкая к влиянию его присутствия, Майя вспомнила о том, что принудительная смена комнаты, в общем-то, ее возмущала.

— Спросили, желаешь ли ты остаться в протекающем чердаке, или перебраться в нормальную комнату? — Майю обидело такое пренебрежительное отношение к ее уголку в этом доме. Неужели после всего, что вчера в ней произошло, для него значение имела только протекающая крыша?

— Этот чердак подходил мне в самый раз, — она блеснула глазами. — Я не хочу переезжать, — правда скорее попросила, чем потребовала.

Он хмыкнул ее упрямству, но спорить не собирался.

— Я уже поручил плотникам заняться укреплением того угла крыши. Если как-то утром вы, леди, — опять сделал ударение на последнем слове, — проснетесь от того, что в окно постучится славный мужчина, чтобы пожелать вам доброго утра и заняться заколачиванием гвоздей, помните, я вас предупреждал.

— Это нечестно! — злиться она не могла, но обида становилась все сильней. А вот в его планы на сегодня ссоры, а тем более ее обиды, не входили. Он опять наклонился, чтобы их лица находились на одном уровне.

— В гостевой части дома свободных комнат, к сожалению, уже нет, — до того, как Майя успела представить себе, как ночует на конюшне, он продолжил. — Не посчитаете ли вы слишком компрометирующим, если я предоставлю вам одну из комнат в блоке хозяйских спален? — пока обида в глазах сменялась сначала замешательством, а потом пониманием, Дэррек, следивший за этим с любопытством, не удержался от того, чтобы дотронуться до мягкой щеки губами, встал, протягивая девушке руку. — А теперь, как хозяин дома, в качестве компенсации, я проведу вам экскурсию в сторону ваших новых покоев.


***

Когда они подошли к смежной со спальней герцога двери, оттуда как раз выходила еще одна служанка. Вся кухня гудела утром о том, что одну из гостей переселяют в соседние с хозяйскими покои. С одной стороны, гостевых комнат и вправду уже не осталось, и это — единственная комната, которая в доме никому не принадлежала, но вот только зная все сплетни о своем герцоге, и, в общем-то, не хуже зная его нрав, обитателям кухни не верилось в то, что это все спроста. Правда, уже через пятнадцать минут тревога была объявлена ложной. В хозяйскую часть переселила бедняжку анибальта, а в ее комнате и вправду текло с потолка. К сожалению, жажда новых сплетен себя не оправдала.

Дэррек впустил Майю в комнату, закрыв за ними дверь. Девушка оглянулась с опаской, а вдруг кто-то захочет зайти, а тут закрыто? Но потом решила, что пора учиться полагаться. На него. Ее глазам открылась светлая спальня в персиковых тонах, на полу лежал мягкий светлый ковер, мебель из выбеленного дерева, на стене картина — морской пейзаж. Пространства больше чем в той, где она жила до этого, но вот окно тут было маленькое, не идущее ни в какое сравнение с тем, которое пребывало в ее распоряжении раньше, а тем более тем, которое тянулось во всю стену в комнате Дэррека.

— Все так плохо? — он взял ее ладонь в свою. Видимо, выражение на ее лице было слишком скорбным, хотя особого повода и не было, комната отличная, а остальное — дело привычки. — Это еще не все, остался один сюрприз, — он потянул ее к дальней стене. — Узнаешь?

Майя лишь непонимающе посмотрела на провожатого. Дверь как дверь, ничего особенного.

— Ну как же? Может, так узнаешь? — он провернул замок и подтолкнул ее вперед. Они попали в соседнюю комнату, тут она уже однажды была. Все тот же темно-зеленый балдахин, те же кресла, камин и окно, свет из которого заставлял все находящее тут стекло блестеть и переливаться. — Вот что скрывалось за дверью, которая тогда так тебя испугала. — Дэррек подтолкнул ее чуть вперед. Закрыв за собой дверь, он скользнул пальцами по девичьей шее, потянул за бантик, держащий сборки на плечах, освобождая пространство для поцелуев. — Ну что, сохранишь эту маленькую тайну? Ключ я оставлю с той стороны, вольна его закрыть, — чувствуя, что Майя не отвечает ни на слова, ни на действия, он заглянул в растерянное лицо. — Что такое? Хочешь обратно в свою комнату? — если ей это так важно, пусть так. Он найдет другой способ проводить вместе дни и ночи без риска для нее.

— Нет, — она снова осмотрела комнату, вернулась к двери, открыла, вышла. Он остался стоять, ожидая ее решения. Когда через минуту девушка вернулась, Дэррек неожиданно для себя понял, что нервничал и не имел и малейшего понятия, ждать ее или уже нет.

Майя подошла к Дэрреку, держа руки за спиной, остановилась, внимательно заглядывая в лицо, любимое, но до вчера еще такое недосягаемое, а потом вытянула вперед руку. Он повторил ее движение, не до конца понимая, что она задумала, и тут из разжатых пальцев ему в ладонь упал ключ. Она приняла решение доверилась ему всецело, и теперь он должен был это доверие оправдать. Отдавая ключ, Майя соглашалась на предложенную ей роль, не претендуя на большее. Пусть ее сказка продлится месяц, пусть потом она уедет, и больше не встретит его, пусть он ее тут же забудет, вернется к прошлой или найдет следующую, но свое право на счастье, пусть и короткое, она заслужила. И она готова попробовать.


***

Лишь покинув предоставленную ей комнату после наглядной демонстрации, на что же она согласилась, Майя подумала о том, что должна предупредить о переезде Соню. Показаться на глаза сестры после того, как вчера пропала. Ведь она наверняка стучала в комнату, искала утром, в противном случае, это была бы не ее сестра.

Вот только первым из обитателей ей на глаза попал тот, кого она хотела видеть меньше всех.

— Майя, — Кэрри сделала книксен, чего раньше за ней не наблюдалось. Майя остановилась, чувствуя с одной стороны страх, на уровне инстинкта, ведь раз обжегшись, не хотелось повторений, а с другой она верила обещанию Дэррека, что Дамиан усмирит эту девку, иначе гостям придется слегка сократить пребывание в этом доме. Майя не знала, каким образом друг герцога будет усмирять, но в том, что желанного результата добьется, сомнений не было.

— С добрым утром. — Майя лишь склонила голову, ее титул позволял в этой ситуации поступить так, и честно сказать, наверное, впервые Майя этим правом воспользовалась, до этого искренне считая, что подобные попытки показать, что ты значишь больше чем твой собеседник — мелочность.

— Если я была резка вчера, прошу меня простить, — девушки смотрели друг другу в глаза. Вот только ни в одних не читалось извинение, ни в других вера в раскаянье. Обе прекрасно понимали — это просто формальность, и она соблюдена.

— Были, извинения принимаются, — Майя хотела пройти мимо, не дав Кэрри возможности наговорить еще каких-то гадостей, пока никто не слышит.

— Одного не могу понять, — но она развернулась за Майей, обращаясь уже к ее спине, — почему же, когда вам было нанесено оскорбление, воздыхатель вместе с вашей сестрой, вместо того, чтобы поддерживать пострадавшее самолюбие, воркуют как голубки на веранде? Неужели не обидно?

Майя не замедлила шаг, не развернулась, не ответила. Ведь теперь она еще больше хотела увидеть сестру. И нет. Кэрри даже не представляла, насколько не обидно.


***

— Майя, — Витор склонил голову, завидев вышедшую на веранду девушку.

Та обернулась. Мягкий поворот головы, адресованная ему улыбка, казалось, старшая Дивьер не ведала никаких забот. Витор же смотрел на нее оценивающе. У него не возникало ни малейшего сомненья, с какой целью люди остаются наедине за закрытой дверью, особенно когда это касается Дэррека, но вот только Майя? Зачем это ему и как она опустилась до того, чтобы записаться в его любовницы? Неужели так просто было предать сестру? Ведь та искренне страдает, и хоть он сам отчасти рад был такому повороту, в то же время не мог расслабиться — элементарно не знал чего ждать от этой связи, и вот это заставляло напрячься.

Презирал ли он ее, как стали бы, наверное, все, присутствующие тут, да и просто знакомые ему? Нет. Он ее жалел, ведь какие бы ни были мотивы герцога, ей точно не поздоровится, испить горя придется прилично. И Витор чувствовал свою ответственность за это — как друг, как брат, как тот, кто мог повлиять и просто ушел. Этот вопрос не давал ему покоя весь вечер и утро: почему не постучал, почему не вошел, почему не окликнул, в конце концов, зачем остановил Соню? И ответ был один — интуиция, на которую так часто ссылаются представительницы прекрасного пола. Вот только она ли одна? И опять он признавался сам себе, что не будет использовать то, что произошло вчера, в своих целях, не придет к герцогу со сделкой: голос за молчание. Просто потому, что та, которая направляется сейчас к нему, не заслуживает знать, что ее честь не стоит того самого голоса, что любовник скорее уничтожит ее, чем согласится отступить от своего глупого принципа.

— Витор, а где Соня? — Майя сделала реверанс, не обратив внимания на насупившегося собеседника. — Она куда-то ушла? — девушка осмотрелась по сторонам, пытаясь убедиться, что не упустила сестру из вида. Да, ее тут не было, в другом конце веранды на шезлонгах устроились две барышни, по тропкам перед домом тоже прогуливались люди, но Сони среди них не наблюдалось.

— Не имею чести знать, леди Майя, как ваше самочувствие? — Майя удивленно подняла бровь, — Вы не спустились к завтраку… Я подумал, что опять нездоровится.

— Нет, все хорошо, просто в моей комнате будут что-то делать с протекающей крышей, мне пришлось перебраться, — теперь-то Майя видела, что Витор не такой, как обычно — чуть резковат. Может вчера что-то произошло у них с Соней? — А как у вас дела? Все хорошо? — она участливо заглянула в лицо друга, может сестра что-то учудила? И ее совет будет очень кстати?