— Чего? Зачем я просил тебя о переводах, зная наизусть прочитанные тобой книги? Что знал — лишь у одной девушки в этом доме есть платье с бабочками, которое предательски выглядывало из-за полки, когда ты пыталась спрятаться в библиотеке? — изумляясь, Майя открыла глаза еще шире, значит, он ее заметил… И, Ях, ведь тогда и говорить он мог это зная, что она слушает, и реакцию ее предвидел, а той запиской только подтолкнул.

Дэррек отмечал, как меняется выражение ее лица, с ней нужно было только так — лишь подтолкнуть и дать время понять самой. Только тогда она принимала мысли за чистую монету. Майя и вправду как будто прозревала, кусочки складывались в одно целое, и от того, какой же глупой она была все это время, как глупо выглядела, Майя опять почувствовала жгучий стыд, опять закрыла лицо руками. Дэррек поднял простынь, укрыв ею девичьи плечи.

— Ну что, опять почему? — он склонился к ее уху, не нужно от него отгораживаться, ведь руки не помеха. — Или зачем? Развлечение ли? — она опустила руки, сдаваясь. Неужели, неужели такое возможно? Неужели с ней? Неужели тот, о ком она грезила сейчас стоит перед ней, признаваясь в том, что она ему нужна?

— Я верю, — она сказала это тихо, больше для самой себя, чтобы предать уверенности в своих словах.

— Что? — он прекрасно все расслышал, просто хотел триумфа, и для себя и для нее.

Дэррек аккуратно, двумя пальцами поднял ее подбородок, так, чтобы она сказала то же ему, а не стенке или уткнувшись в грудь, в глаза, осознано, понимая, что соглашается на то, что он мог ей предложить.

— Я верю, — еще тише, вот только даже промолчи она, иногда во взгляде прочитать можно больше.

— Ях, я надеюсь, ты понимаешь, что даже моли ты о пощаде, я тебя уже не отпущу… — он снова приближался к ее лицу.

— Так не отпускай, — и опять, мир закружился каруселью вокруг них двоих, в ту ночь, он учил ее доверять и сам учился чувствовать что-то новое, а она взлетала все выше, не боясь упасть, ведь есть тот, кто поймает, удержит.


Глава 14


Глава 14

Уже третий раз к ней стучалась горничная, сначала — по поручению леди Сони, потом дважды, спрашивая нужна ли ей помощь в подготовке, чтобы спуститься к завтраку, а потом занести ли ей завтрак, который она пропустила. Все три раза Майя просто не слышала. Возможно, какой-то стук и раздавался, вот только это не мешало девушке смотреть сны дальше.

Но наконец-то день взял верх над такой длинной ночью и для нее. Она открыла глаза, забросила руки за голову на разметанные по подушке волосы. Настала пора попытаться понять, где же был сон, а где явь, и по правде, она бы с радостью лежала так и дальше, не осмелившись осмотреться и увидеть, что сном оказалось все, что вчера происходило. Майя нервно выдохнула, и лишь потом повернулась. Соседняя подушка пустовала. Не было ни его, ни хоть какого-то опознавательного знака. Поднявшись на локти, Майя взялась осматривать уже всю комнату. Платье лежало на кресле, как оставила бы она сама, раздеваясь ко сну, туфли — у кровати, в комнате полнейший порядок, окно закрыто. Из-за досады ей захотелось зарыться обратно в мягкую постель, а еще больше из-за того, до чего же она докатилась, жалея о таком! Девушка так и сделала, уткнулась носом в подушку. Вот бы задохнуться, чтобы не пришлось больше так разочаровываться. Может минуту, а может больше, она так и лежала, не издавая ни звуку, и вдруг расплылась в улыбке, еле сдерживая смех — его запах. Повсюду его запах, который за ночь стал уже таким знакомым.

Вот дура, чему она радуется? От чего не может сдержать ликования? Девушка пыталась заставить себя устыдиться, но никак не получалось. Она могла лишь глупо улыбаться в подушку, чувствуя, что в животе летают бабочки, щекоча своими крылышками.

Горничная вновь постучала лишь тогда, когда Майя была уже готова выйти. Сегодня она потратила на выбор платья как никогда много времени, отбрасывая одно за другим в кучу. Почему вдруг? Хотела выглядеть… красиво.

— Да, — Майя отправила платье, оставленное на стуле, к остальному вороху, оно, как оказалось, не пережило ночь без потерь, чуть порвалось в нескольких местах, а потому оставлять его на видном месте не стоило.

После пробуждения, она исследовала платье и комнату в целом достаточно тщательно. Хотела убедиться, что ночных следов пребывания здесь гостя действительно не осталось, а те, что остались, лучше бы спрятать. Сделала это не зря — на полу нашла запонку. Подняла, покрутила у глаз. Красивая, с зеленым камнем, наверняка не простая. После первой находки Майя еще несколько минут провела в поисках ее пары, и лишь уверившись, что ее здесь нет, решила отдать хозяину запонку-одиночку при первой же возможности. А пока спрятала в шкатулку.

— Леди Майя, мне поручили помочь вам со сборами, — потерявшая всякое терпение горничная не нашла ничего лучше, чем обратиться к гостье через дверь. Сидевшая у трюмо Майя резко повернулась, направилась к двери.

— Какими сборами? — возможно, дверь она открыла слишком резко, возможно, напугала беднягу, но это сейчас не столь важно.

— Как с какими? Вы ведь переезжаете, а тут пока сделают все необходимое, чтобы справиться с протекающей крышей, — настороженная девушка указала пальчиком куда-то Майе за спину. Та обернулась. В последнее время ей было не до этого, потому она и думать забыла о пятне на потолке, растекавшемся во время каждого дождя, но так как дождей последнее время и не было, проблема исчезла сама собой. — Почему не спросили моего мнения? — Майя, конечно, понимала, что справляться об этом нужно не у горничной, но была слишком удивлена, чтобы смолчать.

— Не имею ни малейшего понятия, миледи, его светлость просили, чтоб вы к нему зашли, наверное, по этому же поводу, простите, мне работать нужно, — она поднырнула под рукой, а оказавшись в комнате, принялась потрошить только недавно перевернутый с ног до головы шкаф. Майя не знала, чьей наглости возмущаться больше — хозяина, решившего переселить, даже не поинтересовавшись ее мнением, из комнаты, к которой она только начала привыкать, или горничной, так рьяно исполняющей его приказы.

В конце концов Майя решила, что лучше уж выяснить все с тем, кто это приказы раздает. Спросив, а где искать его светлость, девушка отправилась в кабинет.


***

На этот раз, постучав, Майя не спешила ворваться в кабинет. Она чинно ждала, когда ей разрешат войти.

— Прошу, — еле слышное, но очень скоро все же разрешили.

Он сидел за столом, откинувшись на спинку, руки на поручнях, длинные ноги вытянуты — это видно по выглядывающим носкам туфель. Совершенно расслабленный, отдыхающий перед тем, как опять углубиться в какие-то жизненно важные дела.

Увидев его, те самые бабочки, которые, видимо, теперь навечно поселились у нее внутри, опять затрепетали, заставляя глупо улыбаться. Майя приложила максимум усилий, чтобы этого не делать.

— Герцог, — леди Дивьер сделала реверанс, — я не планировала никуда переезжать, меня вполне устраиваем та комната, — все, зачем она сюда пришла, нужно было сказать до того, как мысли опять разбегутся, оставив только те, которые она контролировать не могла, и все, как одна, связанные с ним.

Дэррек расплылся в улыбке, ушел он рано, еще до рассвета, не желая ее разбудить. Не оставлял ни записок, ни еще каких-то подобных глупостей, ведь теперь-то мог сказать ей все, что захотел бы, в лицо, а все утро, пытаясь работать, почему-то постоянно отвлекался на мысли о ней.

— Дэррек. Майя, Дэррек, — он встал, обошел стол. Пока мужчина приближался, Майе хотелось с визгом убежать, и в то же время остаться, а то и рвануть на встречу. Странные чувства, рвущие ее изнутри, но вызывая не боль, а лишь истому, ожидание. Он подошел почти вплотную, заставив ее тем самым вскинуть голову, поклонился в лучших традициях институтов благородных девиц, а потом снова обвил ее талию своими руками, притягивая ближе. — Сколько мне ждать, леди Майя, — уже не впервые он обращался к ней именно так, но теперь она отметила, что в его исполнении такое обращение ей нравится, пусть и хочется опять смеяться. — Чтобы вы соизволили опуститься до того, чтобы обращаться ко мне по имени? — он поймал кончик хвоста, достававшего до поясницы, легонько потянул, заставляя запрокинуть голову еще выше. — А? — он ждал ответа, а она, забыв обо всем, любовалась, просто любовалась, пытаясь впитать глазами все до единой детали, забрать в себя это воспоминание. — Ну же, это не сложно, — он наклонился к ее губам, — Дэ…- легкий поцелуй. — Ррэк… — еще один. — Дэ-рре, — снова разделяя слоги поцелуями. — Сможешь?

— А если кто-то войдет? — она не отстранялась, и в сущности даже не волновалась, просто какой-то, еще не забытый голос привычной осторожности, предупреждал, что это не безопасно.

— Самоубийц среди населения дома, я думаю, нет. На моей памяти, только однажды такое сошло с рук. Дай-ка я припомню когда… — вспоминая, он снова припал к ее губам, — вспомнил, одна невоспитанная девчонка тогда пришла ко мне разбираться со мной же за мои гнусные намерения, вот только ей это не слишком удалось. Я их таки реализовал. — Майя покраснела, вспомнив, с каким рвением тогда влетела в кабинет, как разговаривала, о чем вела беседу. Продолжая свою сладкую муку поцелуями, он все дальше отводил ее от того, зачем она сюда пришла, а ведь у нее был законный повод возмутиться, вот только не было на это возмущение сил. — Нет, так мы ничего не решим, лучше сядь, — он выпустил Майю из объятий, мягко усадил в кресло, сам обошел его, остановившись перед столом.

— Я отдал распоряжение, чтобы твои вещи перенесли в другую комнату.

Еще пребывающая в дурманящем состоянии, Майя не сразу вспомнила, что же в этом факте ее смущало больше всего.

— Вы? — затуманенные глаза отливали бирюзой. Дэррек лишь рассмеялся, наклонился к девушке и коснулся указательным пальцем кончика носа.