Мария Акулова - Когда падают звезды.

ЧАСТЬ І

Глава 1

Две девушки рука об руку прогуливались по саду. Их окружали ухоженные цветники и клумбы. Должно быть, садовник исполнял свои обязанности с особым рвением. Светило по-настоящему майское, уже жаркое, солнце, ветерок чуть теребил листочки, а птицы заливались радужными трелями. Одна из идущих скрывалась под ажурным зонтиком, другая же с удовольствие подставляла свою и без того смуглую мордашку солнышку.

— Майя, зря ты прячешься, в этом году выдалась такая длинная, такая холодная зима, я еле дождалась, пока сойдет снег! Неужели ты не соскучилась по этому? — девушка развела руки и закружилась смеясь. — Я обожаю весну, что может быть лучше?

— Ты ведь сама как лучик солнца, конечно, ты не можешь не радоваться приходу весны, — собеседница отвечала на восторг сдержанной улыбкой и ласковой интонацией. — Только осторожно, не упади! Ведь не хочешь показаться перед будущим женихом прихрамывающей из-за разбитой коленки?

— Ой, да какой жених? Мне шестнадцать! Я уж лучше буду постоянно хромать из-за разбитых коленок, чем пытаться привлечь внимание какого-то лорда, успеется еще… Сначала мы сосватаем тебя, это ведь ты у нас будущая графиня, а я так — младшая сестра. Кроме того, девятнадцать это ведь… — девушка поднесла палец к пухлым губам, о чем-то думая. — Вот, это наша мама уже родила тебя, правда еще не ведала, что придется рожать еще и меня, — девушки опять залились заразительным смехом, правда владелица зонтика быстро погрустнела.

— Нет уж, настоящая графиня как раз ты, уж поверь мне, если зеркалу не веришь. Твои глаза сведут с ума не одного графа, хотя почему мы мелочимся? Герцога! Причем не престарелого, с лорнетом, а такого, как в нашей любимой книге. Почему ты опять смеешься? Ты мне не веришь?

— Верю, я не могу тебе не верить. Просто ты слишком серьезно это говоришь, как будто сейчас вон из того куста кремовых роз, — девушка указала на один из шедевров садового искусства, — вылезет тот самый герцог и падет к нашим ногам, предлагая свою руку и доблестное сердце. Майя, ты такая выдумщица, — девушка щелкнула растерявшуюся сестру по носу, а потом побежала по тропинке, оставляя за собой лишь отголоски смеха и звук шелестящих юбок.

Майя не погналась за Соней, как той хотелось. Она смотрела вслед удаляющейся фигуре и с сожалением думала о том, что сестра, наверное, права, она жуткая выдумщица, но о таком герцоге она когда-то мечтала сама и для себя, а теперь готова поделиться мечтой с сестрой. Почему? Потому, что когда понимаешь, что падать с облака своей мечты слишком больно, лучше и не взлетать…

***

— Соня, перестань дурачиться! Где ты потеряла сестру? Вдруг ей станет плохо на солнце, а ты оставила ее одну?! — когда неугомонная дочь подкралась к графине сзади и хлопнула в ладоши практически над самым ухом, та сидела в беседке.

— Мамочка, ей никогда не становилось плохо на солнце, ты выдумываешь! Просто Маюшка предпочитает находиться наедине со своими мечтами, а не со мной. Но я не обижаюсь, я же все понимаю, — она опустилась на белую кованую лавочку рядом с мамой, обняла ее, опустила голову на родное плече. Женщине же ничего не оставалось, как тут же оттаять — на этого ребенка злиться было невозможно.

Графиня, в свои тридцать семь лет, выглядела молодо, она сохранила стройность, но с годами приобрела истинную аристократичную статность, что необычайно сочеталось и заставляло молодых людей до сих пор оборачиваться ей вслед.

— Она все понимает… Какая же ты еще маленькая, девочка моя. А пора ведь уже взрослеть, тебе не кажется? Папа ждет внуков с таким рвением, что я иногда за него волнуюсь.

— Ой, мама, и ты туда же! Вы как будто все сговорились, и Майя с вами, ну какие внуки? Какие женихи? Я была представлена в свет на открытие этого сезона, всего два с половиной месяца тому. И я ведь сразу сказала, что мне совсем не понравились эти балы и светские мероприятия. Там было скучно, и женихи ваши скучные, и вообще, если папа так хочет внуков, почему бы ему не направить свое рвение на Майю? — она подняла вопросительный взгляд на мать, а потом обе оглянулись на тропинку. — А вот, кстати, и она!

Да, к ним направлялась Майя, старшая дочь уважаемого графа Дивьера, будущая владелица несметных богатств, положения в обществе, кандидатура номер один в списке завидных невест государства вот уже четыре сезона подряд. Она же — старая дева, проклятье рода Дивьеров, обуза родителей и причина сожалений окружающих — анибальт, Майя Дивьер.

***

Кто такие анибальты? Ответ прост и сложен одновременно. Есть понятие моды, причем практически во всех отраслях бывает так, что что-то в моде, а что-то нет. Но плюс, а может и минус моды в том, что она меняется, она не статична. Шляпка, приобретенная в этом сезоне, уж вряд ли будет воспринята с таким же восторгом в следующем. Женская худощавость, которая помогла матери когда-то завлечь ее суженого, может сослужить совсем другую службу дочери, ведь в моду вернулись формы. Привередливые барышни меняют пони каждый год, ведь масть в яблоко в следующем сезоне будет говорить о провинциальности наездницы.

Но есть вещи, мода на которые неизменна. А еще есть то, что не войдет в моду никогда, во всяком случае, не в этом мире. Почему? Потому, что так сложилось. Это анибальты. Что в них особенного? В мире, в котором смуглость кожи и темнота глаз — свидетельство красоты, блондины и блондинки часто проигрывают войну за право обладать и подчиняться, но это все же дело вкуса. А есть люди, которые в этой войне не имеют ни единого шанса — проклятые, вечное свидетельство людских грехов и ошибок прошлого, бесцветные — анибальты.

Всем детям этого мира известна сказка: давным-давно, сразу после начала времен, планету населяли люди разных рас, и они даже не подозревали о том, что где-то есть люди с другим цветом кожи, глаз, волос, говорящих на другом языке и носящих другие одежды, ведь у каждой расы был свой материк, отделенный от других необъятным океаном. Верховный бог, Ях, сотворивший этот мир, предостерег людей от того, чтоб приближались к океану, ведь неведомо, какие опасности он несет. А взамен исполнения этой единственной заповеди даровал людям жизнь, о которой только можно мечтать. Но через столетия или тысячелетия после сотворения мира родился юноша, которому стало мало дарованной жизни, он захотел творить свою жизнь сам, и океан манил его со страшной силой. Дождавшись ночи, времени, когда Ях оставляет людей наедине с собой и уходит на покой, он покинул берега материка, отправляясь на поиски погибели или собственной жизни. Совсем скоро он пристал к берегу, точь-в-точь такому, от которого отчалил. Так он думал, пока не увидел, что люди-то тут другие. По сравнению с его темной кожей и черными глазами, на него смотрели голубые, почти прозрачные глаза напротив, в лунном свете волосы девушки, которая молча смотрела на него, сначала насторожено, а потом с любопытством, казались сотканными из серебряной паутины, белая кожа светилась. Парень сразу понял, что влюбился в это странное создание, девушку, которая первая встретилась ему на новой земле. Но чары лунной ночи были разрушены первыми бликами солнца. Ях просыпается, а значит, скоро весь мир снова будет у него как на ладони, и юношу ждет кара за его поступок. Он понял это, она тоже. Еще не осознавая зачем, девушка взялась его спасти. Нашла убежище, скрытое от солнечного света, приносила еду, учила языку, а ночи — всецело принадлежали им. Она любила его беззаветно, бесстрашно, делилась с ним чувствами, мыслями, тайнами. Он же любил, но не лишался головы.

Материк девушки оказался крайне отличным от его собственного. Здесь люди не работали на рудниках, не проводили дни в подземельях, чтоб вечером уставшими, но радостными возвращаться домой. Тут люди дневали на берегу, добывая золото из воды. «Ведь это не честно! Ведь так проще! Чем эти странные люди лучше нас?» Такие мысли все чаще тревожили юношу, даже когда он смотрел в любимые голубые глаза. Не Ях, но люди, в конце концов, открыли секрет пары. Одной ночью влюбленный в девушку блондин проследил за тем, куда же она пропадает так часто, и обнаружил их укрытие. Эта ночь стала последней для возлюбленных, она с тяжелым разрывающимся сердцем провожала его на том же плоту, всматриваясь в горизонт и надеясь, что он вернется. Он же был даже благодарен блондину за свое освобождение. Обида на простоту их жизни не давала парню думать о своей любви, а может любви и не было. А вот обида не оставляла. Даже много позже по возвращению домой он никак не мог забыть о том, как разительно их жизнь отличается от праздного существования на другом краю мира. Однажды настал тот момент, когда юноша собрал соплеменников и поведал историю о земле, на которой нет необходимости работать физически так тяжело, как это делают они, чтоб получить свой кусок хлеба. Люди поверили, рассказ был красочным, задел те же струны в душах остальных. На протяжении бесконечного количества ночей они мостили плоты, ковали оружие, готовились к походу. Если юноша и вспоминал девушку, то только с мстительной мыслью о том, что скоро ему не придется прятаться на ее земле. Ведь и земля, и сама девушка будет его, а там уж он решит, нужна ли ему последняя.

Ночь мщения наступила. Сотни плотов отчалили от берега по лунной дорожке, цвета волос девушки. Она ждала его на берегу. Все это время ждала, что он вернется. А когда увидела вместе с ним весь его народ, все поняла. На ее плечи упала тяжесть предательства, а насмешка в его глазах оставила в груди кровоточащую рану, которую не излечить даже всесильному Яху. Она могла крикнуть, разбудив своих соплеменников, могла броситься бежать в деревню, и закрыть ворота, чтобы даровать хоть призрачный шанс остаться в живых, но она не сделала этого. В этот самый момент поняла, что свою любовь предать не сможет. Она просто смотрела, как мимо проносятся сотни воинов, как загораются дома, в каждый из которых она когда-то заходила, как кричат женщины, дети, старики. И принимала всю тяжесть вины на себя, не виня при этом любимого. Когда первые лучи солнца коснулись побережного песка, на материке не осталось ни одного коренного. Юноша же нашел тело девушки на пирсе, уходящем в океан. Боли оказалось для нее слишком много.