Добравшись до кухни, Диана с облегчением обнаружила, что Эмили одна. Она сидела в качалке и раскачивала ее с немалой силой, попивая кофе и читая газету. Заметив Диану, она отбросила газету в сторону и встала, спугнув кота, расположившегося у нее на коленях.

— Доброе утро! Не извиняйтесь, это не вы встали поздно, а прочие поднялись слишком рано. Чарли, конечно же, у себя в кабинете. А Энди до сих пор спит. Он, как обычно, не ложился до утра. Жаль, что ему не удается найти какую-то ночную работу — он по природе сова.

— Чем же он зарабатывает на жизнь? — спросила Диана, усаживаясь на стул, предложенный Эмили.

— Всем понемножку. Сейчас он числится в страховой компании из Уоррентона, а раньше был репортером, коммивояжером, агентом по продаже недвижимости и даже строителем. Нынешние молодые люди могут себе позволить поиски себя, или вы не согласны?

Эмили повернулась к холодильнику, и у Дианы было время собраться с мыслями, когда хозяйка вновь повернулась к ней, протягивая стакан апельсинового сока и яйца.

— Не беспокойтесь, — сказала Диана, приняв из ее рук стакан, — я обычно не завтракаю.

— Тогда хотя бы гренки или горячую булочку, — настаивала Эмили. — Совершенно необходимо съесть хотя бы что-то перед тем, как провести несколько часов на свежем воздухе. Кстати, моя дорогая, вы заметили, что Мисс Матильда сунула хвост в ваш стакан с соком? Да, это животное зовут Мисс Матильда. Разве не подходящее имя? — продолжала Эмили, взяв кошку и аккуратно опустив ее на пол. — Ее завела та старушка, у которой мы купили этот дом. Никто не знал ее настоящей клички, и нам пришлось назвать ее по имени хозяйки. Бедняжка, она совершенно глухая. То есть я имею в виду кошку. Впрочем, и старая леди тоже страдала этим недостатком, если припомнить.

— Глухая? — Диана удивленно посмотрела на кошку, вылизывающую с недовольным видом свой хвост. — Странно, она не кажется мне такой уж старой.

— Многие голубоглазые белые кошки глухи. Что-то с генетикой, — сказала Эмили. — Хотя Мисс Матильда старше, чем выглядит. Ветеринар говорит, что ей четыре или пять лет. А маленькая она потому, что голодала, когда была котенком.

— Неужели возможно, чтобы… — Диана осеклась, понимая, что готова выдать себя. — Неужели нормальный человек может так плохо относиться к животному? — смягчила она свою фразу.

— Вы же слышали, что к концу жизни она стала совсем рассеянной. Но Мисс Матильда… это особый случай. Имя может вводить в заблуждение. Старушка не виновата… А вот и ваши гренки. Намазать маслом или джемом? Сядьте, я налью вам еще стакан сока.

В этот день на Эмили был весьма практичный ансамбль, состоявший из грубых полотняных брюк и фланелевой рубашки, явно позаимствованной из гардероба Чарльза: полы болтались на уровне бедер, а закатанные рукава постоянно сползали. Когда Диана дала знать, что готова, Эмили опять подвернула рукава, вставила ноги в доходившие ей до коленей сапоги и туго повязала голову шелковым платком.

— У вас ведь есть сапоги? — спросила она. — Там местами очень грязно.

— Да, они в машине.

Они вышли на улицу, и Диана смогла впервые разглядеть фасад дома. Прошлой ночью она лишь ощутила нечто готическое в громадном силуэте, чьи очертания размывал проливной дождь, а освещенные окна показались ей взглядом пристальных глаз. Теперь солнце пригрело и придало мягкость красному кирпичу, по которому уже начала свой путь вверх вирджинская лиана. Центральная часть дома была… георгианской, наверное? Слава Богу, что ей не нужно изображать из себя специалиста по истории архитектуры! Три этажа с мансардой, строго выверенные линии фасада: по два окна с каждой стороны арочного проема двери, над которой нависал козырек, обитый деревянными планками. Слева и справа позднее были пристроены двухэтажные флигели, соединенные с домом короткими крытыми переходами. Из-за этого линия крыши волной сначала вздымалась, потом опадала и снова тянулась вверх, повторяясь симметрично с противоположной стороны. В нескольких местах линия нарушалась высокими трубами. Во всем облике дома были заметны недавние и, несомненно, очень дорогие попытки реконструкции. Сияли новые оконные стекла, свежий слой белой краски покрывал двери и оконные рамы, а швы между рядами кирпичей, старательно подогнанные под цвет старого камня, выдавали совсем недавнюю работу.

— Вам действительно удалось многое за столь короткое время! — невольно воскликнула Диана. — То есть, я хотела сказать, в сравнении с теми фотографиями, что я видела в газетах прошлой осенью.

— Да уж, нашей покупке пресса уделила чересчур много внимания, — сказала Эмили и нахмурилась. — Напиши я бестселлер или унаследуй деньги от какой-нибудь тетушки, репортеров это не удивило бы. Но, должно быть, есть нечто неуловимо комическое в том, что пара пожилых преподавателей вдруг выигрывает большие деньги в лотерею. Как правило, это добродетельная домохозяйка или бедный фабричный рабочий. Вы не поверите, но до того, как мы поженились, ни один из нас ни разу не покупал лотерейных билетов, — она рассмеялась, глаза засияли от приятных воспоминаний. — Мы с Чарли попробовали многое из того, чего никогда не делали раньше. Его прежняя жена была такой же занудой, как и мой бывший муж.

— Вы сейчас радуетесь жизни, как я погляжу?

— Трудно поверить, правда, что старики могут ей радоваться?

Понимающая улыбка Эмили смягчила жесткость ее вопроса.

— Знаете, мы так или иначе собирались уйти на пенсию через несколько лет и бесцельно доживать свой век где-нибудь на задворках Балтиморы, как вдруг над нами пролился золотой дождь. После долгих разговоров мы решили позволить себе все, что хочется, и плевать на возраст и здравый смысл. Хотя этот дом нам подвернулся чисто случайно. По крайней мере Чарли так считает. Я-то не совсем в том уверена… Мы приехали навестить Энди, который работал в агентстве по продаже недвижимости, и он настоял, чтобы мы осмотрели этот уголок. Уверял, что нам здесь понравится. И в самом деле мы влюбились в это место с первого взгляда. Сама не понимаю, почему. Должно быть, не без влияния роз… О, дорогая, я снова слишком много болтаю. Доставайте свои сапоги, и начнем обход наших владений.

Говорила она тем не менее не переставая. Когда они спустились по ступеням и направились к машине Дианы, она продолжала:

— Мы сейчас вышли через парадную дверь, но в былые времена задняя, со стороны реки, была не менее важна. Мы обнаружили развалины каменного причала, а это доказывает, что двести лет назад русло было шире и глубже, чем сейчас. По берегу как раз и располагались сады. Именно эту часть усадьбы мне хотелось бы более всего привести в порядок. А с фасада, откуда к дому подъезжали люди, мы ничего особенного не планировали. Здесь нужно только уложить свежий дерн, посадить еще деревьев и кустарники, сделать несколько клумб, заасфальтировать подъездную дорожку. Это, конечно, не соответствует общему стилю, но ведь у нас нет рабов, чтобы разравнивать гравий дважды в день. Потом думаем восстановить каменную ограду и подыскать старинные ворота…

Она прервалась, чтобы перевести дыхание, широко улыбнувшись Диане, которая в смущении могла только сказать:

— Ах, да… Мне, наверное, пора начать делать заметки. Мой портфель тоже в автомобиле.

В дальнем конце дороги, ведущей к дому, где торчали столбы не существующих ныне ворот, появился пикап. Эмили козырьком приложила руку к глазам.

— Смотрите-ка, Уолт приехал. Интересно, что ему нужно? Едва ли он собирается работать — земля слишком сырая.

В отличие от нее Диана знала, что ему нужно. Дорожка к дому протянулась на добрые сто метров, и к тому времени, когда грузовичок остановился, а водитель из него выбрался, она уже собралась, чтобы спокойно встретить его взгляд. Он был высок, широкоплеч, голову покрывала непослушная шевелюра темно-русых волос. Глаза серо-зеленые. «Кошачьи», — невпопад подумалось ей. Впрочем, не цвет навевал ей это сравнение. Скорее, немигающий, требовательный взор, оценивающий и ищущий нечто… Нечто такое, чего она не могла и не хотела давать.

— Как я понимаю, нет нужды представлять вас друг другу? — с невинным видом спросила Эмили.

— Думаю, я догадываюсь, кто это, — отозвался человек по имени Уолт. Он протянул руку. Кожа его ладони и пальцев ощущалась как наждачная бумага.

— Разве вы не встречались прежде? — спросила Эмили.

— Нет, только разговоры по телефону и переписка, — ответил Уолт. — Особенно меня впечатлили эти рекомендательные письма…

— Мы только собирались приступить к осмотру поместья, — объяснила хозяйка. — Бедная Диана приехала вчера вечером в разгар настоящей бури и еще ничего не видела. Прекрасно, что вы можете к нам присоединиться, Уолт. Вы ведь не собирались работать сегодня?

— Нет, мэм, землю развезло. Быть может, завтра, если ветерок еще подсушит. Сейчас погода для этого идеальная. Я приехал посмотреть, много ли вреда принесла гроза, и, если не возражаете, получить чек. Нужно арендовать автопогрузчик, а у меня, как всегда, проблемы с наличностью.

— Разумеется, я сейчас принесу чековую книжку, — Эмили торопливо зашагала обратно к дому.

Диане еще раз пришлось взять себя в руки. Она поняла, что за просьбой скрывается желание ненадолго избавиться от хозяйки.

— Что ж, здравствуйте, госпожа Мата Хари, — сказал Уолт, скривившись в усмешке. — Я вас себе представлял несколько другой.

Он медленно оглядел ее — от растрепанной ветром прически до поношенных кроссовок. Диана до боли закусила губу. Ее молодость всегда оказывалась недостатком, когда приходилось встречаться с клиентами и даже другими адвокатами, но в привычном окружении она научилась с этим справляться — туфли на высоких каблуках и возвышающееся кресло прибавляли ей роста. Строгие костюмы и продуманная косметика, стянутые в узел волосы делали ее старше в глазах окружающих. Она даже приобрела пару очков в тяжелой оправе и цепляла их на нос, если, как ей казалось, ситуация того требовала. Ироничный взгляд Уолта сразу дал ей понять, как выглядит она в его глазах. Выбившиеся в разные стороны пряди, мятая рубашка и джинсы, вылинявшие от частой стирки. В своих кроссовках она к тому же была на голову ниже него.