«Разоблачение» оказалось простым и внезапным. Оно было подобно камню, брошенному в чистую, прозрачную воду – в считанные мгновения достигнув дна, камень вонзился в песок, поднял вокруг себя мутную волну, тут же затемнившую, всколыхнувшую кристальную гладь… С того дня прошло уже четыре с половиной месяца, а песчинки до сих пор не осели, так и роятся густой взвесью… да и камень – опустившись на дно, так и давит… тянет душу… И не видно его за мутной водой, а он-то – есть. И не с кем поделиться этой болью, да и было бы с кем – не поделился бы…


…Вспомнив сейчас о жене, Александр машинально потянулся за телефоном, но, подержав его в руке, снова положил на стол. Он ещё днём попрощался с Анной, не стоит тревожить душу. Да и спит она, наверное… Завтра позвонит, когда долетит до места.

Из семьи Александр не уходил – так, как уходят обманутые мужья. Он честно пытался принять ситуацию, остаться прежним, но не получалось. Любовь к Анне не ушла, не приняла другие формы. Но всё теперь было по-другому. Душа рвалась между прошлым и настоящим… Несмотря на давность, измена жены никак не меркла в сознании. Не было ни злости, ни обиды, ни желания отомстить… Исчезла искренность, и это было страшнее, чем если бы ушла сама любовь.


Дома он появлялся регулярно, каждый день после работы, но это были очень поздние часы – Саша как будто нарочно старался задержаться то на объекте, то в офисе, а в пятницу и вовсе уезжал сразу на дачу – до понедельника. С наступлением лета он часто брал с собой Валерку, а иногда приезжала Анна с внучкой. На первый взгляд не происходило ничего противоестественного – дедушка с бабушкой вывезли внуков на природу, играют с ними в мяч, жарят шашлыки, учат кататься на велосипедах и загорают возле собственного небольшого пруда.

Но такая идиллия была идиллией лишь на первый взгляд. Ловя совершенно новый взгляд супруга, Анна через силу изображала веселье… Да и сам Александр ощущал внутреннюю подавленность. Вроде бы рядом – родные и любимые люди… а сердцу не радостно. Он пробовал оставаться с внуками без Анны, но детские разговоры то и дело возвращали его к тому, от чего хотелось уйти… Без жены было пусто, с ней – больно, и душа разрывалась от этого противоречия на мелкие кусочки.


«Сват, всё хочу спросить… - заехавший как-то в гости Валерий после взаимных приветствий бросил на Морозова осторожный взгляд. – Что у вас с Аней-то случилось?»

«Да ничего вроде не случилось… - Александр как можно непринуждённее пожал плечами. – Всё нормально у нас».

«Вот и Наташа так же говорит… - гость удовлетворённо кивнул головой. – Да только чего ж тут нормального-то? Ты на даче поселился, Аня – там, сама не своя. Видно же, Саш».

«Да правда, Валер, всё хорошо… - Морозов выдавил из себя улыбку и кивнул в сторону дачного пруда. – Пошли лучше, я тебе покажу, что малышне придумал построить…»

«Дело, конечно, не моё… - несмотря на приглашение хозяина, Валерий не торопился сходить с места. – Но ты, случаем, не с той женщиной решил… это… ну, сойтись…»

«С какой женщиной?.. – изумление Александра казалось искренним. – Ты про кого?!»

«Саш, да все уж знают, что сын у тебя нашёлся…»

«Я и не скрываю».

«Да это понятно… Только с Аней у вас какой-то разлад. Я уж грешным делом подумал…»

«Да ты чего, Валер?! – Саша от души рассмеялся. – Ты про Мишкину мать?! Да мы с ней и виделись-то один раз! Ну, придумаешь ведь!..»

«Да это Света… - Валерий с нескрываемым облегчением улыбнулся и махнул рукой. – Она любительница версии строить. Ну, если так, то… и слава Богу. А то детей учим, ругаем… А сами порой как отчудим чего».

«А что с детьми? – Александр внезапно нахмурился, тревожно взглянул на своего собеседника. – У Наташи с Димкой что-то не так?..»

«Да нет… - лицо Валерия тоже вдруг стало серьёзным. – Это я так, к слову. Я ж всегда на вас с Аней смотрел и завидовал по-хорошему. Всё у вас как-то по уму».

«А то у тебя не по уму! – Морозов шутливо махнул рукой в сторону пруда. – Пойдём-пойдём, дед, нечего отлынивать, лето впереди. Кто кроме нас с тобой о внуках позаботится?»

«По уму-то по уму… - шагнув следом, Валерий с сомнением качнул головой. – Слушай, сват… А как Аня-то отнеслась?»

«К Мише? – Александр оглянулся на гостя. – Хорошо отнеслась».

«Молодец она у тебя...»

«Молодец… - Морозов чуть приглушил голос и, поджав губы, уставился на дорожку. – Да и что теперь руками-то махать?.. До неё всё было».

«Моя Светлана Петровна бы помаха-а-ала!.. – усмехнувшись, Валерий произнёс последнее слово нараспев. – Ей палец в рот не клади… Это если бы Надюшка была жива…»


Мужчины уже подошли к небольшому искусственному водоёму, находящемуся позади дома. Глядя на безмятежную водную поверхность, Валерий неожиданно вздохнул. Бросив на него взгляд, Александр отметил, как при упоминании имени первой жены изменилось лицо гостя – по нему пробежала тень глубокой печали.


«Сколько уже лет прошло?» - Морозов задал этот вопрос потому, что чувствовал – нужно что-то спросить.

«Тринадцать… А веришь, сват, до сих пор не отпускает…»

«Верю…»

«И к Свете есть чувства… А Надю всё равно забыть не могу. Мучаюсь… а – не могу. Уже и в церковь ходил… И на могилку – просил отпустить…»

«Не отпустила, выходит?»

«Отпустила… Это уж я потом понял, что сам её не отпускаю. Просто – не хочу…»

«Так мучаешься же…»

«А вот такая ерунда, сват. Мучаюсь, а забыть – боюсь. Со Светой ругаемся, а я Надю представляю, как бы она сказала… как бы сделала… Она же слова грубого мне никогда не сказала, вот как Анна Сергеевна твоя. Только характером помягче. Столько лет прошло, а помню… Посмотрю на Наташу – копия Надюшкина. Иногда думаю – лучше бы она меня бросила, изменила, к другому ушла… Всё бы простил, лишь бы была жива…»


После этого визита Александр долго вспоминал слова Валерия. Тот, сам того не ведая, зацепил болезненную струну – вместо серебряного звука та издала хриплый стон и затихла где-то в глубинах подсознания.

«Лишь бы была жива… А ведь Аня, слава Богу, жива!» - с этой истиной не пытался спорить даже разум… Но сердце проявляло несвойственное ему упрямство, всё больше и больше погрязая во внутренних противоречиях.


…На заграничный курорт они так и не поехали. Свой пятидесятый день рождения Анна встретила в кругу семьи. Она не согласилась ни на ресторан, как предлагали Дима с Наташей, ни на представление в творческом центре. Всё прошло дома, довольно скромно, среди родных и близких… Александр в этот день остался дома, но ни огромный букет цветов, ни подаренное им украшение не развеселили именинницу… Ей было достаточно взглянуть ему в глаза, чтобы понять: в них всё то же разочарование.


К себе на родину Саша жену уже не звал, и она сама как будто забыла, как всего полгода назад весело обсуждала с мужем это путешествие. Ехать одному на машине не было никакого смысла, и он купил билет на самолёт…


***


Двадцать два часа двадцать две минуты – почему-то эти цифры так и крутились в голове, хотя с тех пор, как он смотрел на часы, прошло уже несколько минут. Вещи были собраны, ужин съеден, посуда вымыта… Однако, спать не хотелось.

Включив большой фонарь, Александр неторопливо вышел из дома на улицу. Июльская ночь была поистине хороша… В такую ночь только сидеть в беседке возле дома, смотреть на звёзды и разговаривать… Он вдруг вспомнил, как неделю назад в это же время они все сидели в беседке – он, Анна и Валерий со Светланой. Маленькая Анечка спала в доме, и Анюта то и дело бегала её проверять. Это было двадцать девятое июня, день рождения Валерки… Сам именинник вместе с родителями улетел на гастроли, поэтому его шестилетие бабушки и дедушки отмечали сами, на даче Морозовых. Александр помнил, как Анна всё пыталась поговорить с ним, когда их гости, наконец, ушли спать.


«Саша, так жить невыносимо… - она смотрела на него и печально, и решительно одновременно. – Больше я так не могу… Мы и вместе, и не вместе… Я не умею так жить, Саша».

«Я тоже не умею… - Морозов положил на стол сложенные руки и уставился куда-то в темноту. Выпитая на четверых бутылка коньяка только обострила чувства. – Я что-нибудь придумаю, Аня…»

«Например?..»

«Я, пожалуй, уеду через недельку. К Петру поеду…»

«А потом?»

«И там что-нибудь решу».

«Ну, тогда… - Лицо Анны вдруг стало отрешённым. Устремив взгляд в том же направлении, она вылила в свою стопку остатки коньяка и залпом выпила. Не закусывая, сделала глубокий вдох, затем шумно выдохнула. – Тогда, чтобы тебе было легче что-то решить, слушай… Только не перебивай, слушай до конца…»


…Свою историю любви с Виталием Мясниковым Анна уже когда-то рассказывала тогда ещё совсем молодому Саше Морозову. Это был короткий рассказ, без подробностей и эмоций. Теперь же Анна не утаивала ничего… Ни своих чувств, ни своих слёз, ни разочарований, ни ошибок… Она не пощадила себя ни на секунду, рассказав о той роковой ночи, когда Мясников так неожиданно появился у неё на пороге. Она рассказала всё – и о его предательстве, и о предложении стать его любовницей, и своём отказе, и хозяйке, спасшей её от мыслей о самоубийстве. Она рассказала и о другой встрече с Виталием, когда он стал свидетелем накатившего на неё приступа токсикоза… Всё время её рассказа Саша сидел молча, не перебивая и ни о чём не спрашивая. Только по ходящим желвакам можно было судить о том, что творится в его душе…


«Вы больше не встречались?..» - это был первый вопрос после того, как она закончила свой рассказ.